Меркадер. Нахальный караван

Первая глава
Вторая глава
Долина тихого счастья
На пыльных дорогах

Рольф расставил четыре фургона квадратом так, чтобы загородить свет костра со всех сторон. Оставшиеся два поставил как усиление с севера и юга. Он перегородил всю дорогу, но, хотя район был довольно оживлённый, ночью тут никто из приличных торговцев не рискнёт передвигаться. Они уже слышали много слухов о большой банде, промышляющей в этих краях разбоем. Двое встали в дозор - этого вполне достаточно. На костре вскипала вода для ужина. Агата и ещё две женщины, жёны купцов, занимались готовкой, а сами торговцы возились в фургонах с товаром. Лишь Рольф сам выбирал, чем ему заниматься - не было обязанностей по кухне и не было полного фургона, а оборону лагеря он уже наладил. Осмотрев окрестные горы, он со спокойной душой пошёл помогать готовить ужин.

С тех пор как Рольф с Агатой стали подрабатывать сопровождением караванов, их жизнь стала носить общественный характер, они стали редко оставаться наедине. Общий завтрак, обед и ужин, общение в течение дня в дороге - оставалась только ночь, если они не засиживались допоздна за разговорами, чтобы было особенно характерно для Рольфа. Беседы были очень интересными для него, так как собеседники были значительно старше Рольфа и повидавшие, пережившие очень много. Да и Рольф выбирал именно таких людей для своего каравана. Выбирал по разным факторам, не только по благонадёжности, но и по интеллекту, который часто был связан с успешностью. Он решил, что такое общение будет частью платы за его работу, потому брал небольшие деньги за включение в свой караван. Из-за этого Рольф дорожил такими разговорами и старался получить по максимуму знаний. Иногда он подкреплял разговорчивость торговцев бутылочкой-другой. Вождение караванов для него было скорее увлечением, чем заработком, в котором он и не нуждался.

Рольф уже был известной фигурой, он мог себе позволить поступать так: заявлял, что собирается ехать в таком-то направлении, к нему приходили люди и заявляли о желании ехать с ним. По итогам общения он уточнял свой маршрут, и в какие Долины будет заходить. По пути он мог ещё кого-то принимать в караван. Так что его путь был обусловлен, в основном, тем, куда ходили купцы, хотя он старался выбирать те направления, где никогда не был или давно не бывал. Ему нравилось общаться с  интересными людьми, не только с купцами в караванах, но и торговцами в Долинах, с правителями Долин, охранниками и многими другими.

Нужно сказать об ещё одной особенности каравана Рольфа. Как уже упоминалось, многие, практически все, Долины взымали налог за использование туннелей, перевалов или просто за вход в Долину. Рольф сам себе выдал бумагу, говорившую о том, что он, предъявитель сего, имеет право не платить налоги Долин, так же как и все, кто его сопровождает. Такое право предоставлено именем правителя Города, что подтверждает печать его представителя. Это избавило его от необходимости представляться, как он делал вначале, когда он только начал водить отдельных торговцев. Он просто показывал бумагу на входе в Долины и почти везде военные, скрипя зубами, пропускали его караван, в уме считая, сколько они потеряли денег. Правда, были Долины, где не поддерживали дружбы с Городом, где такую бумагу не стоило показывать. Потому Рольф всегда заранее узнавал про Долины на маршруте и их отношение к Городу. Всё же в большинстве случаев его караван пользовался льготой и это было его существенным плюсом, так как иногда сборы были чувствительны для мелких торговцев.

Выбрав такой образ жизни, Рольф ощутил на себе больше ответственности, чем когда-либо раньше. Сталкер отвечает только за себя, положиться может только на себя, но и точно знает, что может сам. С Агатой тоже было легко и просто, тем более они жили проще, чем живёт, то есть работает, сталкер. А тут на нём лежит ответственность за жизнь и успех торговли одного-двух десятков человек. Причём интересы этих людей могут быть разными, в том числе противоположными. Хотя он и отбирал, кого брать, всё же случались ссоры и даже несколько раз доходило до потасовок. Ему приходилось разнимать солидных бородатых мужиков, которые до крови на ободранных кулаках отстаивали свою точку зрения. Но ему нравилось, это было ему по душе, он отдавался этому делу полностью. Агате тоже нравилось, она много времени проводила с жёнами, подругами или просто помощницами торговцев, совместно готовили еду. С одной стороны, это было легче - у неё меньше времени уходило на обязательные бытовые дела, с другой - она тоже набиралась опыта, узнавала много интересного у этих, потёртых непростой бивачной жизнью, женщин. Им нравилось чувствовать себя нужной частью общества.

