Убить Шаробздюнчика. Окончание
– А можно? – выдавила из себя она. – Но я даже не знаю, на что нажимать…
– А вот этот товарищ на что, – Серега неделикатно показал пальцем на Степана. – Чего смотришь? Иди учи девушку!
Степу уговаривать не пришлось, – он тут же подпрыгнул и бросился было к SLR. Но тут же встал:
– Серег, – деловым тоном сказал он, – учить-то, наверное, лучше на механике… Сделай чо-нибудь, а?
Серега подумал и хищно улыбнулся.
– Есть у меня одна задумка, – сказал он. Кое-как встал и вразвалку подошел к Мерседесу.
– Что-то много «поршаков» у нас получается, конечно, – задумчиво проговорил он. – Ну да ладно… Porsche Carrera GT, бля!
Оглянулся на всю компанию и сказал:
– Жень, ты этот день запомни. Сдается мне, что мало кто учился ездить на такой «каррере». Может быть, ты первая и единственная.
… Поздно вечером с трассы на дорогу из бетонных плит, ведущей к дачному поселку, свернул белый кабриолет Bentley Azure.В одно мгновение став серебристым Ford Mondeo (подумав, Серега все-таки осмелился «поменять большое красное яблоко на какашку". Ради маскировки), бывший Azure не спеша запрыгал по стыкам плит, а потом свернул на грунтовку и остановился возле последнего в ряду щитового домика.
– Гы, – радостно сказал вышедший из домика парень, увидев перед собой Mondeo, – Серег! А ты надолго за журналами уехал, однако, – заметил он. – И вон на чем вернулся. Че, «патриота» сам не захотел? И вообще, пожрать че-нить привез? А то картошка, картошка… Руки уже болят.
Из Mondeo вышел еще более счастливый, чем утром, и совершенно уставший мужик, но далеко уходить не стал – сел на траву возле машины, кинул рядом пачку автомобильных журналов (скупил все, что было в пристанционном газетном ларьке), прислонился спиной к ее борту, облегченно вздохнул, посмотрел на темное небо и мечтательно сказал:
– Хорошо!
Сегодня он ездил на тяжелом Rolls-Royse Ghost, легком Ferrari F599 GTB, быстрых Koenigsegg CCX и Pagani Zonda; не побрезговал и американцами наподобие Dodge Viper или Ford GT, – пусть даже так, понемногу, не успевая понять каждую машину, – а все они были совершенно разными. Но все было, как считал Серега, впереди. Факт в том, что никогда ранее он не представлял себе, каково это – чувствовать себя властелином мира. Да даже и не мечтал о том, чтобы им стать. Но теперь он им был – де-факто, без оговорок, без сносок и примечаний. Только по дороге туда и обратно он менял машины четыре раза. Lotus Exige сменялся Audi R8, суперкар – классом GT; одновременно каждая из них была готова стать москвичом-2141 и наоборот. Любая машина мира была в его власти. А когда Серега находился в этой машине, весь мир послушно подстилался под ее колеса.
И сейчас вся его прошлая жизнь длиной в сорок лет казалась колористу из автосервиса незначительным эпизодом, подготовкой к сегодняшнему триумфу, который начался в тот момент, когда он стукнул по крыше зачуханного Chevrolet Lacetti. События прошлого блекли на глазах, теряя свое значение, в реальном времени стираясь из памяти; то, что раньше казалось важным, теперь не имело никакой ценности, – ценным было лишь только то, что было здесь и сейчас. Замаскированный под Ford Mondeo Lacetti с волшебными свойствами и Сергей в качестве волшебника.
По крайней мере, небо, в которое так и смотрел Серега, похоже, против этого ничего не имело.
– Серег, я тебя все хотел спросить: когда мы завтра в город поедем? А то пробки вечером будут опять, – спросил его тем временем присевший на рассохшееся крылечко домика Степа. – Тут классно ваще. И я с вами круто так покатался. Но мне завтра на работу, блин, чтоб ее. И диплом, зараза, никто не отменял.
