Как моторо-мотогалы потоптали поэзию - или почему "Слово о Полку Игореве" так одиноко

Удивительное дело - между Пушкиным и "Словом о полку Игореве" в русской поэзии лежит пустое поле. Голая выжженная степь.

"Задонщина" - жалкое подражание "Слову". Больше ничего близкого вовсе нет.

После Петра свет Алексеевича - одни только попытки переложить славянскими словами античную и немецкую поэзию. Как правило, неудачные, особенно у Ломоносова и Тредьяковского. У Державина (который в гроб сходя) поэзия, как у современного талантливого пятиклассника. Лишь с Дениса Давыдова примерно начинается нормальный русский язык, а Пушкин уже пишет на нем вольным стилем.

Что интересно, Лермонтов уже после Пушкина, в сороковые, сочиняя в основном неплохо, порой сбивается на "державинско-тредьяковские" огрехи, которые одной строчкой убивают весь стих.

Ну и вот. Не было поэзии на Руси добрых 6 веков.

Оттого "Слово о полку Игореве, Игоря Святославлича" так соблазнительно назвать фальшивкой. Подделкой, сочиненной в момент обнаружения - то есть еще при матушке Екатерине.

Однако тут же - первое возражение. "Слово" - гениальное поэтическое произведение. Не надо даже на современный русский переводить. Можно грянуть в гусли (или в гитару) и по писаному тексту:

Не лепо ли ны бяшетъ братие
Начяти старыми словесы
Трудныхъ повестей о пълку Игореве
Игоря Святославличя
Начяти же ся той песне
По былинамъ сего времени
Не по замышленю Бояню
Боянъ бо вещий
Аще кому хотяше песнь творити
То растекашется мыслию по дереву
Серымъ вълкомъ по земли
Шизымъ орломъ подъ облакы
Помняшеть бо рече первыхъ временъ усобице

В каждой строчке слышна истинная и искренняя поэзия.

Напоминаю - на момент опубликования текста Пушкин еще не родился. Кто же этот гений Екатерининских времен? И почему он ничего подобного на современном ему русском языке не написал?!

И как он так удачно попал в древнерусский язык? Грамматика "Слова" вполне совпадает с грамматикой древнерусских летописей, а также берестяных грамот, найденных гораздо позже (первые - в 1950-е годы). А в лексике - избыточное количество тюркских слов, включая те, которые в XVIII веке уже вышли из употребления. Никак не мог фальсификатор знать, что древнерусский язык еще в домонгольский период наполнялся тюркскими словами.

При матушке Екатерине в тогдашней зачаточной русской науке под руководством недоучки Ломоносова (7 лет пьянки за казенный счет в немецких университетах без толку) господствовали совсем другие представления о русском языке. Примерно как у Задорнова. Слово Норвегия происходит от русского Наверхия, так как на карте она находится наверху.

А для современной науки вопроса подлинности "Слова" более не существует. Оно подлинное! Великий славист Зализняк уже в двухтысячных годах доказал это лингвистически.

Лингвистика, вопреки мнению некоторых - наука отнюдь не гуманитарная. Ее законы сопоставимы если не с математическими, то уж точно с законами органической химии и эволюционной биологии.

И вот по мере накопления и - особенно - компьютерного изучения древнерусских и древнеславянских текстов лингвисты в конце девяностых открыли очередной грамматический закон.

Как ни объясняй, получится сложно. Но есть в языке такие частицы - клитики. Короткие, безударные, примыкающие к соседним словам.

Начяти же ся той песне

Же ся той - это три клитики подряд. Так вот, в древнерусском языке они могли следовать друг за другом строго в таком порядке. Если кто-то сказал бы "ся той же" - значит, либо половецкий лазутчик, либо гад-немчин (или еще - пришелец из будущего, ибо для нас как раз нормально: "Начаться той же песне...").

Язык - штука изменчивая. И к XVIII веку все изменилось, причем в разных славянских языках по-разному. Например, в нашем нынешнем великорусском "-ся" цепляется к глаголу ("начаться"). А в польском может довольно свободно гулять по словосочетанию. Но самое главное - предполагаемый фальсификатор в 18-м веке никак не мог знать про этот грамматический закон. У него не было компьютера и базы данных славянских текстов.

А закон следования клитик в "Слове о полку Игореве" неуклонно соблюдается на протяжении всей поэмы. Ну, как мы, например, не говорим: "Твою улица ходить на магазин покупкой поторгуюсь" - а говорим привычным для себя языком с правильным порядком слов.

И получаем мы ту самую подтвержденную дыру между гениальным "Словом" и сопоставимым по уровню Пушкинским:

У Лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том...

И мысль по древу мышью скачет.

К слову - тот, кто придумал версию про мышь (или белку) вместо мысли - плохо читал "Слово". Там еще в одном месте "Мысленно древо" упоминается. И это прилагательное уже никак не переделаешь в "мышиное". Предки бывали умнее нас.

Но откуда же дыра в поэзии?! Смотрим - а что у нас там случилось вскоре после написания Слова"?

А случилось татаро-монгольское иго. Про которое альтернативные историки хором рассказывают, что его не было.

И чтобы их не огорчать - мы для сравнения спустимся немножко на юг. Где тоже была поэзия.

Ах, какая была поэзия!

Если бы меня попросили выстроить иерархию поэтов всех времен и народов - я на первое место поставил бы безусловно шейха Гийяс-ад-Дина ибн Ибрахима из Нишапура. Более известного как Омар Хайям.

И только уже после него - Шекспира, Пушкина и Высоцкого.

А до Хайяма был Фирдоуси. А после Хайяма был Низами Гянджеви. А вокруг - ещё множество поэтов.

Сам Коран написали поэты. И не их вина, что творение выпало из их рук и попало в руки вождей и воинов, понимающих стихи превратно.

Почитайте Коран в хорошем переводе - не как религиозную книгу, а как стихи. Пушкин, например, был в восторге даже от плохого французского перевода.

Восхвалим Аллаха -
Владыку мира,
Милостивого, милосердного
Повелителя Судного дня!
Веди нас дорогой верной,
Дорогой тех, к кому ты милостив,
А не тех, кто неугоден тебе
И кто заблуждается...

XII век - расцвет мусульманской поэзии. А потом - выжженное поле. Совсем как у нас. Не стало поэзии.

И вот ведь совпадение. Орда пришла туда немного раньше, чем на Русь. Еще при Чингисхане. И поэзия кончилась.

Зато в те самые годы она расцвела в Европе. Там, куда Орду не пустили.

У нас на Москве - Иван Данилович Калита (умер в 1340-м), которому единственный поэт - голый юродивый, который один может сказать князю в глаза все, что о нем думает. А во Флоренции - Петрарка (родился в 1304-м) пишет сонеты Лауре (впервые увидел в 1327-м):

Уходит жизнь - уж так заведено, -
Уходит с каждым днем неудержимо,
И прошлое ко мне непримиримо,
И то, что есть, и то, что суждено.

И позади, и впереди - одно,
И вспоминать, и ждать невыносимо,
И только страхом Божьим объяснимо,
Что думы эти не пресек давно.

Все, в чем отраду сердце находило,
Сочту по пальцам. Плаванью конец:
Ладье не пересилить злого шквала.

Над бухтой буря. Порваны ветрила,
Сломалась мачта, изнурен гребец,
И путеводных звезд как не бывало.

Такая вот история с географией.