 

Ночь прошла спокойно. После ужина долго обсуждали внешнюю политику Города и его взаимоотношения с Долинами и отдельными купцами. Не вся политика была представлена в высказываниях торговцев правильно, но Рольф не мог их поправить, это было бы слишком подозрительно. Бумага от правителя Города была крайне редким случаем, а тут ещё такое знание - ему не нужны были лишние слухи. Ночь была тёплая, потому Рольф с Агатой легли на крышу фургона и смотрели на звёзды, обсуждая космологию мира. Рольф спал очень чутко, привычка сталкера, потому он не опасался неожиданного нападения во сне. Меч, всё же, лежал рядом. Проснулись они с восходом солнца - он был поздний из-за гор, окружающих дорогу с востока и запада. Но успел Рольф только поцеловать Агату, сладко потягивающуюся под цветастым одеялом, и спрыгнуть с фургона, чтобы сделать зарядку, как раздались крики дозорных, причём обоих - и с севера и с юга. Агата скинула Рольфу меч и юркнула внутрь фургона. Остальные мужчины выскакивали из фургонов в чём были, но с оружием наперевес. Остальные женщины тоже заперлись в фургонах, заряжая арбалеты для самообороны.

Бандиты приближались на лёгких крытых фургонах, которые сильно раскачивались при быстрой езде. Из-за брезентовой крыши торчали головы и руки бандитов с натянутыми луками и арбалетами. Они открыли огонь не останавливаясь - точность была нулевая, попадания случайны, но эффектно - запугать можно было. Но не Рольфа. Он успел отдать только пару команд до того, как нападающие остановили лошадей почти вплотную с внешними фургонами обороны. К сожалению, эти фургоны ещё были пустые, и эту линию обороны сдали без боя.

Нападающие были вооружены, как обычно, разнообразным оружием. Торговцы тоже имели различные вкусы, но сильные мужики зачастую предпочитали медлительные, но мощные, сокрушающие топоры, так что именно этот вид оружия был в большинстве в распоряжении Рольфа. Исходя из этого, он расставлял бойцов, которые были опытные, но не очень толковые. Троих с луками он поставил контролировать крыши фургонов и сам двинулся в атаку.

Рольф, с голым торсом и в лёгких брюках, осторожно двинулся между фургонов, ожидая удара из-за угла. Он хорошо понимал, что в этот раз не удастся обойтись без жертв, он заранее сожалел об этом. Внутри он был спокоен, как флаг в штиль, похож на механизм, который просто выполняет заданную программу, на берсерка, который не чувствует боли и жалости. Он умел временно становиться таким при необходимости, когда чувства, эмоции, сожаления лишь мешают, создают помехи, которые могут привести к краху, поражению. Глаза его становились холодно стальными, с каким-то неприятным блеском. Правда, мало кто видел этот блеск и ещё меньше тех, кто сможет потом о нём рассказать. Рольф начинал думать о себе в третьем лице, как о ком-то другом. Отделял в такие моменты себя от своего тела, которое двигалось отдельно от его разума.

Рольфа сильно ударили по ногам ниже колена. Падая, он успел перекувырнуться и выставить меч в направлении предположительного удара. Топор нападающего оказался на месте, и лезвие отлетело в сторону, чуть-чуть поцарапав бок Рольфа, а в руках у разбойника осталось только бесполезное топорище, которое он тут же заменил кинжалом, почти таким же бесполезным против меча Рольфа. Особенно, когда у тебя нет ступни. Бандит рухнул на землю и успокоился через мгновение - лезвие узкого меча спокойно прошло под рёбрами со стороны живота до самой ключицы. Никаких раздумий, нерешительности и прав на сдачу в плен - только точные и смертельные удары с минимальной тратой сил. Рольф не стал чистить лезвие, он уже выбрал следующую цель, как хищник держа её на краю поля зрения. На пути к ней пришлось сделать остановку: поскрипывания рессор подсказало Рольфу, что на крыше фургона кто-то есть, а своих там не должно было быть. Когда обезглавленное тело упало на ранее отрубленную руку с топором, второй противник уже спустил стрелу. Рольф отпрянул от стены фургона, куда тут же воткнулась стрела. И вовремя это сделал - меч, появившийся откуда-то из-за спины, разрубил стрелу напополам.

