Формула счастья.

Альфред Николаевич! Альфред Николаевич! - возмущенно заговорил пухлый мужчина с блондинистой шевелюрой, заходя в просторный кабинет главного бухгалтера. - А ну-ка отчитайтесь-ка мне, любезнейший, по последнему месяцу! Жажду услышать ваш отчет!
Виктор Станиславович... - Альфред Николаевич затравленно посмотрел на директора фирмы. - Вы понимаете, возникли такие обстоятельства...
Альфред, ты не понял! - повысил голос директор. - Баланс не сходится! Ты можешь это как-то объяснить?!
Так я пытаюсь...- сделал попытку оседлать своего конька бухгалтер.
Пытается он! А ты не пытайся, а скажи! И сделай! Деньги, они, дорогой мой, достаются тяжелым трудом, а у нас тут недостача! Совсем страх потеряли! Думаешь, я не найду достойного человека на твое место?!
Виктор Станиславович... - Альфред Николаевич не оставлял надежду объясниться, но, взглянув в глаза начальству, понял, что ему нужно не столько обсудить досадный рабочий момент, сколько выплеснуть негодование на подчиненном.
О том, что Ставицкий разводится с женой, знала вся фирма. Знали все и о том, что его жена пытается оттяпать у Виктора Станиславовича почти все имущество. К плохому настроению начальства постепенно привыкли все служащие, однако не везло тому несчастному, на ком изливался гнев. А ведь так было всегда! Рабочая иерархия.Тот, кто стоит выше, выплескивает негатив на того, кто ниже, и так до уборщицы.Странно. Альфред Николаевич никогда не уставал повторять о том, что нужно быть добрее к людям, что подчиненные в твоих проблемах не виноваты... но разве не он только что накричал на секретаря Элю за остывший кофе?

С работы Альфред Николаевич вышел полностью разбитым. Шеф выпил из него все соки, настроение было на нуле. Из-за этих проблем на работе не ладится в последнее время и семейная жизнь... В прошлый раз, после такой выволочки, Альфред Николаевич дома серьезно отругал дочь за тройку по английскому, поссорился по этому же поводу с женой, мимоходом упрекнув ее за остывший ужин. Досталось даже коту Семену, который просто не успел убрать хвост из-под тапка хозяина.
Сегодняшний вечер обещал быть не лучше. Жена, дочь, и даже кот ни в чем не виноваты. Но нужно же им попадаться ему под горячую руку! Видят же, что он приходит в кошмарном настроении, и все равно так и лезут со своими «Мяяяууууу!», «Пап, привет! Как твой день?» и «Дорогой, ужинать будешь?»…
Альфред Николаевич решил добираться до дома не на автобусе, а немного пройтись, чтобы хоть немного развеять сумбур. Но сегодня был явно не его день – невесть откуда взявшиеся старенькие «Жигули» на полной скорости проехали в сантиметре от него, подарив фонтан коричневой грязи, облепивший его светлый плащ.

Водить научись! – в отчаянии выкрикнул обрызганный бухгалтер. Сзади послышался булькающий смех. В раздражении обернувшись, Альфред Николаевич увидел сидящего на лавочке элегантного мужчину, с интересом наблюдающего за ним.
Не повезло, мужик! – хриплым голосом произнес незнакомец, улыбнувшись доброй улыбкой. – Ну да ничего, бывает хуже. Не переживай.
Куда уж хуже! – в отчаянии выкрикнул Альфред Николаевич.Мужчина поманил его пальцем и вытащил пачку сигарет.
Закури, успокойся, - велел он. Альфред Николаевич успокоено щелкнул зажигалкой и присел рядом с мужчиной на лавочку. – Вот уж не поверю, что у тебя не найдется денег на химчистку.
Да разве в пальто дело! – отмахнулся Альфред Николаевич. – Шеф всю душу вымотал…
Шеф тоже человек, - незнакомец глубоко затянулся. – Наверное у него просто что-то случилось.
Случилось, - проворчал бухгалтер. – С женой разводится. Вот и срывается на всех!
