Соглашение. Часть вторая
Статья автора @mgaft1 для сообщества «Русское Зарубежье» @vp-zarubezhje.
Продолжение, первую часть читайте тут.
– Ну это вы зря так за всех чёрных людей говорите. Я встречал чёрных ребят, которые здорово разбирались в компьютерах. Просто я думаю, вас с детства этому не учили. Вы росли в другой среде, что ли.
– Это точно, – он снова глубоко вздохнул, запрокинув голову и уставившись в потолок. – У нас другая культура. Вы знаете, мы с женой ездили в Заир. Это в Африке.
Я улыбнулся:
– Ну да.
– А, вот вы знаете. А то есть некоторые люди, которые не знают, где это.
– Я знаю, конечно, что Заир в Африке, но так сразу не могу вспомнить, где конкретно в Африке.
– Это в центральной Африке, но ближе к западной части. Оттуда были мои предки.
Я кивнул.
– Так вот, мы приехали туда. Они там такие же, как я. Внешне, – он провёл руками сверху вниз вдоль тела, как бы показывая, какой он внешне. – Моя жена, как видите, немного другая. Она красивее.
– Перестань! – жена слегка шлёпнула его и скривилась, но было видно, что ей приятно.
– Так вот, – Джеримайя продолжал. – Они другие. В культурном смысле – совсем другие.
Жена закивала головой в знак согласия.
– Мы не смогли найти с ними общего языка. Мы, – он указал пальцем себе на грудь. – Я имею в виду, чёрные американцы – как бы совсем одни. И не здесь, и не там.
Он опустил голову, задумался.
– Зачем нас привезли сюда в цепях? – Джеримайя сказал это тихо, но с такой болью, обидой и наивным непониманием.
Думаю, что умом Джеримайя понимал, что я к этому не имею никакого отношения, но эмоционально он чувствовал, что через меня он обращался ко всем тем «белым колонизаторам», которые поработили его предков. Он ожидал от меня объяснения и признания вины.
Я вспомнил эпизод, из Сандро из Чегема, где Искандер пишет:
И тогда я понял: раб не хочет свободы, как думают люди, раб хочет одно - отомстить, затоптать того, кто его топтал.
Мне стало его очень жаль. То есть, не его конкретно, а его как представителя этих людей, которые не знали, что делать со свободой, куда идти и к чему страмиться. И, видно, так сильно было его эмоциональное поле, что у меня засвербило в горле, и мне пришлось откашляться, чтобы ответить.
– Это было необходимо тогда для экономики. Нужно было кому-то работать на хлопковых полях. Пытались индейцев пристроить, но из них плохие работники получились, они умирали. Нужны были сильные и выносливые люди. Вот тогда вспомнили про африканцев.
– Значит вот так – просто экономика? Ничего личного? - Он сказал это громче и тембр его голоса взвился до фальцета.
Мне доставило усилий ответить обычным спокойным тоном.
– Точно так, ничего личного. Не то, чтобы белые африканцев ненавидели и поэтому хотели их поработить. Да и среди белых рабство тоже было. И ещё какое! Многие-многие века. И в Греции, и в Риме, в Индии и Китае, да и по всему миру.
– И чёрных тоже тогда порабощали?
– И чёрных, и белых и всех остальных.
– Но все равно... ведь только белые люди занимались работорговлей!
– На самом деле, нет. В те времена в Африке, например, была империя под названием Великий Бенин. И они тоже завоёвывали соседей, обращали их в рабство, покупали и перепродавали рабов.
– Великий Бенин… - Он как бы воспрянул. - Где это?
– Где-то в районе сегодняшних Нигерии, Того и Ганы.
– И что же случилось с этой империей?
– Точно я не помню. Война была, англичане и португальцы выиграли.
Джеримайя опять опустил голову, несколько раз вздохнул и покачал головой...
– Но почему так получилось?
– Как?
– Ну, что они нас поработили, а не мы их? Мы же больше их и сильней.
Я почувствовал, как всё его огромное тело напряглось.
– На войне не только личная сила важна. Тут тактика, стратегия, умение и оружие, наконец. У европейцев были ружья, а у африканцев только копья, луки и стрелы.
– А почему так было?
У меня опять сжало горло. В глазах Джеримайи было столько боли – он чуть не плакал. Я пытался придумать что-нибудь, чтобы его утешить.