Рольф был покрыт кровью, конечно, не только своей, брюки во многих местах были порваны, но ноги практически не пострадали, только царапины. Он расчистил южную сторону, тут нападающих больше не наблюдалось. Нужно проверить, что с другой стороны. Его люди поняли, что с юга они защищены, сами перераспределились и держали оборону с севера. К сожалению, Рольф сразу увидел, что двое торговцев ранены, сразу не понятно как сильно, но выведены из боя. Остальных теснили к центру костра. Лучники уже взялись за топоры - стрелы кончились, видимо, почти впустую, только один нападающий висел на древке, пригвождённый к фургону, и стонал. Уровень владения оружием был такой, что ни одна сторона не могла быстро убить противника, получалось только царапать и теснить, покуда есть куда. Силы обороняющихся были на пределе. Рольф принял часть удара на себя - трое бандитов ушли в защиту. Рольф не теснил их, просто укладывал на мокрый от пота и крови песок. Пару раз он отмахивался мечом от летящих в него стрел. Никто из этой группы нападавших не успел добежать до фургонов, но, всё же, троим разбойникам удалось сдаться в плен. С оставшимися не было проблем, и Рольф закончил дело за полчаса. Он вернулся в лагерь, и перед его глазами предстала своеобразная картина: торговцы всё ещё стояли с оружием в центре площадки, окружённой фургонами; на них были ночные сорочки, окровавленные, порванные в лохмотья; сами они были в ужасе от увиденного, они никогда не видели столько трупов, и такого мастерского владения мечом, и такого хладнокровного убийства.

В тот день караван никуда не двинулся. Все трупы стащили в одно место, в стороне от лагеря, к самому склону. Затем привели лагерь в порядок, оказалось, что часть фургонов пытались поджечь. Потери оказались несущественными, даже животные не пострадали. Раненых Агата промыла и перевязала - ранения не тяжёлые, к приезду в Долину уже будут на ногах, уверяла она. Пока разбирались с ранеными и повозками, пленные рыли яму для менее удачливых разбойников. Мужики не хотели их хоронить, пусть достанутся таким же падальщикам, как они сами, но Рольф настоял. Когда он говорил об этом, тон у него был такой, что никто не рискнул с ним спорить. Хотя Рольф был моложе всех остальных, он умел себя с ними вести, тем более, они были обязаны ему жизнью или, как минимум, имуществом и транспортом, без которого добираться до людей, еды с питьём было бы очень затруднительно. И вообще в Рольфе было что-то такое, что заставляло людей к нему прислушиваться. К вечеру всех похоронили и отправились ужинать в тишине, подавленные этим длинным днём. Пленные ели вместе с торговцами, вокруг одного общего костра.

Рольф не ушёл со всеми, он остался у братской могилы. Солнце, уходя за западный кряж, освещало человека, сидящего скрестив ноги на плоском камне, служившем обозначением могилы. Он сидел, прислонив меч холодным лезвием ко лбу. Он возвращал свой долг, взятый из необходимости, не по своей воле. Сидел с закрытыми глазами и плакал по убитым. Это было необходимо для равновесия, без этого не мог бы существовать нормальным мир, реальность в сознании Рольфа. Он знал это, потому и не переносил смертоубийство, оно имело слишком большие последствия для равновесия. Ближе к полночи Рольф встал и, положив руки на эфес, простоял в одной позе до утра. Вечером люди иногда подходили к крайней повозке, смотрели на неподвижную фигуру, качали головой и возвращались обратно к костру. Никто не понимал, чего так переживать о погибших: ведь это были никчёмные люди, сами виноваты, не мы же на них напали. Но уважительно относились к поведению Рольфа. Ночью дежурные иногда бросали взгляд в сторону могилы, но ничего не видели во тьме, только, им казалось, какие-то огоньки бегали, но это, конечно же, просто казалось. Агата забралась в фургон, заперлась и неспокойно проворочалась всю ночь.

Утром Рольф пришёл в лагерь во время завтрака. Он был хмурым, но нельзя было сказать по его внешнему виду, что он провёл бессонную ночь.

- Пора выступать. - Сказал он. - Сразу после завтрака выходим, мы и так отстаём от графика. - Сухо сказал он и, кивнув, принял от Агаты миску с едой.

Когда караван тронулся и животные успокоились, отойдя от могилы, Рольф попросил одного торговца последить за быками, и они с Агатой забрались в фургон. Он лежал на спине и смотрел на мелкие светящиеся дырки в крыше, но ничего не видел. Он что-то рассказывал Агате, она не очень внимательно слушала и иногда промокала уголки глаз платком. Постепенно Рольф стал оттаивать, рассмеялся, взял кувшин с водой и мешочек с сухофруктами, начал есть. Начал шутить и целовать Агату в щёки, нос, ушки, шею, плечи. Когда Рольф уснул, прикрытый только простынёй по пояс, Агата лежала рядом, чувствуя его жар и оперев голову на руку, и думала, что она до сих пор не всегда понимает Рольфа, сталкера королевских кровей.

