ТВОРЧЕСТВО БЕЗ ГРАНИЦ. → Конкурс “Эпические 90-е”. Чемпион виден с детства (Из интервью с Еленой Чайковской)
Автор: @aasmanov (А.Асманов)
Конкурс “Эпические 90-е”. Чемпион виден с детства
(Из интервью с Еленой Чайковской)
(фрагмент рассказа для конкурса 90-е в лицах)
– У Вас на катке буквально столпотворение малышей. Катаются, прыгают, хохочут. Сам собой напрашивается вопрос: как же среди этой пестрой и веселой компании отличить будущего чемпиона? Чем таким руководствуется тренер, выбирая из группы кого–то одного и постепенно шлифуя его мастерство вплоть до олимпийских медалей?
Елена Анатольевна отвечает:
– Прежде всего, в школе должна быть атмосфера радости. Когда дети бегут на занятия с удовольствием, улыбаются, здороваются – это норма. Если приходить на тренировку, как на заклание или на распятие, ничего не получится. Понятно, что у кого–то что–то не получается, что кто–то катается лучше, а кто–то хуже, но главное, чтобы сохранялась заинтересованность. Она – начало начал. Если у ребенка возникает трудность, надо суметь его успокоить, объяснить, что это временный этап, который пройдет, который мы с ним "проедем" вместе. Ну а с будущими чемпионами работа другая. Я и своим всем всегда говорю о том, что чемпионы скроены иначе, что они "из другого теста". Во–первых, их видно с детства. Чемпиона ты увидишь.
– Как?
– Увидишь. Дело даже не только в тренерском чутье. Он "лезет". Он вырывается. В чем–то он обязательно должен быть впереди. Он не может оставаться в тени – ему необходимо быть "видимым", заметным. Натура такая. И тренер осознает: здесь заявка высокая, здесь можно работать с прицелом на самые серьезные достижения.
Иначе выглядит работа в более поздние периоды, когда высокие результаты уже достигаются. Тут включаются новые психологические задачи, главная из которых – поддержать спортсмена, когда у него наступает какой–то спад, в чем–то он или она "слетает". Для того, кто уже привык побеждать, это "травмоопасно", и дело тренера объяснить, как относиться к такому моменту. Дать прочувствовать, что ничего фатального не происходит, что это – один из этапов подготовки.
Еще один нюанс: чемпионы ведь очень хитрые. Именно так: они, как никто другой, порой даже лучше тренера, знают и свои сильные, и свои слабые стороны. В один прекрасный день, добившись высоких результатов, они зачастую начинают делать ставку именно на свои сильные составляющие, а слабые пытаются спрятать, закамуфлировать тем, что получается безоговорочно лучше. И вот тут важно это заметить и не дать расслабляться. Заставить работать с тем, что "не очень", подтягивать слабости до уровня сильных сторон спортсмена.
Ну и потом, тренерская работа на чемпионском уровне очень многопланова. Вспомним, например, великого нашего тренера Станислава Алексеевича Жука – он, как никто, обладал качеством, необходимым в работе со спортсменами высоких достижений, да и в работе со спортом на международном уровне он умел комбинировать и находить те направления подготовки, которые были актуальны – в том числе, и с точки зрения мирового фигурного катания. Это ведь необходимо в таком спорте, который включает в себя, как неразрывную часть, искусство, который направлен, в том числе, и на эстетическое восприятие. И если тренер не способен улавливать направления изменений стилей в мире, то его спортсмены имеют не слишком много шансов на победу – даже если их техника совершенна. Здесь справедлива аналогия с театром: даже прекрасные актеры не могут спасти слабую постановку. И, естественно, провал на таком уровне снижает их стремление к победам, разочаровывает. А этого серьезный тренер допускать не имеет права. Хотя сейчас, к сожалению, мало тех, кто этим качеством обладает.
