Свобода слова и цензура от Гутенберга до эпохи блокчейна

Борьба с инакомыслием разных ветвей власти во все времена – тема не одной монографии. Про это написаны горы книг, статей и диссертаций. Сломано немало копий и затуплено тысячи перьев. Цензурой загублено множество произведений, уничтожены писатели, поэты и ученые. Неугодные книги были сожжены, авторы наказаны. «Рукописи не горят» - только в книгах, где в дело вмешивается нечистая сила.

В жизни – «горят», да еще как.

Всегда власть в лице государства или церкви видела угрозу в думающих людях, не согласных с официальными идеями и доктринами.

ИНФОРМАЦИОННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Чтобы не забираться слишком далеко, посмотрим, когда это противостояние стало систематическим, а именно - со времени изобретения книгопечатания Иоганном Гутенбергом, с середины 15 века. Появление печатного станка – можно назвать информационной революцией. Постепенно набирая силу, книгопечатание несло людям того времени невиданное доселе количество знаний. Очень дорогие прежде книги (писались от руки монахами в монастырях), стали более доступны. В 17 веке появляется «пресса» в нашем нынешнем понимании – периодические газеты и журналы. В 1665 году стал выходить первый научный журнал в Европе. Но не долго мысль была свободна - начинает действовать цензура.

ЦЕНЗУРА В СРЕДНИЕ ВЕКА

Еще до изобретения книгопечатания епископы пользовались на основании церковного права цензурной властью над литературными произведениями духовных лиц. В 1515 году папа Лев Х издал буллу, обязательную для всего католического мира, в которой запретил под страхом отлучения от церкви выпускать книги без санкции епископа или папы. Еще раньше был обнародован список книг, которые верующим нельзя было не только читать, но даже хранить дома. Между 1557 и 1559 г. вышел в свет первый официальный список запрещенных книг, составленный инквизицией и одобренный папой Павлом IV.

Католическая церковь присвоила себе право контроля над печатными произведениями до их выхода в свет, введя карательную цензуру для не подчинившихся и предварительную - для более послушных. Протестантское духовенство не отставало, хотя действовало не самостоятельно, а в качестве ревностного слуги правителя, являвшегося главой местной церкви. Гражданская администрация тоже усердствовала, перепоручая иногда цензурные полномочия университетам.

Известна особая беспощадность французской королевской власти ко всему, что связано с книгопечатанием, во время войны с гугенотами. Так, в 1563 году был издан в г. Блуа королевский эдикт, который грозил конфискацией имущества и смертью всякому, кто осмелится выпустить в свет сочинения без монаршего разрешения. Эти запреты с некоторыми послаблениями существовали до 1728 года, а полностью ушли в небытие после Великой Французской революции. Удивительный пример в этом смысле – Англия, где печать была свободна еще со времен царствования Вильгельма III, с 1694 года. Это было в Европе, 500 лет назад.

ЦЕНЗУРА В РОССИИ

У нас, в России, мы вспомним Радищева, посаженного в острог за «Путешествие из Петербурга в Москву», Чаадаева, упрятанного в психушку за «Философические письма», невыездного, за его «вольные» стихи Пушкина, цензором которого стал сам царь Николай I.

А до этого - при Александре I начинают проникать западноевропейские книги, которые досматриваются в Рижском порту по циркуляру 1796 года, который царь ввиду молодости и склонности к либеральным ценностям несколько смягчил : "Простирая попечения Наши в пользу верноподданных Наших и желая доставить Им все возможные способы к распространению полезных наук и художеств, Повелеваем учиненные указом 18 апреля 1800 г запрещения на выпуск всякого рода Книг и музыки отменить, равномерно запечатанные по повелению июня 5-го дня 1800 г последовавшему частные типографии распечатать, дозволяя как провоз иностранных книг, журналов и прочих сочинений, так и печатание оных внутри государства по точным правилам, в указе от 16-го сентября 1796 года».

Эти реформы породили Царскосельский Лицей, лирику Пушкина, образование первых литературных кружков, увлечение французским романом.

События 14 декабря 1825 года изменили состояние общества и отношение власти к цензуре – закручиваются гайки. Николай I создает комиссию из людей самых консервативных взглядов : В.С.Ланской, А.Х.Бенкендорф, князь И.В.Васильчиков и граф С.С.Уварова создают новые цензурные правила.
Мы знаем, чем это закончилось – время настало «душное», когда всякая живая мысль изгонялась и выхолащивалась, о чем горевал поздний Пушкин, писал юный Лермонтов. «Николаевщину» - 1848 -1855г.г. историки называют «эпохой цензурного террора», когда ни одна строчка не могла проскочить на страницы периодики без одобрения целого сонма надзирателей.

Но время шло – в разные периоды бдительность контролирующих органов то усиливалась, то ослаблялась. В конце ХIХ века одиозная фигура Г. Победоносцев, радеющего о «благополучии» народа, закрыла окончательно свет знаний.