 

В Долине они первым делом сдали пленных в руки местного правосудия. Рольф знал местного короля и его судебную систему, тут всё было в порядке. Вечером, конечно же, копилка слухов и легенд о Рольфе значительно пополнилась. В кабаках спасённые торговцы, за кружечкой пива или чего покрепче, во всех красках рассказывали о событиях того знаменательного дня. И ночи - поведение Рольфа на братской могиле произвело сильное впечатление на бывалых мужиков. Как всегда через несколько часов, перейдя через пяток уст, рассказы изменились, приукрасились множеством деталей, как реальных, так и совершенно магического свойства. Иногда Рольф слушал эти истории как сторонний человек, когда рассказчик не знал, кто он, и это бывало очень забавно.

На этой остановке караван почти полностью разваливался, многие оставались тут или шли другой дорогой, и нужно было набирать желающих присоединиться. Следующим пунктом на маршруте была Долина матери Рольфа, её родина. Он там ни разу не был. Прокладывая маршрут, Рольф совершенно случайно понял, что пройдёт вблизи от неё и решил, что должен воспользоваться этим случаем. Там он планировал распустить весь караван и временно прекратить такой образ жизни. Он хотел задержаться, да и Агате было очень интересно познакомиться с миром этой весёлой, но загадочной женщины.

Они, Рольф с Агатой, как всегда, ужинали в не самом популярном ресторанчике, где поменьше народу. И, тоже как всегда, к ним всё равно приставали с расспросами. Обычно это было два типа вопросов, сегодня добавился третий: слухи о происшествии в пути распространились как лесной пожар, и у Рольфа с Агатой спрашивали о правдивости этих слухов или просили их самих рассказать. Такие просьбы были довольно распространённым явлением - эта информация могла быть жизненно важной для постоянно путешествующих торговцев. Вторая группа вопросов, наименее многочисленная, или наименее надоедливая, касалась маршрута каравана и возможности к нему присоединиться - этих Рольф всегда отправлял на торговую площадь, где он завтра будет обсуждать эти вопросы, пока участники каравана торгуют. И последние вопросы относились к бумаге от правителя Города - как он её получил, где получил, а можно ли ещё получить там же, не хочет ли он её продать и так далее. Дело в том, что охранники, все, везде и всегда, очень разговорчивы, особенно после второй кружки пива, ну или после серебряной монеты, а любители их расспросить тоже найдутся всегда. Рольф не любил их и отвечал, что получил её за услуги, оказанные Городу, и точка.

Затем Рольф с Агатой шли гулять в обнимку и проводили ночь вместе, ощущая необходимость друг друга сильнее обычного, так как следующие сутки, как и на каждой стоянке в Долинах, у них было море дел, и на то, чтобы побыть вместе, времени практически не оставалось. Это было практически единственное время, когда они расставались - всё время переходов они были рядом, хоть и не одни. Рольф занимался переговорами с потенциальными клиентами, немного торговал своей мелочёвкой, собирал всех караванщиков и объяснял им свой порядок, помогал правильно упаковаться по его правилам и пр. Рольфу было спокойнее, когда он досконально знал вооружение и снаряжение людей, которые идут с ним. Иногда подготовка длилась почти до утра. А с рассветом они выходили из Долины.

Агата это время тоже была плотно занята и далеко не только домашними делами. Дело в том, что популярность и известность Агаты не уступали таковым Рольфа, но были совершенно иными. Она, как и Рольф, любила учиться и продолжала это делать после того, как окончила институт и личные тренинги Рольфа. Она училась при каждой возможности. Вследствие этого она спасла огромное количество жизней, как раненых в стычках с бандитами, так и просто больных в Долинах. И если о Рольфе рассказывали громко вслух за общим столом, обогащённым бутылками, то об Агате говорили предпочтительно вполголоса и наедине, чаще женщины. Это не было секретно или запрещено, просто это были такие рассказы, такое знание, которое требовало тишины и умиротворённости. Поэтому утром Агата выходила в город, шла на базар, но её быстро вылавливали женщины, брали под локоток и вели в дома, где за чашкой чая обсуждали вопросы медицины, просили лечить, делились опытом, давали, реже продавали, лекарственные травы и прочие средства. У Агаты была большая сумка с различными средствами на любой случай. Так она познакомилась со многими знахарками, врачами и прочей врачебной и околоврачебной публикой. Познакомилась и заслужила большое уважение. Так как она много путешествовала, в отличие от большинства лекарей, её просили передать, разузнать, сообщить, распространить что-нибудь. Она выполняла важные функции в этом обществе, Рольф же не всегда понимал их и их важность. Её молодость иногда вызывала недоверие, но после более близкого знакомства все, даже старые знахари, проникались добрыми чувствами к ней. И в этом плане она была похожа на Рольфа. Она была наслышана о знаменитых лекарях Долины, откуда была родом правительница Города, потому она разделяла желание Рольфа там задержаться. И у неё накопилось немало просьб к ним.

