ПРОЗА. The portrait of Alexandra Grey. Часть 7
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Написал длинное художественное повествование – о путешествии по доро-гам, городкам и вглубь себя. Размещаю по частям. Продолжение следует.
Предыдущие рассказы цикла:
The middle of nowhere
Burger of truth
Он испытал шок, не успев зайти в галерею «Дионис».
Накануне Патрик всю ночь гнал по трассе за рулём спорткара, добрался до Сан-Франциско только ранним утром. По радио как раз передавали новости из сферы искусства – в Нью-Йорке за нарушение общественного порядка был задержан художник из России с непроизносимой фамилией Павлов-Андреевич. Этот парень устроил перфоманс – ввалился на светское мероприятие без одежды и закованный в цепи.
Где находится тонкая грань между творчеством и неадекватностью? Портрет Сэнди, несомненно, был произведением искусства, но под его влиянием Патрик, Элиза и Стэфани явно слегка сошли с ума там, на складе. Русский художник из новостей, видимо, всю жизнь был окружён шедеврами – и слегка тронулся умом, раз начал вваливаться голым на чужие вечеринки и считать это искусством.
Патрик был недоволен этой поездкой – слишком часто останавливался, чтобы справиться с волнением и роящимися в голове мыслями. Не удавалось просто наслаждаться вождением, как обычно.
Много лет подряд Сэнди была его тайной – и это его устраивало. Конечно, иногда он думал о том, что было бы неплохо приподнять завесу этой тайны и увидеть то, что под ней. Но всегда откладывал это на завтра, через месяц, через год. А теперь – перед ним шоссе, ведущее, возможно, к полной разгадке его тайны.
Будучи разгаданной, тайна теряет свою ценность. Так стоит ли разгадывать? Но если не разгадать, он так никогда и не узнает, в чём секрет портрета Сэнди… И главное – хочет ли сама Сэнди, чтобы он раскрыл её тайну? По крайней мере… пока что она не сопротивлялась.
Въезжая в город, Патрик чувствовал себя совершенно разбитым, поэтому остановился у первого попавшегося отеля, снял номер и проспал до вечера. Сначала ему показалось, что цена за стандартный номер как-то высоковата, но… мягкая постель в тихой комнате, горячий душ и вкусный ужин усыпили все его тревоги. Пожалуй, за это можно и слегка переплатить – за атмосферу уюта. Отложив дело на завтра, он провёл вечер, гуляя по Сан-Франциско, наслаждаясь приятными мелочами, которые большой город предлагал в изобилии.
Так что утром, припарковавшись рядом с галереей – недалеко от Ломбард-стрит на Рашн-хилл, Патрик уже не ожидал ничего особенного. Логика успокаивающе нашёптывала ему, что всё это – просто совпадение, и единственное, что может удивить его в галерее – это посредственная живопись, преподносимая как элитный авангард.
Но, выйдя из машины и свернув за угол, Патрик застыл, как громом поражённый. Это было не просто дежа вю, это явно было нечто большее. Сейчас он своими глазами видел то самое место, что привиделось ему на складе, когда он достиг пика возбуждения, зажатый между двумя горячими женскими телами и овеваемый потоком тёплого ветра.
Тихий перекрёсток, лестница с ажурными перилами, дверь в стене из полированного серого камня, золотистые буквы «DYONIS art gallery» на вывеске. Патрику захотелось сесть и покурить. Но вместо этого он сделал глубокий вдох и выдох, стряхнул с себя оцепенение, поднялся по лестнице и потянул за ручку двери.
Звякнул колокольчик над головой. Прямо за дверью – совсем маленькое квадратное помещение, в нём – скамейка, шкафчик для обуви и рукомойник. Под потолком – камера видеонаблюдения.
– Одну минуту! – донёсся хорошо поставленный мужской голос из-за двери.
Над рукомойником на стене висела табличка с надписью:
«Пожалуйста, снимите обувь и вымойте руки!»
Всё это было предельно далеко от того, что Патрик ожидал увидеть, поэтому он просто стоял, ожидая, когда мужской голос материализуется.
