Выдёрныш-47
Запись 6-я (28 октября 2019 на Голос)
Именно это гнетущее чувство – фатальной обречённости – стало преследовать меня на каждом шагу. Сначала я чувствовал, что сегодня «опять не буду принят ко двору», затем грызущее ощущение переходило в распахнутую пасть разлуки (хотя жена была ещё рядом), а затем возникало катастрофическое обрушение всех жизненных устоев моего существования!
При этом в коричневой пелене безвременья иногда проглядывали дивные лики наших детишек, о чём-то спрашивавших меня, но я отвечал им горячим беззвучным ртом, и дети исчезали в облаке незримости, готовые расплакаться…
«Господи! – думал я в отчаянии. – Неужели одна-единственная ошибка мужа-дурачины стОит на твоих милосердных весах такого необозримого горя? Неужели мука моей драгоценной супруги была в то злополучное мгновение такой же неизбывной и страшной, как теперь этот клокочущий вакуум под моими ногами?»
Паническому сознанию казалось, что Господь отвечал на мою глуповатую дерзость мудрым советом: «А ты спроси об этом свою супругу! Руку ли ты отнимал от её чувствительной плоти, или… нечто иное?» Но как же я спрошу такое у горемычной страстотерпицы, если это невозможно? Моральные табу интимности никто не отменял! А даже если и спросил бы, – разве она ответит мне, разве удостоит ничтожного дуралея своим вниманием?
Чувство обречённости продолжало заполнять собой всё новые и новые площадки и ёмкости, пока я не увидел это проклятое чувство в растерянном взгляде жены. Он был устремлён куда-то в заоконное пространство, но затем очень медленно и неотвратимо переместился в ареал моих зрачков: долгие полминуты мы просто вычерпывали колодезные глубины наших мучительных взглядов, словно хотели на самом их донышке отыскать хотя бы малейшее объяснение происходящему…
Тут-то я и увидел потонувшую в бездне атлантиду обречённости, как будто супруга смотрелась в меня, как в зеркало! А может, это вовсе и не моё отражение, а её животрепещущая мука-реальность?
Мы находились в маленькой сыновней комнате, и супруга указала на небольшой диван, который служил сынышке для сна.
– Поместишься, наверное? Ребёнка я заберу к себе, а ты переселяйся сюда, бельё я сейчас поменяю…
И она вышла в «родительскую» комнату, оставив меня в оглушённом состоянии, словно пришибленного мощной незримой кувалдой! Нет, только не это! Это же крах всех моих чаяний и надежд, это же чудовищная и необратимая катастрофа! Только не это!
Несколько месяцев назад, находясь в квартире один, я, по-несчастью, попал под удар тока и потерял сознание. Только падение на пол вернуло мне сознание, а если бы я остался на кровати, где и настигло меня происшествие, ещё неизвестно, чем бы всё тогда закончилось! Последствием того рокового случая стали мучительные судороги, время от времени возникавшие в моём теле и выжимавшие из груди какой-то отвратительный, раздавленный хрип (помню, что именно так я захрипел перед потерей сознания), и только огромным волевым усилием я научился обрывать это страдание!
Теперь же, после ухода жены за постельным бельём для меня, я почувствовал приближение приступа и отвратительного звука из моего таинственного пространства, откуда-то из области средостения. Несколько минут мне пришлось бороться с приступом, а затем я сидел на узком «сыновнем» диване и тупо смотрел перед собой.
Жена, видимо, решила оставить меня в покое и не заходила в комнату, предоставив мне сжиться с новой реальностью наедине с самим собой. Теперь я острейшим образом понимал, что наступила та чугунная беспросветность нашей семейной ситуации, из которой нет спасительного выхода. Я криво усмехнулся на свои недавние вопросы к Богу, и долго одевался, чтобы выйти на воздух…
Ни супруги, ни детишек во время этих сборов я не слышал и не видел. Видимо, они понимающе притихли в большой «родительской» комнате, чтобы не спугнуть моего смирения с обстоятельствами резко сузившейся жизни, ещё совсем недавно такой просторной, звонкоголосой и счастливой…
6-я запись окончена.
(Продолжение следует)
"Необязательный дневник"(записки.пожилого.человека)28.10.19наГолос