Серега вздрогнул и непонимающе уставился на Степу.
– Женька вон тоже сидела-ныла, что Ваське в школу, а ей на работу надо, а неохота, – объяснил студент. – Потом вспомнит, как я… мы ее на «Каррере» учили ездить, аж визжать начинает от восторга, по комнате прыгает. А Васька все фотки на фотике перебирает и лыбытся….- он помолчал и вздохнул: – Все, кончились праздники… И машину эту, наверное, надо хозяину отдать, раз она не ваша… Эх, была б у меня такая машина, ничего б мне в жизни больше не было надо…
«Лачетти» придется отдать?! Какому-то там хозяину?!
Потрясенный этой мыслью Серега сел на крылечко рассохшегося домика, выдернул из Степиных рук пачку сигарет, дрожащими руками выбил одну, схватил спички, поджег, закурил, вдохнул в себя слишком много дыма и захлебнулся кашлем.
– Ты аккуратней, – трепетно сказал Степка. – Вдыхай осторожнее.
Серега молчал, не в силах представить, что отдаст чудо-машину ее настоящему хозяину, наверное, какому-то там клерчонку, одному из полчища офисных крыс, – тому, для которого автомобиль является всего лишь тем самым «средством передвижения», инструментом для доставки собственной задницы из точки А в точку B; ну, может быть, предметом хвастовства среди менее преуспевших коллег, а то и геморроем по поводу еще не выплаченного за нее кредита. Кому она, в конце концов, нужнее – вше конторской или тому, кто реально может справиться с ней и использовать ее возможности по полной?
Бывший Chevrolet Lacetti один обладал сверхъестественными возможностями, превышающими потенциал всех вместе взятых суперкаров планеты: он в любой момент мог стать любым из этих суперкаров. И это сокровище теперь нужно было, считай, своими руками отдать хрен пойми кому?!
Нет. Отдавать машину было нельзя! Нельзя.
Серега почувствовал что-то не то, посмотрел в сторону машины и увидел что-то маленькое и щупленькое, ошивавшееся возле волшебной «лачетти» в облике «мондео».
– Эй, Васька, что ты там делаешь?! – Серега моментально подорвался и кинулся в ту сторону.
– Ну-ка, повтори, что ты там бубнил, – мстительно сказал Ваську Серега, за ухо отводя его от машины.
– Не помню, – упрямо ответил малолетка.
– У-тю-тю, какая у нас память девичья! – умилился колорист. – Зато у меня нормальная! Кто там верещал: «Бентли Континенталь, бля?» Пушкин?
Васек угрюмо промолчал.
– И что, получилось? – продолжал измываться колорист.
И, долго не думая, отвесил пацану поджопник.
– Спать, быстро! – крикнул он. – «Спокойной ночи, малыши» уже закончились.
Васек, естественно, пробормотал что-то про «щас, уже разбежался», но тем не менее послушно побрел к дачному домику. На крыльцо вышла Женька, которая строго приказала брату:
– Зубы почистить не забудь, – а сама спросила Серегу: – Сереж, мы в город во сколько завтра?
– И ты? – уныло спросил Сергей.
– А как иначе-то? – вопросом на вопрос ответила Женька. – На работу надо? Надо. Мне утром – на почту, а вечером – в сервис. Кто нас с Васькой кормить-то будет?
– Я, – сразу вызвался Степан, – только диплом получу и на крутую работу устроюсь, ладно?
– Кормилец, блин! Сейчас картошку пошлю чистить, – шутливо пригрозила Женька, запустив в него полотенцем, которое держала в руках.
– Ну все, спелись, – понимающе протянул Шаробздюнчик, появляясь на траве возле старого ржавого ведра. – Только вот обещать – не значит жениться. Интересно, и вправду женится?
