Очарованный Красноярском посол и другие представители страны восходящего солнца в Сибири
Русско-японские отношения уходят своими корнями вглубь веком. Но сильнее всего, конечно, с этим государством всегда контактировала не Сибирь, а Дальний Восток. Но иногда этот народ появлялся и в наших краях. Но уже в начале 19 века с появлением кругосветного мореплавания роль Сибири стала снижаться, а визиты японцев стали более редкими.
Например, в Иркутске после 1810 года зарегистрирован всего один японец — коллежский регистратор Дзепроку, которого по-свойски записали Киселевым. Через два года ему привезли друга — монаха. Но Кудзо очень быстро уехал назад в Японию (причины не уточняются). Еще спустя четыре года, в 16-м году решено было закрыть и школу по изучению японского языка, она была в стране единственной на тот момент, но оказалась невостребованной.
Зато позднее, в 70-х годах 19 века в Сибирь приехал японский дипломат по имени Эномото Такэаки. Он был активистом в плане развития отношений России и Японии и поехал домой из Санкт-Петербурга, где был его офис, именно через Сибирь. Остановился он в Красноярске. Это был 78-й год. В Красноярске состоялся обед, где ему рассказали про прииски. Посол захотел туда отправиться и его маршрут немного скорректировали. До ночи доехать до места он не успел и остановился в деревушке Овсянка, что неподалеку. Там его поразила местная природа. Что он на этот счет говорил не уточняется, но был впечатлен. На следующий день доехал посол и до приисков. Сохранились экземпляры газеты «Сибирь», в которой рассказывается о визите посла. Его, по словам журналистов, так поразил способ промывки золота, что он записал его себе. Правда, в это верится с трудом, поскольку известно, что до последнего на приисках экономили на разного рода модернизациях, поэтому все обрабатывалось самыми простыми способами. Разве что, посла могли удивить какие-то решения самих рабочих, которые, конечно, сами пытались упростить по максимуму себе работу.
Посол Эномото Такэаки бывал в Сибири и ему нравилось
После этого посол уехал в Иркутск , а потом домой. Занятно, что японские СМИ тех времен все напутали и заявили, что на приисках дипломат был в Иркутске, а не в Красноярске. С географией у них было не очень. После этого, кстати, дипломаты и ученые стали чаще ездить по Московскому тракту, через Сибирь, делать остановки и даже налаживать контакты.
В самом конце 19 века в свет вышла книга под названием «Топография Сибири», где японцы собрали все сведения о местности, природе и людях. После того как Транссиб был достроен, японцы стали смотреть на сибирские города из окон вагонов.
Еще интересен тот факт в том, что до конца строительства Транссиба принято выделять три категории приезжавших в Россию японцев. Это были простые рабочие, которые хотели заработать на стройке ж\д путей, высококвалифицированные специалисты, которые работали над проектами и документами, а также обслуживающий персонал. При этом, если это были одинокие женщины, то они приезжали в основном работать проститутками. В основном — это оставим погрешность на отдельные случаи. Японки стали монополистками в этом виде деятельности, поскольку из Китая и Кореи почти не было миграции, а если кто-то приезжал, то это были мужчины. А спрос на восточную красоту был. В целом, положение в обществе было у японцев выше, чем у представителей других азиатских народов, но все-равно ниже, чем у русских.
Если в конце 19 века в Иркустке был всего один японец, то к 1903-му году перепись зафиксировала двадцать человек. В Сибири, как и в других городах, японцы-мужчины занимались бизнесом: у них были прачечные, фотостудии. Но уже спустя год все эти местные жители вернулись на родину. За короткий срок перед нападением на Порт-Артур они покинули не только сибирские города, но и города Дальнего Востока.