Шариха

Интересны все же названия старых Клинских улиц. Одна из них, что вытягивалась вдоль старого тракта от торговых рядов до первых ямских домиков, именовалась Купеческой. Бойкий, оборотистый народ жил на ней. Находясь вечно в делах, он знал толк в различных товарах, которые умело предлагал покупателю в своих лавках.
Уставшего в дороге путника Клин встречал не только надеждой на быструю смену лошадей и возможностью сделать удачную покупку, но и мелодичным звоном церковных колоколов.
Только на городской площади было два храма: небольшая ямщицкая церквушка Воскресения и величавый для заштатного провинциального городка Троицкий собор. Священнослужители жили рядом, на Поповской улице. Их добротные дома, сложенные из смолистых бревен, с дощатыми заборами и резными воротами окружали хозяйственные постройки. Раскидистые сады с яблонями, вишней, сливой, ягодными кустами тянулись вдоль заросшей ивами тихой речушки, на другой стороне которой, с высокого холма, смотрело на город ямское село Праслово. Но нет, не хватало в ней места ямщикам, и селились они на окраине Клина. Вначале на Старой, а затем и Новой Ямской улице.
При въезде в город, путешественника-москвича встречала дорожная застава, рядом с которой купец Сахаров выстроил одноэтажный кирпичный дом. Но он показался хозяину сырым и холодным, и чуть позже был надстроен второй этаж, но уже деревянный, с оригинально встроенным балкончиком.
Именно таким его увидел приехавший в клин П. И. Чайковский. Дом ему понравился, и через несколько лет, взяв его в аренду, он поселился в нем. Домик, расположенный на окраине города, давал возможность уединения. Великий музыкант любил клинские окрестности: с одной стороны дома, за огородами, начинались заросли кустарника вдоль берегов узкой речушки, с другой - лес, до которого рукой подать.
Пройдешь деревеньку Талицы, и попадешь в царство елей, берез, лужаек и кустарника. Перед лесом стоял небольшой хуторок, в котором жила известная в городе огородница Шарова, прозванная местными жителями Шарихой. Уж больно любила она землю, и та в свою очередь отвечала на ее труды обильными урожаями овощей.
Выращенную репу, морковь, лук, огородную зелень с удовольствием покупали горожане.
Шли годы, время брало свое, но на огороде Шарихи был такой порядок, которому могли бы позавидовать многие землевладельцы. Удивляло и то, что все огородные беды: заморозки, гусеницы, тля и другая напасть - как бы обходили стороной хуторок огородницы.
Поговаривали, что бабка знает заклинания. Якобы, в молодые годы пошла она однажды в лес за хворостом и вдруг услышала стон. Подошла ближе, раздвинула кусты и ахнула. Лежит на траве человек и не движется. Видно, какая-то болезнь одолела несчастного. С большим трудом привела его в чувство и дотащила до своего дома. Выхаживала несколько месяцев и спасла его. Болезнь отступила, встал незнакомец на ноги.
В благодарность и научил он добрую женщину тому, что так помогало ей в огородных делах. Прожила старушка большую жизнь, почти сто лент. И хотя ее давно нет, но помнят о ней старожилы. Многое изменилось с той поры. На месте хуторка вырос жилой район, который давно вошел в черту города. Одна из улиц в нем названа Самодеятельной, в память того, как после войны стеклозаводцы своими руками строили себе жилые дома. Старое же название - Шариха, - заслоненное чередой ушедших лет, постепенно забылось.
А жаль...