В этой Долине тоже были наслышаны об Агате, и, не успела она выйти из гостиницы, где они ночевали, как её уже обступили. Нужно заметить, что все эти контакты начинались только после того, как она оставалась одна - Рольфа очень многие остерегались и старались обходить далеко стороной. Сам он иногда интересовался этой частью мира, тогда Агата знакомила его со знахарями и получались исключительно интересные беседы: Рольф понимал, о чём они толковали, но сам говорил на совершенно другом языке, подходил к тому же, но с другой стороны. Иногда он что-то подсказывал врачам, что, однако, им приходилось сначала долго осмысливать, переводить на свой язык, прежде чем использовать. Прежде всего, Агата прошлась по самым тяжелым больным, чтобы определить, что можно сделать: давала указания, рассказывала какие травы и лекарства нужны, что-то из них давала сама, так как в этой Долине этого не найти. Делала первое необходимое, а остальное поручала местным, которые её очень внимательно слушали, а иногда даже записывали. Затем она переместилась в богатый дом, покровительствующий лекарям, и принимала там не тяжёлых больных, в этом принимал участие местный врач, с которым они обсуждали лечение. Постепенно приём перетек в посиделки в профессиональном кругу - вместе с больными стекались знахари. Слухи распространяются, кажется, со скоростью света.

К утру и Рольф, и Агата уставшие, но довольные, добрались до гостиницы и улеглись рядом на кровати, обнялись и заснули, продолжая улыбаться.

 

Дорога заняла всего две недели и прошла без приключений. Один раз они видели каких-то подозрительных личностей, но те, видимо, признали в них караван Рольфа и решили, что лучше держаться подальше. Пару раз встречали караваны, но и эти встречи прошли мирно, а один раз даже отлично посидели обоими коллективами за одним большущим костром и обсудили торговые дела вкупе с политическими. Где-то были трения, назревала война, но она обещала быть локальной и не затрагивать большие области, а значит, не угрожала торговле. Немного обсудили технические науки, которые были особенно интересны Рольфу, но ничего нового, пока, не было создано или придумано. Конечно, были и истории из жизни. От хорошего настроения Рольф рассказал одну впервые: из тех времен, когда они с Агатой ещё путешествовали в одиночку. Так случилось, что им пришлось купить лошадей - в Долине не было быков на смену погибшим. И это им пригодилось: они устроили гонки с бандитами. Агата умело правила, стоя на козлах, а Рольф сидел за арбалетом на крыше, крутил педали, заряжая арбалет, и отстреливался на полном ходу. Он выбирал для стрельбы моменты, когда фургон подпрыгивал повыше, чтобы можно было прицелиться. Так они гнали до самого входа в Долину, где разбойники развернулись, не желая сталкиваться с военными. Пока Рольф рассказывал, слушатели сидели с открытыми ртами, а сам он открыто смеялся, вспоминая те события. Агата тихо улыбалась.

Вход в Долину, откуда была родом правительница Города, был сделан с размахом. Вначале, давным-давно, это был обычный туннель, но его раскопали так, что сняли весь камень сверху, это стал открытый проход с достаточно пологими склонами, чтобы не опасаться обвалов. Титаническая работа длилась несколько веков. Во славу Долины и её правителей. Когда Рольф привёл свой караван, защитные укрепления у входа в Долину были торжественно разукрашены, всюду были флаги и цветы. Рольф знал эти цвета, цвета Роланды, его матери. Охранники были в парадной форме, откуда-то звучала весёлая музыка. Всё дышало какой-то радостью, приподнятым настроением, праздником.

- Что у вас происходит? - спросил Рольф одного из охранников.

- Праздник у всей Долины! Королева Долины, правительница Города, госпожа Роланда приехала домой!

Рольф с Агатой переглянулись.