– Спорнем? – заинтересовался Пердиганди. – Я за то, что поматросит и бросит!
– А как же все это? – непонимающе спросил Серега, показывая в сторону «лачетти»-«мондео»-черт-знает-чего.
– Это классно, – серьезно ответила Женька, – только это не наше. Мы – только зрители. Но все равно, Сереж, спасибо. Я этот день навсегда запомню. Честно. Так когда едем?
Серега выругался и бессильно посмотрел на Степу. Выражение лица студента явно свидетельствовало о том, что он полностью согласен с Женькой.
– Завтра утром, – неохотно ответил он. – Пока народ не начал ломиться.
Посмотрел на лже-«мондео» и упрямо сказал:
– Я все равно что-нибудь придумаю. Обязательно.
Воскресенье, вечер. Автосервис
…Зря он все-таки купил коньяк этим двум корефанам. Не устоял перед их слезными воплями: «Целых два дня молоко да молоко деревенское, а нас, между прочим, от него пучит! И понос!» Теперь Пердиганди сидел на капоте одного «мондео» (настоящего, с битой мордой), смотрел на другой (фальшивый) и весело распевал песню:
– На му-уромской дороге! Стоя-али три сосны! Одна-а сосна – береза! А две-е сосны – дубы!
То, что там, на муромской дороге, произошло дальше, он, видимо, не знал, и поэтому, закончив петь, начинал свои завывания сначала. Шаробздюнчик прихерился рядом и внимательно слушал.
– Сереж, – в каморку заглянула Женька. – Ты домой пойдешь?
В сервис они вернулись часа полтора назад. За это время Женька успела запрячь Степана и с его помощью доделать ту работу, которую не сделала в пятницу, то есть попросту домыть полы. Обратно ехали на «мондео» – Серега, памятуя про пять тысяч, отданные гайцу ни за что ни про что, решил не поддаваться ни на чьи провокации и предпочел замаскировать автомобиль под свой. Правда, утром, пока все спали, он все-таки сгонял на заброшенное летное поле и «превратил» машину в Maserati GranTurismo…
– Нет, – покачал головой Сергей. – Вы идите, я пока останусь.
– А «лачетти» как же? – спросил Степан.
– Идите, – устало сказал Серега. – Я разберусь.
Закрыл за ними калитку ворот изнутри и сел за компьютер. Сколько может стоить Chevrolet Lacetti? Начнем с нового…
Калькулятор на сайте дилера выдал сумму порядка двадцати тысяч долларов. Серега ухнул совой. Двадцать штук – за овощной двигатель 1.8, «механику» и тряпочный салон?! Да, он никогда не присматривался к новым машинам, потому что, по его мнению, покупать из «новья» было просто нечего, – да и денег особо не было, с кредитами он связываться не хотел. Но то, сколько отваливают за простейшее средство передвижения его сограждане, стало настоящим открытием.
Только двадцать штук надо было каким-то образом найти. Потому что их точно стоили и Carrera GT, и Lambo Murcielago, – да и все остальные. Пять штук долларов Серега мог наскрести и сам. Осталось отыскать еще пятнадцать, – нет, он, конечно, найдет хозяина машины и поторгуется с ним, но надо же иметь какой-то убедительный аргумент, если хозяин эту машину продавать не захочет. А что еще может быть этим аргументом, кроме денег?
Сколько может стоить его, Серегин, «мондео», – естественно, после ремонта? Тысяч десять, не больше. Тем более, если продавать срочно. Ладно; считай, пятнашка нашлась. Осталось только где-то выцарапать пятнадцать тысяч в долг, договориться о залоге в виде «мондео», забрать из банка собственное бабло, найти хозяина «лачетти» – а вот, хотя бы пробить номер машины, по заказ-наряду-то она от страховой поступила, – и все уладить. И спокойно – каждый день – эксплуатировать именно тот автомобиль, который тебе в данный момент нужен.
