[Проза] Аджиамбо 3
Автор: @ondantr
Редактор: @nikro
Наверное, после долгого морского путешествия - увидеть сушу - невообразимое чувство, которое сложно представить. Особенно если до того у тебя подходили к концу запасы еды и воды, а надежда таяла со скоростью эскимо в жаркий день.
Аджиамбо 3
(рассказ из цикла «Пряности»)
– Маэстро!
Кто-то тряс его за плечо.
– Какого дьявола? – да Коста открыл глаза и уставился на Мигеля, стоявшего рядом.
– Вы должны это видеть.
– Что именно? – недовольно спросил Родригу.
Он чувствовал, что не выспался и сидел на койке, покачивая в воздухе голой ступнёй. Капитан не слышал звука бегущей воды за кормой, скрипа румпеля, ворчания переборок и свиста ветра в канатах такелажа. "Беатрис" медленно раскачивалась на пологих волнах.
– Мы – на якоре?
– Уже около получаса, – сообщил ему матрос.
– Разрази меня гром, – тихо сказал да Коста, злясь на себя за то, что даже не проснулся, когда рифили паруса и отдавали якорь.
Капитан обулся, взял в руки рубаху, приказал Мигелю поднять на палубу пару вёдер забортной воды и пошёл прочь из каюты. Вдоль фальшборта толпились матросы, яростно жестикулируя и переговариваясь. Гонсалу стоял чуть поодаль, ближе к бушприту и смотрел на что-то из-под руки. Услышав шаги маэстро, моряки расступились, давая возможность Родригу взглянуть на близкий берег.
Судно покачивалось на якоре в четверти лиги от полосы песчаного пляжа в глубокой бухте. За широкой полосой песка виднелся лес, над которым виднелись многочисленные дымы. На песке лежали четыре небольшие продолговатые лодки, блестевшие при свете Солнца чёрными глянцевыми боками. По песку бегал человек в длинном балахоне, подпоясанный верёвкой, и размахивал руками. За ним наблюдала группа чернокожих людей, сидящих под деревьями.
Да Коста сделал вид, что абсолютно не удивлён ни удобной бухтой с изумрудно–зелёной водой, ни странными телодвижениями бегающего человека, ни видом чернокожих туземцев.
– Кто заметил гавань? – спросил он у помощника, вешая рубашку на крюк, вбитый в мачту и давая возможность Мигелю окатить себя водой из ведра.
– Глазастый Хорхе, – оглянулся на капитана Гонсалу. – Он нёс вахту на румпеле и случайно посмотрел в сторону берега.
– А, что тогда делал матрос в бочке? – ворчливо спросил да Коста, вытираясь куском вываренной парусины, поданной ему кем–то из моряков.
– Палубу неделю будет драить. Проспал. Чтоб его морской дьявол в ад забрал, – ответил помошник.
Матрос, о котором шла речь, испуганно и торопливо перекрестился.
Родригу надел рубашку и снова посмотрел в сторону берега.
– Да, ведь, это, никак монах, – сказал он, защищая глаза ладонью от солнечных зайчиков, бросающихся на судно из воды. – С какой стати его занесло в эту дыру?
– Может, спросим? – предложил Гонсалу
– Спускай шлюпку, – приказал капитан. – С тобой пойдут три матроса. Двое – на вёслах, один пусть захватит заряженный аркебуз. Близко к берегу не подходите. Судя по всему, монах готов вплавь добраться до "Беатрис".
Гонсалу кивнул, велел трём матросам спускать шлюпку, а сам вынес на палубу оружие.
На судне началась обычная в таких случаях суета. Маленький десант вооружался мачете, помошник укладывал в заплечный мешок кресало, сухие фитили, горсть пуль, небольшой мех с пресной водой. Моряки отпускали шутки, давали советы, туже затягивали пояса на пустых животах, старясь скрыть охватившее команду волнение. Вид близкой земли, где можно было достать пищу, вызывал смесь разных чувств, начиная от страха и заканчивая странной нервозностью, которая внешне проявлялась в суетливых и совершенно лишних движениях.