В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла,
И не было ни дня, ни ночи,
А только – тень огромных крыл;
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна.
(А. Блок, «Возмездие», глава 2)

И вот наступил век ХХ, от которого столько ждали в России…

"МЫ НАШ, МЫ НОВЫЙ МИР ПОСТРОИМ..."

Вихрем революции смело старый режим и старую власть : «Весь мир насилья мы разрушим до основанья …» Новый мир строился «потом и кровью». В «новом мире» установились другие порядки и был создан новый цензурный аппарат. Тотальный контроль осуществлялся не только за печатью, но и за жизнью граждан.Один из первых декретов – «Декрет о печати» – о подавлении всякого инакомыслия.

Были созданы цензурные органы. Сначала – Госиздат ( в 1919), который монополизировал всю власть в отношении печати и публикаций, а позже - Главлит ( Главное управление по делам литературы и издательств ,1922) – организация еще более изощренная, представлявшая собой совершенный бюрократический аппарат для пресечения любого свободомыслия. Управление вело надзор за местной и центральной печатью, книгоизданием, иностранными книгами. Только в 1988 году был упразднен.

Самым строгим образом контролировалась литература, пришедшая из-за «бугра», даже популярная, не представлявшая угрозы. Вся неблагонадежная литература отправлялась в «спецхраны» библиотек, куда имели доступ люди только по особому разрешению. Еще в 30-х годах был составлен первый список «запрещенных» авторов из 651 имен, книги которых изымались из открытых фондов библиотек и уходили в «спецхран».

"Самый эффективный менеджер" лично прочитывал книги многих писателей того времени и давал соответствующие распоряжения. Ему помогал легион цензоров. Тогда же появился термин "инженеры человеческих душ" - писатели то есть. Сейчас это смешно, но тогда это смешным не казалось.

После второй мировой войны противостояние систем никуда не делось, поэтому все «буржуазные» книги, в число которых попали не только художественные произведения, но и философские сочинения, работы экономистов, психологов и социологов находились под запретом. Посылки из-за границы отслеживались, вскрывались и вредные книги изымались без ведома получателей.

Литература «серебряного века» была предана остракизму, и почитать книги Ахматовой, Мандельштама, Цветаевой, Северянина, Пастернака было негде. Далеко упрятаны «вредные» книги по генетике, ядерной физике, биологии.

В СССР проверялось все, что выходило к массовому зрителю – спектакли, кинофильмы, музыка ( вспомним гонения на  Дмитрия Шостаковича), картины художников (вспомним «бульдозерную» выставку во времена Хрущева), телепередачи. Использование «эзопова языка» стало нормой. Даже самые невинные совпадения цензура расценивала как намек на критику власти. Например, сказка «Тараканище» Корнея Чуковского рассматривалась как «антисталинская», потому что таракан был «усатый». Таких историй много.

ЦЕНЗУРА И ЕЕ ЖЕРТВЫ

Это все сухие факты, за которыми сотни поломанных судеб, уничтоженных книг, закрытых спектаклей, «смытых» пленок киношедевров. Не издаваемые, невыездные, «не снимаемые», «не гастролирующие», а также истерзанные и страдающие – цвет российской культуры, литературы, науки – лучшие люди страны, попали в жернова той, советской, цензуры.

Цензура выхолащивала все свободное, талантливое, неординарное. Зато процветали авторы, славящие власть и сумевшие приспособиться к ней. Бездарности получали премии и квартиры, таланты – голодали и умирали в застенках (вспомните роман «Мастер и Маргарита» и описанную там литературную «общественность»). Кто сегодня помнит писателей Кочетова и Парфенова? Кто читает их книги? Но тогда они были обласканы властью за «правильный» взгляд, пользовались государственными дачами и прочими благами жизни..

Вот, перед кем в ответе «советская» цензура :

Анна Ахматова : муж - поэт Николай Гумилев был расстрелян, сын Лев трижды сидел в лагерях, ее стихи 20 лет не печатали, чуть не умерла от голода уже в мирное время. Жизнь как «крестный ход».

Лев Гумилев – талантливый ученый-историк, энциклопедист, только за принадлежность к «неблагополучной» семье, трижды (повторюсь) был арестован, в тюрьме писал книги, делал открытия и готовил диссертацию. Ученый с мировым именем.

Михаил Булгаков – пьесы были запрещены, подвергался унижениям. Сталин «сам» цензурировал автора, как некогда царь Николай I – Пушкина.

Арестованы и погибли в лагерях : поэты Осип Мандельштам, Павел Васильев и Борис Корнилов, Даниил Хармс, Борис Пильняк, Александр Введенский, писатель Исаак Бабель, режиссер Всеволод Мейерхольд…

Поэты в России долго никогда не жили : Пушкин – погиб в 37 лет, Лермонтов – в 27, Маяковский – в 30, Есенин – в 37… Почему еще и власть их уничтожала? Самых ранимых, и беззащитных? Наверное, за то, что они могли «глаголом жечь сердца людей».