– Пожалуйста, снимите обувь и вымойте руки, добрый день! – объявил появившийся из-за двери невысокий мужчина. – У меня здесь очень особая атмосфера! Галерея – это храм искусства, а в храме должна быть идеальная чистота и комфорт! Не переживайте, у меня отличные ковры! Если желаете – есть отличные одноразовые тапочки, всего доллар за пару…
– Ага, – растерянно кивнул Патрик. – Добрый день… тапочек не надо, я сейчас…
Он сел на скамейку и, сняв ботинки, внимательно оглядел почтенного галериста.
«Образ не кодируется» – пробормотало подсознание Патрика.
Невысокий мужчина с благородной седой бородкой был одет в стильные брюки и жилетку, на лице – очки в золотой оправе, на голове – тюбетейка. Уж скорее, он был похож на владельца элитной восточной чайханы, чем на галериста, специализирующегося на калифорнийском искусстве. Но…
– Пожалуйста, мойте руки!
Патрик чувствовал, что весь этот сюрреализм вгоняет его в странный гипноз, ослушаться было никак нельзя. Наконец, после того, как он вымыл руки и тщательно высушил их под струями тёплого воздуха из сушилки, владелец галереи соизволил представиться и пожать руку гостю.
– Михалис! – торжественно произнёс он. – Скромный посол Диониса в землях Новой Испании и Золотого Штата, живущего эврикой!
– Ага, – повторил Патрик, переваривая эту формулировку прозвища и девиза Калифорнии. – А-а… меня зовут Патрик, и я хотел бы посмотреть экспозицию вашего музея.
– Торжественно проходите! – Михалис потянул гостя за дверь, в первый зал, устланный белым пушистым ковром. – Вы ищете что-то конкретное, или желаете осмотреть всё жемчужины моей скромной обители?
– Давайте всё посмотрим, а после я уже спрошу, что меня интересует, – улыбнулся Патрик.
– Итак, здесь у меня венгеро-греческий зал, – начал Михалис.
Оказалось, что разрекламированное «восточноевропейское искусство» представлено в его галерее живописью венгров, греков и выходцев из России – второй зал пафосно назывался «скромное очарование Перестройки и Новой России».
– Неспроста эта галерея находится на Рашн-хилл, здесь на вершине в давние времена было кладбище российских поселенцев из Форт-Росса, осваивавших эти благословенные земли… – вещал Михалис.
А в третьем зале Патрик, наконец, был вознаграждён за своё терпение. Из глубины зала ему хитро улыбалась Сэнди. Маленький портрет в овальной раме, на руке тщательно прорисован замысловатый перстень, похожий на стилизованную букву R. Подпись художника.
Отключившись от объяснений Михалиса, Патрик подошёл к потрету Сэнди и торжественно объявил:
– Вот, что меня больше всего интересует!
– А, Рафаэль, – кивнул Михалис. – Да-а… такой талант и такая печальная судьба.
– Расскажите мне об этой картине, – попросил Патрик. – Всё, что вам известно.
– Рафаэль Гонсалес, приехал сюда из Мексики совсем молодым, чтобы изучать историю искусств, – начал Михалис. – Он часто бывал у меня когда-то… а вот здесь, правее – его пейзажи.
Патрик повернул голову и какое-то время рассматривал пейзажи. Несомненно, тот же стиль, что и на портрете Сэнди. Предгрозовое небо над пустыней (просвет в облаках в форме буквы R), мистический лес в сумерках (ветви деревьев сплетаются в R), озеро посреди северных скал в Канаде, Патрик узнал это место (подтаявшая снеговая шапка на скале образует R).
– Но чаще всего он рисовал Алекс… – продолжал Михалис, глядя на портрет.
– Алекс? – удивлённо переспросил Патрик.
