DИАНА (часть 1)
Пролог
Диана. Сейчас.
Заплаканные стекла укутал плед из туманной вязки. Она стояла на дорожке из гравия перед старым домом. В белой пелене, его темный силуэт казалась гротескным памятником одиночеству.
Пот забивался в одежду. Не смотря на свежесть вокруг, она чувствовала свой запах - неприятная смесь пота и страха, сигарет, выкуренных в машине. Она приблизилась к дому настолько, что казалось, словно он пытается закрыть собой туман.
- Черт, не могу.
Она развернулась и хотела уже побежать назад, к безопасности, когда, скорее почувствовала, чем увидела, отблеск, который исходил от дома. Он снова ожил, а через секунду, после того, как девушка развернулась, пронизывающий душу крик запутался в тумане.
Сон выблевал её наружу из недр своего брюха, размазав по постели, сбитой и мокрой от пота, обрамленной кирпичной стеной без отделки. Мокрая постель напоминала старика с пожелтевшим лицом матраса и сбитой до уродливых морщин простыней. Одеяло валялось на полу, красное пятно в центре придавало ему вид мертвого зверя. При виде этого бездыханного чудовища с окровавленным животом, накатились воспоминания из прошлого, подступила тошнота, голова закружилась, но больше от стыда. Диана с отвращением потянулась к трусикам, хотя боли она не испытывала, она не понимала, как такое могло произойти с ней снова. Однако, белье было относительно сухим.
- Что за дерьмо?
Босыми ногами, ступив на холодный пол, она схватила одеяло, чтобы застирать его. Кровь нужно было отмыть как можно скорее. Как только зверь в руке Дианы подлетел вверх, что-то покатилось по полу с неприятным звуком. Девушка включила свет, и желтый электрический свет осветил комнату, сделав её ещё более невзрачной. Грустный смешок покинул её горло, подобно старой птице, негодующей из-за очередного перелета в теплые страны. На этот раз кровоточила бутылка вина, оставленная перед кроватью накануне вечером. В ней осталось всего на пару глотков жидкости, необходимость которой вдруг так сильно почувствовала Диана.
Она потянулась к бутылке, чтобы жадно сжать её и целовать горло, как вдруг фары пролетающего автомобиля осветили комнату сквозь окна. Вместе с тенью, которая следовала за светом, по спине девушки побежали мурашки. Диана могла лишь стоять и не шевелиться, все, о чем она просила в эту минуту, чтобы это был всего лишь сон или обман зрения. Она зажимала крик внутри себя, чтобы оставаться в реальности, когда медленно стала разворачиваться к окну, к тумбочке.
Подходя на цыпочках, словно, чтобы не спугнуть птицу, понимая, насколько абсурдно бояться бумаги, она надеялась, что все это лишь показалось. Но зрение уже приходило в норму, а фигура все отчетливее и отчетливее вырисовывалась на тумбе. Новый автомобиль бросил свой ксеноновый свет, окончательно убивая надежду. Лишь на секунду тень заиграла на лице, а тело уже опало безжизненной куклой на пол. Диана зарыдала, боясь снова посмотреть на голубя, оставленного на тумбочке. Алиса вернулась.
0
Предательское чувство вины. И маска растерянности и непонимания, застывшая на лице, словно воск. Свет, который отбрасывает пламя, не угасает со временем. Пусть все сгорит. Диана стоит рядом с последним огарком её мира. Кто зажег эту свечу, которая растворила темноту? И я сейчас не о ночи, а о том, что было с нами.
Диана простит меня.
Первое осмысленное убийство, которое я помню, было совершено мной, когда Диане исполнилось 4 года. Забрать жизнь на удивление приятно. Даже когда это не взаправду. Моя жертва – кукла. Первая, подаренная Диане, настоящая кукла. Она её любила, потому что она была красивая, новая, со всеми руками и ногами, мягкими волосами и чистым лицом.
Смешно убивать кукол, но главное не само убийство, а то чувство, которое ты испытываешь, после того, как цепочка событий приводит к смерти. Но это я понимаю лишь сейчас, тогда о смерти ты особо не задумываешься. Хоть и понимаешь, что такое – лишить жизни.
Диана простила меня за куклу. Простит и за то ту самую ночь, когда огонь смог её освободить. Маленький светильник взорвался. Это я, тот самый огонек, что поджег свечу.
До этого дня рождения у Дианы были только старые куклы. Страшные, уродливые человекоподобные монстры из крашеного пластика. На некоторых не было платьев, она одевала их в листья. Как бы не пыталась девочка их отмыть, куклы оставались грязными. И вот – настоящая кукла. Королева среди кошмарных пародий. А через месяц у меня родилась идея – убить куклу.
Возможно, мы играли и до этого в рыцарей, которые убивали чудовищ, драконов и так далее. Но это было совершенно другое. Мне тоже было 4 года. И мы не задумывались о том, что убийство плохих хоть что-то да означает. Наверное, виновата популярная культура. Книги и фильмы, особенно фильмы, которые смотрел отец Дианы, – хороший парень толпами уничтожает плохих людей. После такого феномена культуры, тебе не кажется, это чем-то странным или предосудительным.