Отсидели и вышли больными : поэт Николай Заболоцкий, писатели Варлаам Шаламов и Александр Солженицын, филолог Дмитрий Лихачев, киносценарист Михаил Каплер, физик-ядерщик Андрей Сахаров, конструктор космических аппаратов Сергей Королев, авиконструктор Андрей Туполев…

Списки эти можно продолжать и продолжать.

После 20 съезда Главлитом были пересмотрены списки «неблагонадежных» писателей. Но цензура никуда не делась. Продолжались процессы над «диссидентами», неугодные авторы выдворялись из страны. Потом была эпоха «самиздата», когда запрещенные книги ходили в «списках» (читайте роман Л. Улицкой «Зеленый шатер»).

Только в 1988 году Главлит как цензурный орган был упразднен, перед этим подвергнув реабилитации и вернув на полки библиотек и в открытый доступ 27 000 советских книг, 250 000 – иностранных, больше 500 000 зарубежных журналов.

«Перестройка», наконец-то, открыла всю доселе спрятанную литературу, начали издаваться ранее забытые авторы, пошел поток литературы по ЗОЖ, философии, психологии. Мы жадно кинулись читать Пастернака и Бабеля, Цветаеву и Сашу Черного.

КАК ЭТО БЫЛО

И это – часть биографии моего поколения.

Многое я знаю не понаслышке. Например, учась в университете, мы, студенты-филологи, чтобы сдать экзамен по литературе «серебряного века», могли почитать стихи этих поэтов только в читальном зале «Ленинки», которые переписывали в тетрадку, чтобы потом перепечатать – других источников не было. У меня до сих пор сохранились эти листочки, напечатанные на старенькой машинке «Москва», взятой напрокат (привет Гутенбергу!)

У меня сохранился экземпляр переснятого с журнала «Новый мир» романа Булгакова «Мастер и Маргарита» - мамой моей подруги, которая работала на светокопировальной машине в одном из НИИ города. Иметь такую книгу было счастье – ее прочитали все мои друзья.

Работая директором библиотеки, я получала не раз списки «запрещенных» книг, которые надо было изъять из фондов и уничтожить. Там были фамилии эмигрировавших писателей – В. Аксенова, Г.Вадимова, А.Галича. Я нашла старый журнал «Юность» с повестью Василия Аксенова «Затоваренная бочкотара» и утащила домой…

Когда речь заходит о книгах и цензуре, вспоминается роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту», где талантливые книги были уничтожены, а общество в результате этого – деградировало. Страшный сюжет. Об этом пронзительные строчки поэта В. Лившица:

И все же, порядок вещей нелеп.
Люди, плавящие металл,
Ткущие ткани, пекущие хлеб,
Кто-то бессовестно вас обокрал.
Украли ваш ум, любовь, досуг,
Украли открытость счастливых глаз,
Набором истин кормят из рук,
Умение мыслить украли у вас.
На каждый вопрос вручили ответ –
Все видя, не видите вы и зги.
Стали матрицами газет
Ваши безропотные мозги…

А дабы поэта не заподозрили в крамоле, подпись под стихотворением стояла - Джемс Клиффорд, перевод с английского. Мистификация. Эзопов язык.

ИНТЕРНЕТ-РЕВОЛЮЦИЯ

Сегодня на дворе 21 век. Снова человечество переживает информационную революцию, которая пришла в образе интернет-технологий. Цензура в реальной журналистике и на ТВ никуда не делась. Она теперь называется «редакционная политика», и не может автор перепрыгнуть через нее, но… интернет решает все эти вопросы.

Публикация в Сети произведений – дело элементарное. Здесь нет цензуры - автор может говорить с читателем напрямую, барьеры в виде редакторов и цензоров сметены. И если на собственника хостинга власть еще может как-то влиять, то на систему блокчейн – никак. Множество анонимных пользователей, соединенных в блок и представляющих независимый сервер – это новый прорыв к свободе слова.

А что касается цензуры – пусть она осуществляется в рамках закона, но не репрессивного, а вменяемого, исходящего из гуманистических и нравственных посылов общества, где должны дискутироваться и артикулироваться его основы. Это должен быть общественный договор, а не давление власти, которая везде и всегда будет отстаивать свое право навязывать гражданам, что им читать и думать.

«Надо так умножить количество мыслей, чтобы на них не хватило надзирателей». (Ежи Лец)

Проверка уникальности
Уникальность: 90.15%
https://text.ru/antiplagiat/5a7c74e842faa

Коллажи автора

До встречи на Голосе! С любовью, ваша @sofya