Ну хоть на подчиненных, - флегматично пожал плечами незнакомец, - а то ведь есть такие умники, которые все выплескивают на близких людей.
Можно подумать, ты сам не из их числа, - вздернул брови Альфред Николаевич. – Сам же понимаешь, как придешь домой, чувствуешь, можешь больше не сдерживаться – и понеслось…
Не из их я числа, - мужчина усмехнулся. – Потому что нет у меня никого.
Нет?
Нет. Но были. Жена была, сына два, даже собака… Собственно, собака-то осталась,- мужчина усмехнулся и свистнул. К скамейке тот час подбежала красивая овчарка, правда, вся облепленная ржавой грязью.
Красавец! – с уважением произнес Альфред Николаевич.
Да, еще какой! – в голосе незнакомца прозвучала гордость. – Зовут Джаспер. Мы с ним много медалей получили, в прошлой жизни… Хотя, кто знает, может, еще светит получить остальные.
Они немного помолчали. Начал накрапывать легкий дождик. Машины деловито ездили по своим делам, мимо туда-сюда сновали люди, Джаспер то прибегал, то убегал.Альфред Николаевич полностью погрузился в свои мысли. Но ненадолго.
Я зам генерального директора в одной крупной компании, - вдруг сказал незнакомец,- зарплата довольно приличная. Ремонт хороший дома сделал, и на даче тоже, обоих оболтусов своих в частные школы пристроил, за Джаспером ухаживал, с женой частенько на курорты выбирались… Да только начальник у меня был нервный очень.Чуть что – вымещал свои невзгоды на мне, или на моем напарнике… Заразит он меня, бывало, своим отрицательным настроением – я сорвусь на ком-то еще, тот на следующем… В результате к концу дня весь персонал ходит как в воду опущенный. Потом возвращаемся домой, видим хорошо знакомые лица домашних… и начинаем вымещать на них все то, что накопилось за день! Заслуживают они этого, не заслуживают– не важно! Важно то, что они – свои. Они тебя любят таким, какой ты есть. Они все стерпят. Они все простят.
Последние слова прозвучали как-то резко. Альфред Николаевич почувствовал легкую дрожь.
Долго так не могло продолжаться, - продолжал мужчина, - с женой стали часто ссориться, сын, младший, хуже учиться начал. Старший заступался за мать и брата, а мне казалось, что он демонстрирует свое неповиновение отцу… Полгода еще прожили так. Светлых периодов становилось все меньше, злость все чаще захватывала меня с головой, а в темные периоды я видел лишь плохое, и не желал замечать хорошее. Потом жена ушла, с детьми. Я остался один в своей шикарной квартире. С Джаспером. Почему-то он не хотел уходить от меня, хотя к нему я тоже не испытывал прежних светлых чувств.Работал я по-прежнему, как проклятый,но удовлетворения моя большая зарплата мне не приносила.
А как-то я встретил свою жену. С другим мужчиной. Она была одета не так шикарно,как раньше, но она была счастлива.Выглядела счастливой. Она шла с каким-то интеллигентом, похожим на школьного учителя, который что-то увлеченно ей рассказывал. Жена посмотрела на меня, как на стену. И вечером уведомила о том, что хочет развестись.
Он снова замолчал. Альфред Николаевич почувствовал, что начинает замерзать, но даже не шевелился. Минуту спустя незнакомец продолжил свой рассказ:
После развода я долго думал, почему так? Казалось, у меня было все! Неужели дело только в работе? Я имел работу, деньги, а взамен отдал семейное благополучие? Долгое время я думал, что так оно и есть, невозможно обладать всем. Но потом понял: дело в любви. Любовь, она такая штука… Она согревает изнутри. Если ты обладаешь ею, если ты не забываешь о том, что перед тобой любимый человек,существо, которое тесно вошло в твою жизнь – ты никогда не потеряешься в жизни.Я понял это, когда, выпивший, гладил Джаспера.