В наши страшные 90–е годы мы потеряли вообще весь спорт – не только фигурное катание. А ведь оно отличается от других видов. Фигурное катание – долгий вид спорта. От момента, когда ты берешь ребенка в 4 года и до того дня, когда он становится чемпионом, лет 12 его надо вести. При этом вид затратный: лед дорогой, зал для хореографии – тоже дорого, костюмы – дорого. А когда разрушается система, поддерживающая спорт, заниматься им становится практически невозможно. Судите сами: в Советском Союзе и в первые годы России у нас была огромная "запасная скамейка". И если, не приведи, Господи, кто–то ломался, нам всегда было кем его заменить. А дальше все стало совсем плохо: на периферии вообще все позакрывалось, так как некому было платить за лед, да и в Москве исчезли все школы. Тренеры практически все уехали, я осталась в России почти совсем одна. В Петербурге еще был Алексей Мишин, но и он периодически уезжал. Сегодня я выезжаю за рубеж, и где–нибудь в Америке меня на катках встречают сплошь мои ученики: уехали, да там и остались. Совсем недавно начался обратный процесс, и кое–кто возвращается. Это опять же связано с изменившимися условиями: в Москве открылось огромное количество школ – именно школ, где бесплатно предлагают детям, начиная с 6 лет получать и общее образование, ну и проходить все ступени тренировок. Но напомню: мы – "долгий вид".
– Ну а как обстоят дела в фигурном катании в целом по России?
– По России пока еще плохо. Мало школ. Раньше, когда я была главным тренером "Динамо", я объезжала все города, где это "Динамо" было – то есть, практически всю Россию. И отбирала лучших. А сегодня некуда ехать. Есть, конечно, города, где дела обстоят получше: в Перми этому много внимания уделяют, в Санкт–Петербурге всегда было и остается хорошее фигурное катание, но там они умеют сохранять традиции, и делают именно то, что надо – "ведут" своих подопечных с детства. Был и там перерыв, но, к счастью, ненадолго. И сейчас Питер расширился, у них много детей занимается. Еще можно Омск назвать из положительных примеров, Екатеринбург, Хабаровск, Белгород. Катки сейчас строятся – и слава Богу, правда, в основном благодаря участию богатых людей, которые этому процессу помогают. Так что, хотя рост есть, он все же пока "точечный".
Раньше коньки относились к одному из так называемых "дворовых" видов спорта: у каждого дома была либо залита "коробочка", либо вообще на асфальте лед заливали – и катались. В частности, Владимир Котин, четырехкратный серебряный призер чемпионатов Европы, начинал именно так – во дворе. Потом был период, когда во дворах появились пластиковые "снаряды" для младшего возраста, к спорту никакого отношения не имеющие. И опять стал падать интерес у детей к конькам. Теперь вот, в преддверии зимней российской Олимпиады, государство вновь повернулось к зимним видам лицом, да и наши усилия по пропаганде коньков по телевидению тоже начали приносить свои плоды. Но для того, чтобы перемены принесли заметные и ощутимые результаты, придется подождать. Во всяком случае, по нашей школе судя, энтузиазм к конькам вновь растет. Нам уже и некуда детей записывать: каток не резиновый. Я все последнее время провожу за тем, чтобы составить оптимальный график использования льда, и еще одну дополнительную группу в него втиснуть – и это нелегко.
– Когда Вы говорите о том, что спортсмена надо "вести", ограничивается ли это именно тренировками, либо Вы ими и более глубоко занимаетесь?
– Ну что Вы, конечно, не только лед. Когда они постарше становятся, я их и в театр вожу, и в кино, и музыкально образовываю. В нашей школе скоро реализуется еще одна давняя моя мечта: у нас будет серьезный преподаватель по теории музыки. Это важно – теперь ведь еще одна традиция российских семей практически исчезла: раньше почти в каждой семье ребенка считали своим долгом учить музыке, игре на форепьяно, например. А сейчас не учат. Порой родителей можно понять – им некогда, – но именно такая культура у нас исчезла совершенно.
