Мура

...Мура проснулась недовольной. Что-то в мире было не так. Весь вечер она старательно вымурлыкивала сны для всех домочадцев, даже для шумной лохматой хозяйской собаки – своя всё-таки! – а потом отвлеклась на собственный. И вот, пожалуйста! Всё не так, и не так, как надо. Утро вышло неправильное. Люди суетились, на бегу грызли бутерброды, теряли ключи, роняли чашки. Собака Шурка капризничала: скулила, болталась у всех под ногами. Пару раз на неё даже крикнули, на что в ответ добродушная обычно собака рявкнула и попыталась укусить оказавшуюся рядом ногу. Хозяйкину. Та и не заметила, мотая по кухне круги.

За окном взвыл хозяйский автомобиль: сработала одуревшая сигнализация. Мура мало что не терпела больше шума, и теперь, распахнув глаза, поднялась и плавно перетекла с пуфика на пол. Села. Закрыла глаза. Принялась колдовать. Реальность не поддавалась, упиралась, как Шурка, выгибалась в совершенно неподходящие стороны. На кухне противно зазвенели вилки: хозяйка перевернула ящик. Кошка нахмурилась, мурлыкнула тревожно и снова строго уставилась в темноту. Ну, давай же, кому сказали! Реальность всколыхнулась в последний раз, закрутилась немыслимым жгутом – и наконец успокоилась, потекла в правильном направлении, держась на кошкином выдохе. Мурлыканью в такт. Правильно. Раз-два-три, вдох и выдох, ночь и день, жизнь – живись! Тебя ужасно любит кошка, серая кошка, которая спит на собственном пуфике и придумывает хозяевам сны. Люби и ты!

Дело было сделано. Теперь можно еды попросить. Мура подошла к чинно допивающей кофе хозяйке, потерлась о её ногу.
– М-мяу?
– Потом, Мур. Некогда. На, молочка попей.

Встала, качнулась в сторону – чашку на стол, сумку в руки, куртка, – погладила небрежно кошку по уху и ушла за дверь. Щелчок замка. Шорох ключа. Шаги. Раз-два-три, каблуками. По лестнице.

...Молоко прямо из холодильника оказалось ужасно холодным.