Потому меня появилось желание уволиться. Я думал, что, раз я из-за своей злобы потерял семью, то не смогу больше получать деньги из-за того, что было источником этой злобы. Я во всем винил своего начальника. Я был слабым, я был готов сдаться – винить своего начальника во всем и сидеть без работы. Однако Джаспер,- в голосе мужчины появилось теплота и он потрепал по загривку своего пса, - Джаспер, как единственное дорогое мне существо, дал мне понять, что виноват-то во всем я сам!
Повисло долгое молчание. Мужчина ласково трепал своего пса по загривку, а тот сидел, не двигаясь.
И ты не уволился? – нарушил молчание Альфред Николаевич.
Нет. Более того, я стал уникальным человеком. Я больше не пинал зло Джаспера, когда приходил домой, переваривая в себе выволочку начальника. Я больше не кричал на уборщицу по той же причине. Я или перерабатывал злобу в себе, или, что чаще, возвращал ее туда, откуда она приходила. Едва начальник начинал срываться на мне, как я тут же ставил его на место. То есть не давал себя перебивать и демонстрировал идеально сделанную работу. Ему было не к чему придраться. И он находил другой объект. Но, к сожалению, все остальные объекты не могли понять простую истину, что понял я, и продолжали распространять заразу злости.
О какой истине ты говоришь? – Альфред Николаевич смотрел на собеседника чуть ли не с благоговением.
Все это очень просто. Если твой шеф спустил собак на тебя, не позволяй этой злобе распространяться. Ведь ты знаешь, что ты не виноват. А еще ты знаешь, что к рабочему моменту его злоба не имеет никакого отношения. Если получилось так, что шеф отчасти прав, и ты ни черта не работаешь, просто выслушай его гневную отповедь, и учти оттуда только то, что связано непосредственно с работой, и в другое время будь более расторопен. То же и с семьей. Ни в коем случае не позволяй этой злобе, что пытается заразить тебя, овладеть своей семьей и своими близкими. Они ни при чем. Они любят тебя, ценят тебя, заботятся о тебе. Так забудь это идиотское правило: «Близкие все стерпят, и все простят», и показывай им лишь свою любовь. Негатив – тому, от кого он пришел, а любовь тому – кто это заслуживает. Иначе рано или поздно ты все потеряешь, и не факт, что сможешь снова завладеть этим. Главное понять это как можно раньше. И чем больше людей это поймут, тем легче станет нам жить. Любовь, это необычайно сильное чувство может творить чудеса, всегда и везде. Возможно, с ее помощью я смогу когда-нибудь наладить отношения с сыновьями…
Мужчина замолчал. Альфред Николаевич сидел, не двигаясь, переваривая всю информацию. Любовь… действительно, как часто он говорит жене и дочери о том, как сильно он ими дорожит? Когда в последний раз они семьей куда-то выбирались? Сколько прошло времени с тех пор, когда он гладил и ласкал Семена? Нет, он лишь вымещает на них всех отрицательные эмоции, вместо того, чтобы делать это на работе – возвращать их туда, откуда они пришли.
Ладно, мужик, - незнакомец поднялся, - рад был поболтать с тобой. Надеюсь, еще на одного прозревшего стало больше. Сделай так, чтобы как можно больше человек научились видеть любовь. Более чем глупо демонстрировать злость и равнодушие к тому, кого любишь. А я поехал. Может, подвезти?
Я пройдусь, - пробормотал Альфред Николаевич. Мужчина усмехнулся, кивнул ему, и, подозвав Джаспера, нырнул в темно-синий «Вольво». Рев мотора – и машина уехала.
Альфред Николаевич поднялся со скамейки и медленно пошел по улице, к дому. Как несправедливо по отношению к своей семье он вел себя в последнее время… Ничего, это больше не повторится. Отныне он знает, что такое любовь, и что такое злоба, и не будет больше их путать. Жена, дочь, кот… Их приставучими вопросами и действиями двигало лишь это чувство, любовь. А им - злоба. Главное – не путать их, и вовремя понять, где что находиться. Это – формула счастья.

жизнь быль мысли жизненно