Стою на подоконнике...

 Стою на подоконнике и смотрю в окно. Внизу, танковым агрегатом размешивая в грязь новенький свежий снежок, дефилирует женщина. Есть такой вид баб — с намертво слипшимися губами на лице, символизирующими презрение ко всему и собственное превосходство. Я рядом с ними чувствую себя последним пи...сом, без разрешения родившемся в мире. Без их личного на то соизволения. Потому что стою в ботинках на подоконнике, упираясь шальной башкой в утреннюю прострацию. Потому что за моей спиной ты готовишь завтрак, не утруждая себя одеждой. Потому что мы уже никогда не сможем стать такими же, как эта женщина, на какой-то внеплановой мусорке бытия отрывшая всю правду о людях. Бабки еще шипят и плюют в нас, теряя вставные зубы: «станете!». Не станем, момент упущен, когда пора было взрослеть, мы забивали косяк, расписывая кожу друг друга под хохлому. Нет, мы тоже постареем, я уже не полезу на подоконник, я буду сидеть на полу и угощать тараканов кальяном, а ты сменишь наготу на шарф размером с футбольное поле. Но — не станем, потому что есть что-то в голове, что не дает вернуться к нормальной жизни. И это, мать его, прекрасно.