Как еще? Ну, например, обратите внимание: наши дети, встречая даже незнакомых старших в школе, останавливаются и здороваются. Мы еще и воспитываем, конечно. Фигурное катание – спорт другой, более высокой культуры, другого обхождения, а эстетика внешняя недостижима без эстетики внутренней. Когда ставишь программу, рассказываешь о музыке, об образе – и дети маленькие, вроде бы, пока еще не очень–то все это должны понимать. Но они–то как раз понимают, схватывают на лету, не надо им ничего даже дополнительно разжевывать. Больше того, они и сами способно добавить, дополнить что–то к словам тренера. А уж будущие чемпионы – тем более. С ними всегда так: к твоим идеям и постановкам они обязательно добавят много своего. И это надо приветствовать и подхватывать. С самого раннего детства. Тренер ни в коем случае не должен становиться Карабасом–Барабасом, дергающим своих марионеток за ниточки. Иначе у талантливого ребенка можно приглушить, погасить инициативу, и потом она уже никогда не восстановится. Мы, тренеры, наоборот всегда внимательны: прыгнет такое юное дарование – хоп–хоп! – "Что ты сделал сейчас? Повторить можешь?" – "Нет, забыл!" Ну а наше дело: заметить, вспомнить, применить.
– И как долго Вы "замечаете и применяете?"
– Общий тренерский стаж у меня уже 53 года. Начала в 19 лет, да так и продолжаю без перерывов. Причем все мои подопечные так или иначе становятся членами моей семьи. Пока ты работаешь с ними, ты в них влюблен. У кого–то что–то получается, у кого–то нет, но все они – родные. Особое отношение, конечно, к тем, кто буквально переполнен талантом: из моих – это Людмила Пахомова, Владимир Котин – от него весь мир стонал, по 5–6 раз вызывая "на бис", ну и Маша Бутырская. Я просто горжусь тем, что мы с ней стали первыми чемпионками мира, да еще и в ситуации, когда обыграли сильнейшую Мишель Кван – американку, которая давно уже не оставляла никому никаких шансов. "Прокат" Марии стал эталонным, да и программа была удачной – это я уже себя хвалю, – однако Бутырская откаталась божественно. Нечасто такое случается в спорте вообще и в фигурном катании, в частности, чтобы новая чемпионка "задала тон", наметила направление, в котором вообще будет развиваться одиночное женское катание в будущем – но случилось именно это.
– Елена Анатольевна, когда–то Советский Союз был стопроцентным "законодателем мод" в фигурном катании. Потом наступили сложные времена, и наши позиции оказались утраченными. Однако, по Вашему мнению, не оскудела ли страна талантами?
– Ни в малейшей степени! Я всегда говорю, что такой талантливой страны нет больше нигде в мире. Нам мешает именно возникшее в связи с новыми веяниями расслоение населения: у многих из тех, кто на самом деле может в перспективе стать чемпионом, просто не хватает денег, чтобы потянуть затраты на тренировки и соревнования. Вернее, не у детей, конечно, а у их родителей. Я именно потому и счастлива сейчас, что появились, наконец, бесплатные школы: мы даем возможность проявить себя тем, кто без этого, увы, в фигурное катание бы прийти не смог.
Понимаете, в Америке, например, тренеру платят по 150 долларов в час. Но нам пока такая система не нужна: нет у большинства наших людей возможности платить такую сумму за час работы тренера со своим ребенком. Потому и радует возвращение бесплатных тренировок. Часто приходится слышать мнение о том, что спорт должен быть коммерческим и приносить деньги – наверное, тут есть доля истины. Но не в отношении детей. Этот вопрос надо закрыть раз и навсегда: детский спорт не может и не должен приносить кому–то прибылей.
Спорт – и фигурное катание в частности – многоплановая система. Есть в нем и "шоу" – составляющая, базирующаяся на спортивной основе, и там, конечно, могут присутствовать заработки. Аналогично, когда мы говорим о тренировках для тех, кто занимается фигурным катанием для развлечения и для здоровья – ничего плохого в том, чтобы взимать с этих людей какую–то плату, нет. Но – не с детей.
МИРОВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
– Как Вы относитесь к поветрию, которое сейчас захлестывает спорт и, в особенности, игровые виды – "соревнования за плату", "работа за деньги"?