И так, убить куклу – это первый шаг. Вторым было осознание того, что каждый комар, которого ты «шлепнул» - это одна забранная жизнь. Так говорил её отец: «Шлепни этого сукиного сына». Но ты не сразу понимаешь, что расплющенная тварь на твоей спине – это мертвая жизнь. На это люди пытаются не смотреть. Не думать о том, что они убийцы, при том, массовые убийцы. Комар не животное. Попробуй украсть жизнь у кошки или собаки – и тебя осудят. Не говоря уже о человеке. Но комар – это просто паразит, который шумит и пьет кровь.
За это открытие Диана долго не могла меня простить. Многие пытаются не думать о том, как они забирают чужие жизни, но, когда они это осознают, то тумблер в голове щелкает. Начинается переосмысление. Ей тогда было 7 лет. Психика её смогла выдержать эту истину, но принимать это она долгое время отказывалась.
Удивительный факт, расскажи это взрослому, он сделает вид, что задумался, но попытается об этом забыть. Не думать проще. «Шлепни этого сукиного сына».
Все забывается. Но, когда ты знаешь, что ты совершил первое предумышленное убийство комара, то остальные убийства долгое время ты воспринимаешь точно так же. Я о комарах.
Около года Диана жила с грузом смерти. Она считала всех убитых ею комаров и пауков. До этого она боялась подходить к паукам, но все же переборола свой страх. Потому что это она забирала их жизни.
В школе, осознав, что она может забрать жизнь паука, а не убегать от него в страхе, она сделала две вещи. Во-первых, она «пришлепнула этого сукиного сына» без страха в глазах и в сердце. Теперь она владела ситуацией. Знаете, тогда она убила не только паука, но и свой страх. Во-вторых, она выблевала на парту свой завтрак.
Дело не в том, что она осознала свое могущество над мелкими тварями. А в том, как ей легко далось это убийство. До этого она доверяла мне убивать пауков или матери. Никогда сама этого не делала. С комарами было проще. Но тут Диана поняла, как легко уничтожить и другую форму жизни. Это был третий шаг.
По дороге из школы Диана вспомнила про куклу. Моя рука лишила её жизни. Она только в тот момент осознала это. Придя домой, она закопала куклу на заднем дворе. Ей стало противно от этого. Но меня Диана простила.
Через месяц после её дня рождения у меня появилась идея – убить куклу. Но это не могло быть просто убийство, как с чудовищами. Никаких инструментов – ни других кукол в моих руках, ни монстров. Только я и кукла. Возможно, мы с Дианой и не смотрели на убийства чудовищ, потому что в наших руках были рыцари. А они лишают ритуал всех чувств.
Диана шла с куклой по лестнице. Секундный рывок, и они падают вместе, обнявшись, как близнецы. И тогда кукла умерла, но Диана ещё три года не понимала это. Но она простила меня. Возможно, она думала, что моей целью была она.
До этого случая, мы с Дианой не разговаривали. А после не общались около месяца. Она меня игнорировала. Однажды она сказала, что меня не существует для неё. Но потом, когда она играла со своей мертвой куклой на улице, пришел её отец. Он был не в духе. Так мать Дианы говорила всегда, когда её отец был пьян или приходил с работы, или был дома. Он схватил её за запястье, потому что она, придерживаясь совета матери, решила промолчать. Но беда в том, что когда отец не в духе, то ты не знаешь, надо с ним здороваться или нет. Видимо, он хотел, чтобы дочь поздоровалась, потому что он кричал, что она неблагодарная…
- Неблагодарная маленькая дрянь, ты что, не рада видеть своего отца? Я мог размазать тебя по презервативу ещё до того, как ты научилась открывать свою пасть, чтобы попросить сиську.
Он вывернул ей запястье, Диана заплакала. Но бить он её не стал, потому что он вдруг понял, что надо делать с маленькой неблагодарной дрянью.
Отец Дианы запер её в чулан. Обычно, он, запирая её в чулане, не включал там свет. До этого Диана боялась темноты в чулане. Но когда включился свет, она поняла, что бояться темноты глупо. Ведь в чулане были пауки, а свет от 40-ватной электрической лампы, покрытой ржавым налетом, делает их ещё страшнее. Да и сам чулан предстал пред ней в совершенной ином виде. Она видела уже такое помещение. Но не в тех фильмах, которые смотрел её отец. Это был фильм про лабиринт, который они смотрели с матерью. Мама сказала ей, что это сказка для детей. Что она добрая. Там был лабиринт, через который девочка шла, чтобы спасти своего брата. И это был худший фильм, который она видела. Декорации лабиринта сильно испугали её, до того, что она не могла спать две недели. И она не понимала, как именно Дженнифер Коннелли смогла пройти по этому лабиринту, не погибнув от ужаса.
