[Проза] Завод

Рассказ, обволакивающий своей атмосферой. Несколько сюрреалистичный, не лишенный интересных метафор, он погружает в свой мир неспешно, будто бы неохотно. При этом не держит, не навязывается и не кричит. А лишь тихонько шепчет на ухо. И вот пройдя этот мир насквозь ты выходишь слегка изменившимся, сам того не заметив.
@nikro

Завод

Не помню, что бы кто-то смеялся, лица были тусклыми, но я знала, что глаза у многих наполнены тихим светом. По изувеченной временем дороге мы шли к проходной. Казалось, каждый шел лишь потому, что это делали остальные. Все во мне кричало: «Беги!», но я была покорной.

Во время плавного, почти изящного поворота турникета сердце сжималось от тревоги, вязкой и острой как клейстер, в который набросали металлическую стружку. Человеческий поток маленькими шажками двигался на вход. Люди знали друг друга давно, вместе долгие годы теряли розовую краску своих лиц, так что души их слились, в одно преддождевое облако. Они рассыпались группами, кровяные тельца под гигантским микроскопом, они говорили о чем-то между собой. А я шла одна, стараясь ступать твердо, чувствуя, какие худые мои щиколотки и как велико пальто, и что взгляды, бегут по мне, как мыши.

За забором из бетона и арматуры, дышал лес, переполненный влагой уходящей зимы. Запахи коры, голоса птиц заливались за проволоку. Я хваталась за них, невидимых, как за поручни, и шла, опираясь только на них.

Кабинет, в котором мне велели сидеть, плотно зажал своими стенами изнуряющий резиновый запах. Я открывала окно, мерзла, только, чтоб немного заглушить его. Это была северная сторона здания, солнце обходило его стороной. Мои пальцы всегда коченели.

Я смотрелась в маленькое зеркало, и видела сетку морщин, побежавших вокруг глаз, напряженно сжатые губы. На стене, где раньше висело большое зеркало, был только едва заметный зеленый прямоугольник. Вчера я пришла, открыла дверь ключом, а зеркала уже не было, будто кто-то приходил ночью. Или это было не вчера? Три дня назад? Лицо мое было светлым и свежим, когда смотрелась в него, я смеялась. На прошлой неделе?

В дверь стучали. Входил парень с коричневыми веснушками, в серой куртке с синими полосками, которые носили здесь все. Он уже был у меня много раз, улыбался, оставлял договор и просил проверить поскорее. Этот договор я уже читала, уже писала замечания к нему, но лист согласования был пуст. Я писала те же замечания снова.

Целый день стояла тишина как подо льдом, иногда звонил телефон: ошибались номером или спрашивали, я писала им ответ, немного меняя слова, ведь вопрос никогда не менялся. На двери было написано мое имя, я сама написала его резким тонким почерком и наклеила поверх имени той, что сидела здесь раньше. Я не любила, боялась ее, ее дух, сильный дерзкий, был здесь повсюду. Она еще носилась по коридорам фурией, рассыпая за собой листы бумаги, как осеннее дерево рассыпает листья в шторм.

– Вы не она, у вас так не получится, - повторяли мне, - никогда не получится.

Я говорила, дорога была разбитой, от серой щебенки женщины пошатывались на каблуках. Как в глубокий колодец мы ныряли в двери проходной, и я все больше говорила с кем-то, уплывая с группой кровяных телец. В маленьком зеркальце я видела черные тени вокруг красных воспаленных век. Парень с коричневыми веснушками просил проверить договор поскорей, и я писала: «пункт два точка шесть исключить, установить гарантийный срок». Иногда под окном шуршали шины, приезжал самый главный директор завода, он уходил куда-то в его недра, параллельные пустоты. Иногда он присылал мне письма с одним и тем же вопросом, и я отвечала на него снова и снова, чувствуя радостную уверенность от того, что знаю ответ.

В маленьком зеркальце я видела свинец. Кабинет зажимал резиновый запах, сколько бы я не держала окно открытым. Стоило только закрыть его, запах мгновенно захлестывал все пространство до потолка, как вода каюту затонувшего корабля.

Иногда из лабиринтов этажей раздавался женский крик: «Не могу успокоиться, не могу успокоиться!» и стихал, поглощенный пустотами. Раз мимо окна пробежал истекающий кровью мужчина, он ревел от боли. Но через мгновение его звериный вой стих. Только лес за забором гудел как океан. Черные ветки были кривыми, иссушенными, словно руки трупов, и я никак не могла понять, сколько раз я уже встречала здесь этот ноябрь.

Бывало, мне нужно было идти на другой конец завода, чтоб подписать какой-нибудь лист. Темные цеха, стояли безмолвно в мутном сером свете, едва сочившемся из грязных окон. Я заходила в них и видела станки, похожие на застывших от сильного колдовства людей: толстяка, шахматиста, дворника, бегуна, генерала. На каждом станке болталась табличка: «на консервации», «на консервации», «на консервации». Мне казалось, что в каждом еще теплится рыжая искорка жизни, похожая на крошечное солнце.

Завод ничего не производил, но каждый раз приходил этот парень с черными веснушками. Или это был уже не он, это был старик, который тяжело дышал. Опирался на стол рукой со вспухшими синими венами, тяжелым голосом, просил проверить договор поскорей. Я писала: «продлить гарантийный срок», а буквы казались далекими, расплывчатыми, будто меня отделяет от них лес, километры леса, онемевшего под тяжелыми снегами. В маленьком зеркальце я смутно видела нечто похожее на руки старика. И потом, растворяясь, наполняя собой кабинет, пытаясь распереть или удержать его стены, которые гудели и ходили ходуном, я слышала как говорят: «Вы не она, у вас так не получится, никогда не получится».

Скользя вдоль глади зеркала, я видела в нем чудесное дитя, и пыталась соскрести белую неровно отрезанную бумажку, на которой она написала свое имя.

Воспользуйтесь платформой Pokupo.ru для монетизации творчества. Без абонентской платы и скрытых платежей, взимается только комиссия с оборота. При обороте до 30 тысяч рублей можете работать вообще без комиссии.
С Pokupo начинать бизнес легко!
По всем вопросам - к @ivelon. Или в телеграм-чат сообщества Pokupo.

дизайнер @orezaku