Родригу смотрел вслед шлюпке, рассекавшей гладь залива, изредка переводя взгляд на группу туземцев, вскочивших на ноги.
– Боаш! – подозвал он к себе матроса. – Принеси остальные аркебузы, порох и пули. Ребята! Будьте наготове.
Тем временем шлюпка остановилась в пятидесяти шагах от полосы прибоя. Раздались голоса. Слов нельзя было разобрать, но монах, оглянувшись на своих чернокожих приятелей, подтянув выше сутану, вошёл в море и стал двигаться к шлюпке. В руках туземцев неожиданно появились копья, у некоторых – длинные щиты, но вся группа осталась стоять на месте. Капитану удалось рассмотреть красные накидки, прикрывавшие плечи воинов и продолговатую форму щитов, раскрашенных белой краской.
Монах, оглядываясь, и что–то крича, добрался до шлюпки и перевалился через борт. Блеснули на солнце вёсла. Воздух потряс клич туземцев. Взлетели вверх щиты, и где–то далеко ударил барабан.
– Приготовиться поднять паруса, – тихо сказал Родригу Боашу. – Кто-нибудь! Встаньте к якорному канату. Если туземцы двинутся с места, якорь взять на борт. Рулевой – к румпелю.
Капитан, словно хороший хозяин собаки, почувствовал, как его судно внутренне подобралось и стало чем–то вроде умной гончей, готовой броситься в сторону от клыков дикого кабана.
Но шлюпка продолжала двигаться, туземцы, замолчав, остались на месте, и через несколько минут Гонсалу перелез через борт, придерживая за шиворот сутаны монаха, запутавшегося в канатах трапа. Священник, оказавшись на палубе, облегчённо вздохнул, нагнулся, выжал подол рваной одежды и взглядом безошибочно выделил из группы моряков капитана.
– Господи Иисусе! – воскликнул он на кастильском наречии. – Неужели я вижу людей с белой кожей? Это – впервые за столько лет. Я уже думал, что этого никогда уже не будет.
– Кто вы, святой отец и, как попали в это забытое богом место? – улыбаясь, спросил Родригу.
Нелепый вид монаха в грязной коричневой сутане, испещрённой выцветшими нитями штопки и заплатами, подпоясанного вместо верёвки куском лианы, рассмешил капитана.
– Маэстро! Вы видите перед собой смиренного брата Ордена Пресвятой Девы Марии, блудного сына, покинувшего обитель у горы Кармель.
– Кармелиты, – шепнул подошедший Гонсалу на ухо капитану.
У монаха, очевидно, был острый слух.
– Истинно так. Хвала основателю нашего ордена – воину Христову Бертольду Калабрийскому, указавшему место для поселения у источника Святого Илии. Хвала патриарху Альберту Иерусалимскому, благословившему наш устав, который, смею вам сказать, отличался особой строгостью, в отличие от правил этих напыщенных выскочек – госпитальеров[1], заботящихся о собственном благополучии и богатстве. Это мы замаливали их бесчисленные прегрешения перед Господом, соблюдая все, установленные церковью посты, отказавшись от пожирания мяса и затворившись в малых тесных кельях. А тамплиерам[2] и мальтийцам только бы мечами орудовать, да убивать невинных людей, пусть даже все они – еретики или берберийские разбойники...
– Подождите, святой отец, – Родригу поторопился прервать словоизвержение монаха. – Поведайте нам – каким ветром вас занесло в это пекло, – капитан вытер пот со лба.
Нарастающая жара начинала плавить смолу в швах палубных досок.