– В фигурном катании этого практически нет. Система, напоминающая концерн по продажам спортсменов между различными игровыми клубами, мне не очень понятна: там какая–то своя "химия". У нас спортсмены высоких достижений, участвуя, например, в международных шоу, вполне свои заработки заслужили: они на спортивных площадках мира для своей страны уже все сделали. Хотя именно сегодня интерес к фигурному катанию в США, например, где организовывались эти самые шоу, в значительной степени упал. Еще лет 10 назад фигуристы ездили по международным турне и могли неплохо зарабатывать, ну а сейчас уже нет. Фигурное катание по–прежнему хорошо принимают в различных странах, но если говорить о Европе и Америке, то сегодня это всегда – две трети зала.
Интерес к фигурному катанию ощутимо сместился на Восток, в частности и в особенности – в Японию. Там появились свои чемпионы – и девочки, и мальчики – и страна фигурным катанием "заболела". Работает то самое чувство национальной гордости, над которым у нас так часто подсмеиваются, глядя, как американцы прикладывают руку к сердцу, слушая гимн. У японцев это тоже развито, и вот у них–то сейчас залы полные. В Европе публика в основном реагирует на специфически высокий уровень спортсменов: если это есть, то и зрители придут, и телевидение отреагирует. Но в целом европейцы сейчас тоже к фигурному катанию спокойны.
Однако, все циклично, и такое уже не раз бывало. Думаю, через некоторое время интерес вновь вернется. Что–то, наверное, дадут и новые технологии: коньки, например, сейчас стали намного легче, да и в отношении ботинка идет работа, придумываются новые варианты. Во всяком случае, прыжки в 4 оборота сегодня уже перестали быть чем–то исключительным, их многие выполняют.
– Можно ли сказать, что техника фигурного катания сейчас сильно изменилась по отношению к прошлому?
– Конечно! Сейчас все катание – даже и женское одиночное – очень усложнилось по элементам, правда иногда за счет артистизма. Да и музыкальная сторона тоже отходит на второй план. Если в знаменитых, классических номерах, принесших славу российскому фигурному катанию – в той же "Калинке" в исполнении Ирины Родниной и Александра Зайцева или в "Кумпарсите" Людмилы Пахомой и Александра Горшкова основой был художественный образ, то сегодня с этим уже не пройти на пьедестал. Приоритет жюри отдается технической сложности элементов: поддержка в сложных положениях, спуск – без этого никак. И уже не остается времени на то самое "ах!", которое раньше было едва ли не главной целью выступления.
– Елена Анатольевна, есть виды спорта, которые своим происхождением обязаны войне, тяжелому труду, подготовке человека к высоким физическим нагрузкам: они изначально казались всему человечеству видами "полезными". А вот фигурное катание – что оно дает тому, кто им занимается?
– Ну, прежде всего, наш спорт относится к разряду сложно–технических. Нагрузка при выступлении фигуристов такая же, как, например, при беге на 800 метров. Каждую программу еще нужно "доехать" – мы именно на "доезд" своих спорсменов тренируем в первую очередь. Если зритель не увидел того, как тяжело далась фигуристу его программа, то это замечательный спортсмен, и тренер у него замечательный. Хотя профессионал все равно замечает, как к концу двухминутки меняется исполнение элементов, падают силы. Мы стараемся так строить программу, чтобы через полторы минуты дать спортсменам маленькую передышку, позволить восстановиться, однако полного восстановления все равно не бывает. И эти самые "800 метров" им приходится бежать, как 100 – и остановиться нельзя. И образ надо сохранять тоже до самого конца.
Москва 1999 год.
Автор: @aasmanov
Редакция и публикация: @lubuschka
01.09.2019
Уважаемые блогеры! Если вы хотите опубликовать на страницах нашего сообщества свои художественные или публицистические произведения, пожалуйста, познакомьтесь с правилами подачи текстов, опубликованными здесь.
Если вы сами не пишете посты, но читаете, и вам попались интересные блоги новичков — подскажите, пожалуйста, новичку, что он может публиковаться в нашем сообществе.
<a href="https://golos.io/created/voprosibezgrani
Рубрика для тех, кто умеет отпустить свою фантазию на волю и творить прекрасные вещи – тексты, рисунки, поделки, все, что угодно! Главное – творческий полет!**
вдохновителя авторов
и мУчителя новичков
@ladyzarulem здесь