Животные (изумрудная сказка) 4-6
Продолжаю знакомить уважаемых читателей с изумрудной сказкой и жду ваших отзывов о прочитанном. Начало публикации: 1-3.
4
- Как ты думаешь, - обратился кто-то из животных к Волку, - как долго нас здесь продержат?
В помещении стояла абсолютная темнота, поэтому говорившего невозможно было разглядеть.
- Какая разница? - ответил Волк.
- Просто интересно…
«Интересно? - подумал Волк. - Как бы ни так. Это называется иначе. Это называется страшно. Ещё эта темнота. Она может расправиться с вами быстрее и лучше любого человека».
- Волк, - прогудел голос, похожий на голос Медведицы, - ты должен нам что-то сказать.
«Знаю, - отозвался мысленно Волк, - только что говорить?».
- Сейчас должно быть часа три по полудню…
В коридоре послышались шаги. Они приближались к дверям тёмного помещения, раздаваясь гулким эхом по притихшему космосу. Они задавали счёт времени и, ограничивая пространство, становились всё ближе и ближе. В дверном замке завозился ключ и, приведя в движение тяжёлую механику, наполнил помещение тревожным скрежетом открываемой брони. Ещё секунда - и где-то над головами животных вдруг ярко вспыхнуло ослепительное солнце. Мгновенно ослепнув, животные сбились в беззащитную кучу, тесно прижавшись друг к другу. Для вошедшего мэра они сейчас представляли жалкое зрелище.
«Чёрт побери, - подумал начинающий успокаиваться мэр, - мои шансы растут как грибы. Безмозглые, самоуверенные животные, вы очень скоро пожалеете, что посмели войти в этот город. Ваша смерть будет бесполезна и бездарна».
Мэр насмешливо глядел на пришельцев, глаза которых уже понемногу начали привыкать к неожиданному потоку света, и ждал, когда они заговорят первыми. Он был похож на довольного кота, застывшего в ожидании жирного куска мяса, медленно, но неумолимо направляющегося прямо к нему в пасть. Но животные молчали. Им нечего было говорить. Логично возникшая пауза из разряда стратегических вдруг, озираясь по сторонам, стала неожиданно отползать к рядам безнадёжных. Секретарь, потерявший терпение, нервно кашлянул, но никто не обратил на него внимания. Нависшая над всеми тишина тупо и безжалостно опускалась всё ниже и ниже на головы молчащих. Спокойствие мэра мелкими порциями просачивалось в приоткрытую дверь. Мэр пытался собраться с мыслями, но с ужасом для себя обнаруживал, что кто-то, опутав его мозг невидимой силовой нитью, не позволяет ему сделать это. Кровь бешеным потоком проносилась по организму, каждое мгновение угрожая превратить его в мелкие красные брызги. Мэр осторожно повернулся на свинцовых ногах и вышел. Вслед за ним выбежал удивлённый и до смерти перепуганный секретарь. Скрежет закрываемой двери, позвякивание ключей - и животные вновь погрузились в абсолютный мрак.
- Теперь нас выпустят, - сказал Волк, когда шаги, удаляющиеся по коридору, окончательно стихли.
5
Мэр был в крайнем замешательстве, а точнее - в панике. Он ничего не понимал. Весь путь от тюрьмы до своего кабинета он проделал в каком-то сомнамбулическом состоянии, словно его кто-то вёл, настойчиво подталкивая в спину. И только сев в своё кресло, мэр, наконец, почувствовал, что он снова в состоянии контролировать свои действия. Пот неприятными пощипывающими кожу ручейками стекал по потемневшему лицу, но мэр даже и не пытался его стереть. Он пристально глядел на свою чернильницу, и силы, предательски покинувшие его в присутствии животных, постепенно возвращались в дрожащее тело.
«Идиот, - лихорадочно соображал немного оправившийся мэр, - с тобой разделались как с каким-то слюнявым мальчишкой. Позор, какой позор… Провели легко, быстро и незаметно, да ещё и пинками до дома проводили. Так тебе и надо. Обрадовался, что всё рассчитал? Мыслитель… Старый дурак! Но кто бы мог подумать, что всё так серьёзно? Если хорошенько проанализировать ситуацию, то ведь всё могло бы закончиться и значительно хуже! - Мэр вновь покрылся холодной испариной. – Идиот, идиот… Хорошо хоть живым оставили, пацифисты… - Градоправитель глубоко вздохнул, - ну ничего, ничего - это очень своевременный и полезный урок на будущее. И на старуху бывает проруха». Внутренние уговоры вскоре возымели своё лечебное действие, и спасительное спокойствие полностью вернулось к не на шутку ошалевшему было мэру.
«А секретаря придётся сменить». От этой мысли мэру окончательно стало хорошо, и по бескровным губам, мерзко извиваясь, поползла кривая улыбка.
6
- Почему ты решил, что теперь нас выпустят? - спросил Лис.
- Потому, что так должно было случиться. В этой ситуации ни у кого из нас не было никакого выбора - мы просто добросовестно отработали давно уже написанные роли.
- И мэр тоже? - продолжал задавать вопросы Лис.
- И мэр тоже. Разница в наших положениях заключается только в том, что я знаком с полным текстом разыгрываемого сценария, а мэр безнадёжно уверен, что он сам является автором, сочиняя пьесу по своему вкусу.
- А что произойдет, когда он догадается об этой разнице?
- Мне кажется, что он уже немного в курсе, - улыбнулся Волк. Он представил себе ошарашенного и испуганного мэра, несущегося изо всех сил по улицам города и сбивающего с ног нерасторопных прохожих.
- Ты с ним что-то сделал? - прервал его мысли Лось.
- Не совсем я, - попытался уйти от ответа Волк.
- А кто? - не унимался Лось.
- Это сложно понять, и ещё сложнее объяснить.
- Тогда лучше ничего не говори, - загудела примиряюще Медведица, - нам должно быть достаточно и того, что мы уже знаем. Главное не забыть этого, когда придёт время.
- Оно уже пришло, оно уже здесь. Разве вы не ощущаете его присутствия?
Животные напрягли внимание и прислушались к своей интуиции. В самом деле, словно какое-то жизненное поле спокойно и прочно заполнило собою весь объём их темницы от сырого пола до теряющегося где-то в бесконечности потолка. Оно обладало приятным не воспринимаемым глазами свечением и мягко овевало напряжённые тела свежим и необъяснимым по своему происхождению для этой затхлой местности горным воздухом. Оно проникало внутрь животных и заставляло спокойнее биться сердца. Вся суета последних суток таяла под его тёплым дыханием, и мозг постепенно сбавлял свои бешеные обороты, всё уменьшая и уменьшая частоту работающей мысли. Победоносный изумрудный сон тихо обнял счастливых животных, и они безвольно погрузились в сверкающий океан вселенского бессознательного.