– О, сын мой, – священник поднял руки, словно призывая в свидетели само небо. – Это долгая и поучительная история. И если у вас найдётся для неё время? Впрочем, что я говорю. Время не имеет значения в этих краях. Оно не имеет значения, когда служишь изо всех сил Господу нашему Иисуса, – монах переступал босыми ногами по палубе, которая начала прижигать ему пятки.
– Я был молод, горяч, глуп и грешен. Любовь к одной смазливой особе затуманила мой разум, – монах нашёл взглядом бухту канатов и, не спрашивая разрешения, уселся на ней, скрестив под собой ноги.
Моряки, уставшие от судовой рутины и голода, нетерпеливо топтались на месте, но не решались прервать священника.
– К слову сказать, я тогда ещё не был связан монашеским обетом, но влюбился, словно мальчишка в одну монашку Биргитинского ордена[3], совершавшую паломничество через Кастилию в Святую землю. Какая она была красавица, прости Господи! Глаз не отвести...
– Биргитинского ордена? – спросил капитан, слушавший с возрастающим интересом рассказ монаха. – Впервые слышу о таком.
– Да просветит вас Господь. Впрочем, тогда я тоже не слышал о таком. Но он есть, благодаря Биргитте Свейской – славной дочери богатой рыцарской семьи из Вадстена. Это – далеко на севере, где живут все норманны. Воистину – Биргитта была святая. Бог сподобил её к видениям. Когда колокольня обители Святого Петра поразила молния и все колокола, рухнув на землю, разбились и расплавились, будто в тигле, Биргитта кричала во сне словами бога: "Услышьте теперь! Колокола пылают, и люди кричат: – Государь наш мертв, государь наш Папа покинул нас; благословен будь сей день, но не благословен сей государь. Как странно, ибо кричать им было б уместно: – Да благословит Господь нашего государя жизнью длинной и благополучной; а они кричат и приговаривают с радостью: – Упал он, и пусть не встанет никогда! Но не странно это, ибо сам он, которому следовало бы восклицать: – Придите ко мне и обретите покой в душах своих. Призывал всех: – Придите ко мне и поклонитесь ко мне, живущему в роскоши и славе более, чем у царя Соломона были. Придите ко двору моему, и опустошите кошели свои, и мы найдем прощение вашим душам. Так кричал он и устами и пергаментами своими. По сему, и Моему гневу пришло время, и буду судить я его как одного из тех, кто разгонял стада святого Петра".
Монах вытер рукавом сутаны вспотевшую, плохо выбритую тонзуру с торжеством глядя на моряков.
– Что вы скажете насчёт моей памяти? Вот так кричала Биргитта словами, которые внушал ей Господь наш, осуждая этого грешника – папу Климента, погрязшего в роскоши Авиньонского замка.
[1] Госпитальеры или Иоанниты (также известные, как Иерусалимский, Родосский и Мальтийский Суверенный Военный Странноприимный Орден Святого Иоанна, также как Орден Святого Иоанна, как Мальтийские рыцари или Рыцари Мльты. Основанная в 1080 году в Иерусалиме в качестве амальфийского госпиталя, христианская организация, целью которой была забота о неимущих, больных или раненых пилигримах в Святой земле. После захвата Иерусалима в 1099 году в ходе. Первого крестового похода организация превратилась в религиозно–военный орден со своим уставом.
[2] Тамплиеры или храмовники, также известны под официальными названиями Орден бедных рыцарей Христа, Орден бедных рыцарей Иерусалимского храма, Бедные воины Христа и Храма Соломона – духовно–рыцарский орден, основанный на Святой земле в 1119 году небольшой группой рыцарей во главе с Гуго де Пейном после Первого крестового похода. Второй по времени основания (после Госпитальеров) из религиозных военных орденов.
[3] Бригиттки, Орден Св. Спасителя, или Биргиттинский орден (лат. Ordo Sanctissimi) – Орден св. Бригитты – католический монашеский орден, основанный святой Бригиттой Шведской в XIV веке.
дизайнеры @orezaku