Вторая реальность (ч.11)
11.
Если мы сейчас не встанем, – тихо и умиротворённо заговорила Мадонна, – мы уснём… Во всяком случае… я усну… Под боком у милого друга…
При этом, как мне показалось в загустевающих сумерках, она испытующе посмотрела на меня. Что она хотела во мне увидеть? Ревность? Испуг? Мою улыбку? Раздражение? Гнев?
А мне больше всего хотелось, чтобы она просто смотрела на меня своими дивными глазами, – и высветляла во мне всё самое лучшее, что когда-то было в моей душе, но о чём я сам уже давным-давно позабыл в бесплодной суете жизни…
Ведь был же я когда-то и добрым, и чутким, и внимательным, и застенчивым, и человеколюбивым, и плачущим от счастья, и страдающим от чужого горя…
Был многогранным, захлёбывающимся от божественного многообразия жизни, был восторженным, звонко поющим где-нибудь далеко в лугах почти до остановки сердца!.. Куда же всё ушло?
Ведь я, по физическим меркам, прожил только половину жизни… А как прожить вторую половину – без всего этого?
И в чьих руках тот невидимый переключатель, который отсекает счастливую, наполненную смыслом жизнь – от последующего серого существования? Когда наступает это переключение? Когда и как? И почему?
И стоит ли тогда доживать вторую половину жизни, вовсе не похожую на жизнь?
– Конечно, стоит, – произнесла Мадонна, словно все мои мысли прозвучали вслух. Но теперь я ничуть не сомневался, что был абсолютно молчалив, когда осмысливал свои вопросы… Их можно было услышать только на полевом уровне!
«Значит, всё-таки… ведьма? Экстрасенс? Купринская Олеся?» Испугавшись, что и эти мои мысли она услышит и прочтёт, я заговорил, чтобы отвлечься от потаённых мыслей самому – и её отвлечь от них.
– У тебя красивая улыбка. Пробирает, как говорится, до печёнок…Если бы ты снималась в кино, ты стала бы знаменитой…
«Быть знаменитым некрасиво, Не это подымает ввысь…»
(«Боже мой, она знает Пастернака! Что за чудеса!»)
А мыслить и чувствовать на полевом уровне – нет ничего проще… Я тебя научу…
(«Ещё бы! Если уж дикий кабан чувствует тебя на расстоянии…А мы ли хуже кабана?!»)
–Достаточно просто пожалеть другого человека, вообще живое существо… Пожалеть в самом высоком смысле этого слова: за то, что он мучается, за то, что одинок, за то, что у него болит сердце или душа…
За то, что он в печали, за то, что он постарел, за то, что его не поняли, за то, что он смертельно болен…
За слёзы, за шершавые руки, за некрасивое лицо, за поруганную красоту, за неверие и страх, за обман, который ждёт его за углом, за холод, когда другим тепло, за жажду, когда все её утолили…
Как только пожалеешь человека (или животное) за любую мелочь, присущую ему, – и у вас установится полевая связь… Не понадобится слов! Ты просто будешь чувствовать отклик на своё сочувствие, и сам будешь в ответ откликаться, – и так до бесконечности…
Вспомни свою встречу с птичкой и твоё открытие, что сочувствие всегда огромно! Это и была твоя полевая связь, – твоя и милой птахи… и моя с вами… Всё очень просто…
Только, пожалуйста, не удивляйся этой способности до степени страха перед ней! Это заложено в нас Богом, нужно только доползти до этого открытия, как по минному полю, и не сворачивать в сторону после первого же взрыва…
Вот в этом главная трудность приближения к ясности и простоте, – и она отсекает подавляющее большинство людей от великого блага…
Многие ищут это благо в религии, в церкви, – и я не осуждаю их за это…
Но моя религия – это сочувствие всему живому здесь и сейчас, и для этого вовсе не обязательно ходить в церковь…
Если угодно, Бог всегда со мной и во мне, – и большего мне не надо…
Пока великая женщина говорила эти слова, я заснул, и, может быть, услышал их сквозь сон, – или они приснились мне… Не знаю…
Когда я проснулся, она стояла передо мной на фоне угасшего заката, и был виден только её силуэт, потрясающий своей красотой… В руке у неё был нож, с которым я уснул, и, видимо, выронил во время сна…
Дивный силуэт приблизился ко мне и занёс лезвие ножа над моей грудью, и я услышал леденящий душу металлический шёпот Мадонны:
–Зарезать бы тебя, мерзавца, как последнюю падаль, но Бог не велит!.. Сам подохнешь!.. – И она тут же исчезла в баньке, где вскоре затеплился огонёк свечи…
Мне стало холодно до дрожи! Но единственным спасением от холода была банька, которую Мадонна протопила ещё днём, перед своим уходом…
Там сейчас тепло и уютно, но там – она, только что грозившая мне смертью… А кругом – беспросветная ночь, и первые порывы ночного осеннего ветра…
Я больше не выдержу всего этого, мне до смерти необходимо тепло и душевный покой!
И я шагнул на огонёк, в сторону баньки, и с замиранием сердца распахнул её дверь…
(Продолжение следует)