Серега набрал номер на мобиле, послушал, что «абонент находится вне зоны действия сети» и понял, что придется ждать. Делать было нечего – он подошел ко второму, фальшивому «мондео» и, подумав, произнес волшебные слова превращения.
Chevrolet Lacetti универсал с подготовленной к окраске мордой и пятном черной краски на капоте вернулся на место, – как будто и не было ничего: ни «панамеры», ни «ламбо», ни, тем более, «вейрона» или «майбаха». Серега хмыкнул и вернулся к себе в каморку. Надо было чем-то себя занять в ожидании, когда его знакомый, у которого можно было занять денег, появится в зоне действия сети. Тем более, что его обязанности колориста пока никто не отменял. Да, жизнь у Сереги после появления волшебного «лачетти» изменилась, но не настолько, чтобы бросать все и сразу. Там видно будет, что делать и как использовать все преимущества чудесной машины для того, чтоб сделать свою жизнь не жизнью, а праздником. А пока надо мешать краску. Тот же Panther Black для «фокуса», например. И для «шкоды фабии». И для «киа рио».
… Он настолько увлекся, что не заметил, как прошло два часа. Тем более, что сейчас все отлично получалось, и panther black больше не отливал зеленью, как тот… тот, который, судя по всему, превратил «лачетти» во «все, что угодно».
– Вот черт, перезвонить же надо! – Серега торопливо помчался к телефону и набрал номер.
– А я говорю: не судьба, – ехидно заявил появившийся на рабочем столе Шаробздюнчик.
Через мгновение понемногу, по частям, рядом начал возникать Пердиганди.
– Чо это не судьба? – возразил он, позевывая.
– Потому что не судьба, – отбрил его Шаробздюнчик. – Не его это.
– В смысле? – не понял Серега.
– Его дело – краски мешать и машины ремонтировать, – охотно объяснил корешу Шаробздюнчик, будто бы не замечая присутствия Сереги. – А не стремиться куда-то там, – он помахал рукой, – в даль дальнюю и высь поднебесную. А он не понимает и хочет все это сломать. Нет бы своей жизнью заняться, устроить ее, – машину починить, денег накопить, с семьей помириться, так он – наоборот, сейчас назанимает везде, в долги влезет, а потом останется с этим тарантасом, с которым не знает, что делать.
– Как это я не знаю, что делать?! – возмутился Серега. – Очень даже знаю!
– Да ну? – всплеснул ручонками Шаробздюнчик. – А ты, орел, не видел, что все машины, в которые эта, – он ткнул в сторону «лачетти», – превращалась, – у этих машин свои хозяева есть? Которые, может, и не хотят, чтоб на них какой-то там колорист из автосервиса катался, резину жег им!
– Да мне насрать, – обозлился Серега, – если такую тачилу купили, то не на последние. От них не убудет!
– Нет, ты не видел! – продолжал свою обличительную речь Шаробздюнчик, распалившись. – Ты еще и по салонам шарился, деньги искал чужие! Мусор чужой выгребал, как мародер какой! Нет бы радоваться, что дали, так сказать возможность покуражиться! Да быть благодарным!
– Ах ты, сука, – медленно произнес начинающий багроветь Серега. – Ах, значит, им – судьба на хороших машинах кататься, а мне – нет? Я – чмо болотное?! Ты, что ли, определил, кому чем заниматься и кто сколько иметь будет? И кто достоин, а кто – нет?! Да как ты появился, скотина, так у меня все наперекосяк пошло, алкаш-недомерок!
– Да не, ты нормальный пацан, – попытался было вякнуть Пердиганди, но его никто не слушал.
– Я не могу этого так оставить, – глядя на Серегу во все глаза, заявил Шаробздюнчик. - Ты теряешь разум, и поэтому я…
Что именно собирался сделать Шаробздюнчик, никто никогда не узнал. Потому что Сергей внезапно схватил никак не ожидавшего такого финта карманного демона и опустил в ведерко с краской. Подержал там несколько секунд, как-то отстраненно констатировал, что тельце – или что там было, – обмякло (да, не успел чувак исчезнуть вовремя), вытащил руку, чистой рукой накрыл банку крышкой, грязной – цапнул тряпку и начал искать глазами растворитель. Банку потом выкинет. Точнее, зароет.
