Конкурс прозы 3
Гриня
Высоко в безоблачном небе жужжал мотор аэроплана. «Фарман-IV», примитивная этажерка, глядя на которую люди задавали, казалось бы, законный вопрос: «А как такое может летать?» Ан поди ж ты, летала и еще как!
- Деда, а деда, а что это?
Дед Евсей, в свое время за рост, красоту и силу взятый в гвардию, осаждавший Плевну, еще и сейчас молодец. На вопрос своего внучка, не спешил дать ответ. Быстрый в работе, отважный в бою, заводной в веселье, на разговоры отчаянно скуп. Тем не менее, любимому Егорке ответил:
- Ероплан это, штука такая, которая по воздуху летает.
- Деда, а деда, а как это по воздуху летать? А почему он не падает?
У Егорки миллион вопросов. Знать бы ответ на их все. Был бы жив Петр, отец Егоки, может он бы и ответил. Не дожил. Всю германскую прошел Петр. А потом с белякями воевал. Сгубила его вражеская пуля в далеких донских степях. Уж на что он сам здоровый был, а Петр еще и посильней его, Евсея, выдался. Вообще у них вся семья такая. Если уж на кулаки, то против Первухиных, не иначе как трое против одного можно выходить, а иначе не победить. Вот и Егорка крепышом растет, и их, Первухиных породу.
- Курсант Первухин полет закончил!
Инструктор посмотрел на молодого летчика. Здоровый! Как только в кабину вмешается. Грамотешки ему не хватает, тяжело наука ему дается, а вот полеты. Как будто рожден в небе. Все у него получается, такие виражи закладывает, что дух захватывает. Настоящий истребитель.
- Молодец, здорово отлетал! На отлично!
Як-9 вынырнул из облаков. Для командира эскадрильи старшего лейтенанта Георгия Первухина это был уже второй вылет за сегодня. Цель - разведка. По данным штаба армии в этом районе появилась танковая дивизия противника. Погода сегодня нелетная и на задание Георгий вылетел один, без ведомого. Так ему проще. Вообще, он не любил разведку, ему бы в бой, закрутить, так, чтобы в глазах потемнело и сбить врага. Но, на войне как на войне, приказы не обсуждают.
Штурман полка ориентировал на Семеновку и первый вылет был как раз туда, только там никого не было. Пять раз выныривал из-за облаков над деревней Георгий, но кроме конных фур и небольшого количества солдат ничего не увидел.
- Нету там никакой дивизии, - доложил старший лейтенант Первухин штурману полка.
- Ну смотри, если ошибся!
- Никакой ошибки не может быть! Я что в первый раз на разведку летал. Да если бы там дивизия была бы, то меня зенитками исполосовали бы. А так молчок.
- Иди, отдыхай, завтра опять в разведку полетишь.
- Сколько же можно!
- Сколько нужно, столько и можно, - огрызнулся штурман.
Доклад воздушной разведки командующего фронта вывел из себя. Начальник разведки фронта, терпеливо выслушал разнос, словно он, а не летчик летал там, на правом фланге фронта, над этой чертовой Семеновкой и не увидел там танковой дивизии. По данным Генштаба, эта дивизия была единственным подвижным резервом у противника и знать, и от того где она, черт ее побери, зависит успех наступательной операции. Там на правом фланге уже две недели проводились мероприятия для введения противника в заблуждение. Каждую ночь гремела гусеницами рота тридцатьчетверок, пристреливались крупные калибры, прорывали "неосторожно" радиомолчание рации приданных фронту танковых корпусов. И то, что противник подтянул к Семеновке свою танковую дивизию, говорило о том, что немцы купились на дезинформацию. Агентурная разведка и доклады партизан однозначно говорили, что именно тут она, треклятая находиться, вся тут с шестью батальонами мотопехоты и со своими танками. А тут летчики ничего не увидели.
А если эта дивизия не там? Тогда план наступления, утвержденный ставкой, может оказаться под угрозой срыва.
Наступление уже через два дня, пешую разведку не пошлешь, опоздают, нужно опять летунов посылать.
- Давай, Гриша, на тебя вся надежда, - похлопал Первухина по плечу комполка, - сам бы полетел, но мне категорически генерал запретил. Ты справишься.
Погода в этот день была нелетной. Такой погоде на передовой радуются солдаты с обеих сторон фронта. Не надо тревожно вглядываться в небо, не ждать прижавшись к стенке окопа или щели, взрыва бомбы. Но, для летчиков такая погода сущее наказание.
Як в этот раз оказался немного тяжеловат на взлете. И все из-за двух дополнительных топливных баков. Гриша как никто чувствовал машину и то, что вместо привычной легкости, машина шла тяжелее только добавляло тревоги за успех вылета. Гриша настоящий ас, за ним официально числились три сбитых самолета лично и шесть в группе. И еще несколько тех, что не зачли ему.
Полет на бреющем требует предельной концентрации внимания. Если на высоте у тебя в союзниках скорость и маневр, то тут у тебя в союзниках только переменчивая удача. И поначалу Грише показалось, что в этот раз эта капризная госпожа на его стороне. Он удачно пролетел над передовыми позициями. И не сильно ошибся с выходом на Семеновку. К деревне он подкрался с северо-востока.
А внизу было много машин, орудий, солдат и даже несколько танков. Трассы зенитных автоматов моментально прошили все небо. Солдаты внизу засуетились, разбегаясь в разные стороны. Гриша ушел в облака, развернулся и снова вынырнул из облаков. Теперь он уже шел к деревне с юга. Гриша проштурмовал гитлеровцев и уйдя в облака направил машину домой. В як таки попали. Гриша видел несколько пробоин на поверхности крыльев. Может еще куда угодили. На земле разберемся. Не сразу Гриша почувствовал, что ранен. «В ногу!»
Первухин вернулся! - доложил дежурный. Моментально сорвались комплка и штурман со своих мест. Они бежали по полю к одинокому яку около которого уже суетились техники и медики, вытаскивая летчика из кабины.
- Ранен? Говорить может? - обратился к медикам комполка.
- Могу! Докладываю, там дивизия, видел ее, - прохрипел Первухин.
- В санбат, пленку на проявку! - скомандовал комполка, - Молодец Гриша! Орден с меня.
Наступление началось по плану. На пути танковая дивизия противника уперлась в стрелковый корпус с тремя иптап и не смогла ударить во фланг наступающей группировке. А старшему лейтенанту Первухину Г.П. присвоено звание Героя Советского Союза.
В синем небе, высоко-высоко точка беззвучно чертила белую полоску.
- Деда, а деда, а что это?
- Это, Петя, сверхзвуковой самолет. Вот вырастешь и будешь на таких летать.
- Деда, а деда, а я тоже буду Героем как ты?
- Будешь, внучек, будешь. У нас, у Первухиных, порода такая!