В чулане Диана снова описалась, как тогда, когда смотрела этот фильм. Тогда-то она обратила на меня внимание. Она начала стучать в дверь и звать меня. Огромный паук, увидев аппетитную маленькую девочку, решил, что из неё выйдет замечательная еда.
Хотелось ли мне проигнорировать Диану, чтобы проучить её? Нет. Ведь Диана всегда меня прощала. В любом случае, в чулан есть два пути: маленькое окно, закрашенное черной краской и дверь, которая запирается снаружи. Открыть дверь невозможно, чтобы отец Дианы не заметил. А так как он не в духе, злить его сильнее не самая лучшая идея. В окно можно залезть снаружи, но изнутри – целая проблема. Дело в том, что окно слишком высоко.
Моим путем стало окно. Мы не убили паука, но паук, увидев уже двух человек, струсил и спрятался. А мы с Дианой стали разговаривать. Страх ушел. А страх темноты вообще покинул девочку в тот день. Но самое главное, что тогда произошло, – Диана простила меня.
1
- Почему ты ненавидишь Диану?
Этот вопрос породил во мне гнев. Гнев же стал отцом для молчания. Мой взгляд обратился в презрение. Я не хочу отвечать на этот вопрос.
Диану невозможно ненавидеть.
2
Отец Дианы любил выпить и подраться. Но, видимо, он не любил долго работать на одном месте, как и свою дочь и её мать. Диана думала, что любовь – это приоритеты, которые ты выставляешь внутри себя. Как те картинки, которые надо расставить в определенном порядке, который кажется именно тебе правильным. На основании таких тестов взрослые тетеньки делали какие-то выводы и что-то записывали в тетрадь. Отец Дианы не делал никаких выводов. А умел ли он писать, никто точно не знает.
Но он не был плохим отцом. Многие алкоголики умело это совмещают. Возможно, это их суперспособность. Он разрешал ей смотреть кино до ночи. Диана любила кино. Поэтому она любила отца. Благодаря ему девочка увидела много таких фильмов, о просмотре которых её сверстники и не мечтали. Когда она пошла в школу, то все завидовали её познаниям в мире кино. Особенно, просмотру тех фильмов, которые вышли давно, ещё до цензуры. Где было много крови и насилия, убийства, жестокости, мата и секса. Отец называл новые фильмы «прилизанными сказками». То, что смотрел он, было классикой.
Кроме того, он мог купить ей мороженое, игрушки, сводить куда-нибудь. Но самое главное – если кто-то хотел причинить вред Диане, то он должен был ответить перед её отцом.
Именно поэтому Диана сильно расстроилась, когда отец неожиданно перестал возвращаться домой. Ей было 8. Она уже понимала, что такое смерть. Этих знаний хватило, чтобы понять, что отец больше не придет домой. В очередной драке кто-то достал нож и отрезал ниточки, которые подцепляются к человеку, чтобы вкачивать в него жизнь.
Но вот чего она не понимала, так это то, как именно эта жизнь зарождается. Она заметила, что у матери ниточек стало больше, но жизни в ней не прибавилось. У её матери появился мужчина. А спустя несколько месяцев появились новые ниточки, дающие жизнь. Ребенок не мог понять того, что происходит в её жизни.
Поэтому Диана сблизилась со мной – неизвестность давила на неё сильнее, чем печаль, связанная со смертью отца. Человеку необходима поддержка, поэтому мы были нужны друг другу. Но её мать считала по-другому. Она говорила, что Диане пора взрослеть и заводить друзей в школе.
Она захотела отнять у меня Диану. Произнося это, её мать не догадывалась, что нажила себе врага.
Диана могла простить меня. Но вот простить маму – нет. Потому что новые ниточки привели к появлению её брата. Ревность проснулась внутри Дианы.
И именно с этой ревностью она сейчас боролась. Стоя тут, в 20 метрах от дома, где случился пожар. Где маленькие светильники взрываются, унося за собой маленькие жизни. Но Диана простит меня не из-за ревности.
Ревность, хоть и происходит из-за такого светлого чувства, как любовь, все же принадлежит к противоположному, менее приятному чувству – ненависти. Из-за ненависти невозможно кого-либо простить. Из-за ревности тоже. Она простит меня, потому что я люблю её. А она любит меня.
Наша любовь оказалась слишком опасной.
3
Я хочу, чтобы вы поняли, я не ненавижу Диану и не пытаюсь уничтожить её жизнь. Я её люблю.
- Вы зациклены на Диане. Интересно, почему?
- Она мой друг, моя подруга, моя любовь. Мы с ней – половинки одного целого, как принято говорить. – Эта женщина меня начинает нервировать. – Что? Почему вы так смотрите на меня? Вы не верите в любовь, между двумя девушками?
Однако, она молчит. Она не понимает, что после смерти отца и появления ребенка у матери от другого мужчины, вся любовь Дианы перешла ко мне. И я ответила ей на это чувство взаимностью.