– Че смотришь? – враждебно спросил он Пердиганди. – Так же хочешь?
Тот ойкнул и исчез.
– Что угодно простил бы, – задумчиво сказал Серега, – только не это. Мечту отбирать у меня ни одна падла не посмеет. Даже пусть вас десять Шаробздюнчиков будет.
На душе было почему-то паршиво.
Зазвонил мобильный.
– Серег, ты меня искал? – раздался в трубке голос того самого приятеля, которому Серега тщетно пытался дозвониться несколько часов.
Серега воспрял духом.
– О, приветствую, – сказал он. – Дело есть… Не на сто миллионов, но около.
…В понедельник в 12 часов дня Серега, ликуя, входил в цех. Еще вечером накануне он позвонил мастеру, предупредил, что опоздает, и заявил, что вся его работа на первую половину рабочего дня уже сделана, – все ок, маляры могут красить. Двадцать тысяч долларов лежали в сумке. Все складывалось просто прекрасно.
Только вот «Лачетти» на том месте, где его оставил Серега, не было. В дополнение ко всему прочему весь цех был полон незнакомых людей. Колорист забеспокоился и подошел к арматурщику:
– Лех, у нас случилось что?
– Да ваще, – заржал арматурщик. – Камера схлопнулась. А там как раз машина стояла. Ну и все, считай, ни камеры, ни машины. Купили, на хрен, Китай, сэкономили.
– К-какой машины? – подозревая самое худшее, спросил Серега.
– А этой, «лачетти», – небрежно ответил Леха. – Они ее по ошибке загнали, должны были «фокус» вроде красить. Загнали, пошли на перекур, тут – бам, хлоп! Тотал! Вон, тут уже и из страховой налетели, и те кренделя, кто камеру продавал, ходят тут, акты составляют…
Серега, не дослушав, кинулся в сторону камеры, – смотреть своими глазами. И увидел, конечно, – остатки от «лачетти», погибшего под окрасочной камерой. Тотал без вопросов.
Он уже плохо помнил, как отпрашивался у мастера второй раз, чтобы отвезти так и не потребовавшиеся деньги, как ехал в метро и тупо смотрел в одну точку, как возвращался на станцию, – поймал себя на том, как выплескивает только что намешанный panther black, отливающий зеленью, на капот собственного «мондео».
Точнее даже, не сам поймал, а его поймали.
Был уже вечер, – самое время для того, чтобы Женька пришла на работу. Да не просто с Васьком, как обычно, – нет, в этот раз с ней притащился и Степан. Именно Степа поймал плохо соображающего Серегу, когда тот бил рукой по капоту своего «мондео», выкрикивая названия машин. Поймал и с трудом оттащил.
– Серег, хватит, – сказал он. – Будем считать, что это нам все приснилось. Забей.
Естественно, они все знали, – кто-то, кого Женька успела застать из работников, ей уже рассказал, что колорист малость повредился умом из-за чужого «шевроле».
– Но ведь не приснилось же, – вяло возразил Серега, чувствуя, что сил у него уже ни на что не осталось.
– Давай лучше я за пивом сбегаю? – предложил Степа. – Или за чем хочешь? У меня деньги есть, – похвастался он, – я сегодня зарплату получил.
– Ну кому было бы плохо, если б я ее купил? – горько спросил Серега и побрел в свою каморку.
– Ну что, бежать? – окликнул его Степа.
– Беги, – согласился безо всякого энтузиазма Сергей. – Мне коньяка.
– Вася, – услышал он голос Женьки. – Ты здесь останешься, а мы со Степой сходим и быстро вернемся. Ты меня понял?