– Это уже география. На севере зимой холодно, и людям нужно было думать, как выжить. Вот умные и стали что-то придумывать, а глупые вымерли. И так далее...
– А... – он кивал головой.
– А в Африке было тепло зимой и летом. Бананы и манго на деревьях растут. Огромные стада животных вокруг. Стрельнул из лука – вот и ужин всему племени. Зачем напрягаться?
– А почему чёрные остались в Африке, а европейцы ушли? Ведь Африка – колыбель человечества! – эти слова он произнёс очень пафосно.
– Сначала все жили в мире – земли в Африке хватало для всех. Но потом людей стало больше. Более сильные племена вытеснили из Африки более слабых, те пошли странствовать и заселять остальной мир.
Тут Джеримайя опять как бы воспрянул.
– Ах, вот как было дело?
– Утверждать не берусь. Я не специалист и знаю это только поверхностно. Всё это было так давно. То ли сто тысяч лет назад, то ли сорок. Но посудите сами, зачем было уходить из этого рая?
В этот момент Стивен сказал, что их компьютер готов. Но, видя, что мы с Джеримайей заняты, начал что-то объяснять его жене. Джеримайя же не хотел прерывать беседу.
– Да... – он выпятил губу и закивал головой. – Значит, всё-таки сначала мы их...
Он задумался. Мысль бороздила его широкое квадратное лицо, и следы её морщинками возникали то в одном, то в другом месте.
– А сейчас вот все хотят мириться. Вроде как ничего и не было. У меня приятель белый был, когда я учился в колледже. Он говорил, что через пятьдесят лет мы все будем одного цвета. А я его спросил, чёрного или белого?
Я рассмеялся.
– А что вы по этому поводу думаете?
– Ну, этот ваш приятель, честно говоря, был или глуповатым, или лицемером. Зачем нам нужно быть всем одного цвета? Вы что, не хотите, чтобы ваши внуки были похожи на вас?
– Почему? Хочу.
– Ну так это предполагает, что они будут такого же цвета, как и вы. Разве нет?
– Да, пожалуй.
– Вот и я так же. В этом смысле Мохаммед Али был прав.
– Мохаммед Али?
– Ну да. Там был один белый комментатор, который тоже ратовал за смешанные браки. А Мохаммед Али сказал: «А на что мне белая женщина? Я хочу, чтобы мои дети выглядели, как я. К тому же, белая женщина никогда не поймёт меня, как наша чёрная сестра», – жена Джеримайи закивала головой. – Видите, он гордился своим цветом и своей культурой. И, на мой взгляд, правильно делал.
Джеримайя широко улыбнулся.
– Ну, вот мы и пришли к соглашению!
– К соглашению? – я понял, конечно, что он имел в виду, но всё же спросил. – А мы разве спорили?
– Не то чтобы спорили, но всё равно искали соглашения. Ну ладно, нам пора.
Я встал, и мы пожали друг другу руки на прощание. На этот раз его рукопожатие было крепким и дружелюбным.
– Желаю вам удачи! – Джеримайя продолжал широко улыбаться.
– Вам тоже! – я перевёл взгляд на его жену, улыбнулся и кивнул ей.
Они вышли.
От переизбытка эмоций работать я в этот вечер больше не мог. Да и поздно было, за окном стемнело. Вообще, я малоэмоциональный человек, даже лучше сказать – «грубоэмоциональный». И мне нужна по-настоящему большая встряска, чтобы что-то такое почувствовать. Но Джеримайя нёс такой заряд энергии, что меня прошибло. Как будто я сдерживал снежную лавину.
– Я тоже пойду. Не могу сегодня больше работать.
Стив кивнул:
– Ты хорошо держался. Любят они заводиться на эту тему.
Я передернул плечами.
— Дело не в этом. Я как то прочувствовал их ситуацию. Ведь они же такие потерянные.
Стивен прищурил глаза, посмотрел на меня немного странно. Он, наверное, подумал, что слишком откровенно выразился.
— Да, конечно, чувак. Они, конечно, через многое прошли. – И помолчав добавил. – Ты придешь завтра. Нам нужно заканчивать проект.
– Приду, приду. У нас с тобой нет никаких оправданий.
Из США, ваш @mgaft1