– Александру, – Михалис указал на портрет. – Они были неразлучны много лет, было неясно, то ли они – пара, то ли просто друзья. Но почти всегда они приходили сюда вместе. Эх, какие вечеринки я тут устраивал в девяностые, пока меня щедро спонсировал Гордон… костюмированные греческие пиры с дегустацией вина, оливок и даров моря! Не поверите, но в этой галерее помещались сто человек, и я контролировал, чтобы каждый вымыл руки…
– Значит, Александра… – тихо произнёс Патрик, чувствуя сильное головокружение.
– Рафаэль Гонсалес и Александра Грэй, – кивнул Михалис. – Двое неразлучных. Она говорила, что у них мистическая связь, не дающая им расцепиться и потеряться в этой жизни. У Алекс такая необычная внешность, потому что её дедушка – индус, а кроме того, среди предков – ирландцы и испанцы. Гремучая смесь…
Александра Грэй. Сэнди… её и правда зовут так, как ему пригрезилось в тот далёкий вечер, когда он впервые почувствовал, что незнакомка на портрете говорит с ним, игриво улыбается и заманивает в свои сети…
– Простите… можно присесть?.. и воды… – Патрик чувствовал, что теряет сознание.
К счастью, Михалис ловким движением подсунул под падающего посетителя складной стульчик.
Несколько минут Патрик приходил в себя, пока встревоженный Михалис бегал вокруг него, разразившись потоком слов. Почтенный галерист уже собирался вызывать скорую, это отрезвило Патрика:
– Не надо скорой, я в порядке. Просто у меня есть портрет Александры, это самая таинственная картина в моей коллекции.
От удивления Михалис даже убрал телефон в карман.
– Но это невозможно! Единственные сохранившиеся работы Рафаэля хранятся у меня, ну и всех покупателей я знаю, их всего трое…
– Буква «R» на каждой картине – это его подпись, верно? – спросил Патрик. – На том портрете у Александры на платье брошь в форме буквы «R».
– А что ещё изображено на портрете? – встревожился Михалис.
– Терраса, выходящая на пляж, – ответил Патрик. – Закат.
– Значит, пожар не уничтожил картины… – удивлённо протянул Михалис, достал второй складной стульчик и уселся напротив Патрика. – Признаюсь, молодой человек, я потрясён до глубины души… не испытывал таких глубоких потрясений аж с две тысячи девятого. Когда Рафаэль и Алекс пропали, на складе случился пожар… там хранились почти все картины Рафаэля – двадцать с лишним штук. А теперь вы говорите, что одна из них у вас… простите, но я должен спросить, как она к вам попала?
– Купил на уличном рынке в Тихуане шесть лет назад, – тихо ответил Патрик. – Продавец-мексиканец ничего не знал об авторе, и других работ Рафаэля у него точно не было.
– Всё оказалось на чёрном рынке… как это печально, – протянул Михалис.
Патрик осушил стакан воды и спросил:
– Может быть, у вас есть что-то покрепче?
– Прекрасное греческое вино! – с готовностью откликнулся Михалис. – И десять видов сыра!
Закусывая красное вино твёрдым сыром, Патрик узнал много нового. Рафаэль Гонсалес и Александра Грэй познакомились на одном из семинаров Карлоса Кастанеды на рубеже восьмидесятых и девяностых – тогда он только начал открыто проводить лекции и занятия для всех желающих. Кастанеда соединил их в пару, сказав, что Рафаэль – «человек за сценой», а Сэнди – «женщина-Запад». Это означало, что действуя вместе, в связке, они могут достигать потрясающих результатов – как в повседневной жизни, так и в магии. Сложно сказать, чего они добились в магии, но в карьере у Рафаэля случился прорыв. Он был небогатым интеллигентным юношей из Мексики, и было мало шансов, что его картины станут пользоваться спросом богатых калифорнийцев.
Видимо, на него повлияли образы из книг Кастанеды – и Рафаэль стал рисовать эти магические пейзажи. Он продал не так уж много картин – чуть больше десятка, но продал очень выгодно. Правда, покупателей он находил, в основном, в той же кастанедовской тусовке.