Вася что-то пробурчал в ответ, и через секунду Серега увидел его на пороге своего колористского угла.
– Дай хоть фотки с машинами посмотреть, – попросил его Серега. – Не стерлись?
– Нет, – важно покачал головой Васек. – Все пучком. Фотки – полный отпад. Щас фотоаппарат принесу, – и убежал куда-то в глубину цеха.
Так что ж получается, прав был Шаробздюнчик, – чувствуя, как к сердцу подступает тоска, подумал Серега. – Каждому – свое, и не смей эти границы переходить? А попробуешь сделать так, как хочешь, как душа велит – сразу получишь мордой об стол?
Вот черт. Шаробздюнчик! Похоронить же надо, наверное, этого гоблина. А то маляры сунутся в краску – и что, простите, они там найдут? Как бы после этого скорая психиатрическая не забрала весь их автосервис в полном составе…
Серега цапнул ведерко с той краской, в которой утопил Шаробздюнчика, и задумался: а что, если.. А если плеснуть именно этой краской на «мондео»? А вдруг получится?! И что получится, главное? Короче, терять-то теперь нечего…
Он поставил ведерко на стол, аккуратно открыл крышку…
И отшатнулся – до того резво из ведерка вылетела маленькая птичка. Вылетела, что-то проорала дурным голосом и села на стеллаж. Склонила голову, наблюдая за Серегой, да так и осталась смотреть.
– Ты кто? – спросил птичку ошалевший Серега.
– Пиздиплюйка, – послышался голос Пердиганди.
– Че-го-о??? – чуть не сел на месте Серега.
– А я чего? – возмутился тот, поглядывая на Сергея все-таки с опаской. – Она так сказала – зовут ее так! Я чо, сам это придумал?!
– Ну здрасьте, – Серега рухнул на стул. – То Шаробздюнчики, то Пиздиплюйки. И все это богатство – мне одному.
Птица возмущенно зачирикала, а Пердиганди опасливо отодвинулся от Сереги подальше.
– Да не бойся, не трону, – сказал ему Серега.
Тот как-то сразу подтянулся.
– Тогда, может, коньячка нальешь? Скоро ж принесут, – умильно предложил Пердиганди.
– Да куда ж я от тебя денусь, – ответил Серега, которого после всех переживаний начало пробивать на «ха-ха». Он поднялся со стула и взял в руки краску. Нет, для очистки совести плеснуть стоит. – Птичка тоже коньяк будет кушать?
– А не знаю, – беззаботно ответил Пердиганди. – Как сама захочет…
– Дядь Сереж, – на пороге опять возник Васек. На этот раз – с фотоаппаратом. – Держи, смотри.
Тут Васек заметил в руках у Сереги ведерко с краской, неожиданно приосанился и важно сказал:
– Дядь Сереж, а вы не так делаете, эта краска – все равно не та.
Сергей замер:
– В каком смысле – не та?!
– Да в таком, – легко объяснил Васек. – Не такая краска, которую я на «лачетти» пролил.
– Ну, ясно, что не та, цвет же другой, – продолжал недоумевать Серега.
– Да не, – поморщился Васек. – В ТУ краску я… короче, я туда плюнул…
– Ладно еще, что не нассал, – автоматически отозвался Серега и тут же взвился: – Что-о?!
Вася, улыбаясь, как примерный мальчик, смотрел на Серегу и молчал.
– Хорошо, – медленно произнес Серега. – Пакет чипсов. Большой. И два чупа-чупса.Больших.
– Два пакета, – немедленно отозвался гаденыш. – И пять чупсов. И колы большую бутылку.
Серега поразмыслил.
– Договорились, – сказал он. И протянул Ваську ведерко с краской. – Дерзай.
Вася охотно цапнул ведерко. Пердиганди где-то в своем углу хихикнул.
А Пиздиплюйка что-то одобрительно каркнул