– Теперь, двадцать лет спустя, все уцелевшие картины Рафаэля находятся у меня, и ещё у трёх коллекционеров, – вздохнул Михалис. – Конечно, можно было предположить, что весь этот культ Карлоса закончится массовым самоубийством, но мы в это как-то не верили.
– Так Рафаэль и Александра погибли? – ужаснулся Патрик.
– Этого никто не знает, – твёрдо сказал Михалис. – Тут кое-что не увязывается. Кастанеда умер в девяносто восьмом – и после этого его ближайшие ученики начали прыгать со скал в Долине Смерти. Рафаэль и Александра пропали без вести летом девяносто шестого года. За два с лишним года до смерти их гуру. Что произошло, никто так и не узнал… тела не обнаружены. Машина найдена недалеко от Пойнт-Рейес в Мэрин-каунти. Никаких следов. Примерно через год дом Алекс был продан с молотка – но спасибо друзьям, дом купил писатель Джек Доуленд, сейчас там живёт его дочь. У неё, кажется, до сих пор хранится что-то из вещей Рафаэля и Алекс… понимаете, мы много лет надеялись, что они вернутся. Что это всё какой-то трюк… предположения строили разные – что они уехали в Мексику, или подались в Тибет изучать медитации. Это было очень в их стиле. Но после стольких лет уже ясно – Раф и Алекс не вернутся. Даже если они до сих пор живы, то порвали с Калифорнией навсегда. Впрочем… иногда мне думается, что их кости белеют в Долине Смерти. Кастанеда не только вдохновлял и одаривал… но и забирал.
– Они прожили яркую жизнь и оставили после себя нечто прекрасное, – Патрик с улыбкой указал на картины. – К тому же… получается, коллекция картин Рафаэля до сих пор ходит по миру?
– Точно! – Михалис хлопнул себя по лбу. – Это же возмутительно! Поджог и кража!
Он изрёк длинное полутораминутное ругательство на неизвестном Патрику языке.
– Excuse me, но когда я не могу сдержаться, предпочитаю ругаться по-венгерски, – рассмеялся Михалис. – Это очень красивый язык со множеством сочных оборотов, к тому же – почти никто в Калифорнии его не знает.
– Вы – самый необычный галерист из всех, кого я знаю, – рассмеялся Патрик. – Михалис, спасибо вам огромное за информацию и угощение! А… можете сообщить мне адрес дома Александры? После всей этой истории хочется его увидеть.
– Конечно, – кивнул Михалис. – Но я вынужден напоминать каждому посетителю, что мой бизнес идёт не слишком хорошо в последние годы – и галерея «Дионис» с удовольствием принимает добровольные пожертвования.
– Разумеется, – кивнул Патрик, доставая смартфон. – Принимаете ли вы монеро? Впрочем, могу и в биткоинах…
– Молодой человек, вы инопланетянин? – подозрительно спросил Михалис. – Таких слов нет даже в венгерском.
– Хотите сказать, что у вас до сих пор нет криптовалютных счетов? – в свою очередь удивился Патрик. – О-о, я чувствую, у нас с вами получится невероятно плодотворное сотрудничество.
– Крипто чего? – спросил Михалис.
– Я специалист по цифровым валютам, за ними будущее и это золотая жила! – ответил Патрик. – Моя визитка, пожалуйста. И… так, кажется, что-то было наличными… Вот, надеюсь, галерея примет сей скромный дар, просто сейчас при себе больше нет.
– Галерея примет! – торжественно провозгласил Михалис, пряча в карман четыреста долларов.
– У вас же наверняка есть сайт и емэйл? – спросил Патрик. – Сегодня же пришлю вам всю информацию о моих услугах, и в благодарность за сведения о картинах Рафаэля совершенно бесплатно сделаю вам криптовалютный кошелёк и помогу разобраться, как с ним обращаться.
– Емэйл, конечно, есть, – кивнул Михалис. – Ничего не понял, что вы мне предлагаете – но благодарю за щедрое пожертвование, и сейчас найду адрес Доуленда…
Автор: @eldar-adov
Редактор: @ladyzarulem
Публикация: @stone
25.08.18
