DИАНА (часть 2)
4
Когда взорвался маленький фонарик, в комнате находилась мать Дианы и её брат. В его комнате были красивые шторы из какой-то очень мягкой ткани, обои с автомобилями. Куча игрушек, расставленных по полочкам. Диана всегда прибиралась в его комнате, ей нравилось наводить порядок в доме. Я говорила ей, что это глупо – выполнять работу для золушки, притом добровольно.
Новый мужчина забрал их с Дианой, когда той только исполнилось 9. Мучительный переезд был усугублен тем, что я пропала из жизни Дианы. Нам запретили видеться. Но я пыталась наблюдать за своей любимой. Потому что я понимала, что новый дом, новые друзья, новая школа – это сильно давит на Диану. Она мне звонила, но я молчала в трубку. Так она считала. Мне было жаль её.
Диана звонила и рассказывала мне все, что с ней происходит, а я молчала. Она рассказала, что её новый дом значительно отличается от старого, что у неё появились новые игрушки. И новый доктор. Старый бесплатный врач плевать хотел на детей. Когда Диана упала во время убийства куклы, её отвезли к старому врачу, который еле как согласился их принять. Около 5 часов Диана провела в коридоре. Кровь из её головы остановила медсестра. Врач осмотрел и сказал, что все хорошо. Прописал какие-то таблетки и больше не появлялся на горизонте.
Новый доктор долго её осматривал, выписал снова какие-то таблетки, потому что Диану начали мучать головные боли. Я молчала, потому что злилась на Диану. Она не взяла меня с собой, а когда начала ездить к врачу, на какое-то время начала игнорировать меня. Я снова была той маленькой девочкой, которая не существует для Дианы.
Но и я простила Диану.
Это случилось летом, новый доктор что-то нашел у Дианы в голове. Папа, именно так новый мужчина матери просил его называть, согласился оплатить операцию. Он очень волновался за девочку. Но это волнение ей напоминало фильмы, которые Диана смотрела с отцом. Там тоже все было фальшиво. Диана испугалась и позвонила мне. Она плакала в трубку и рассказывала все. И я простила Диану.
Я сказала, что все будет отлично. И я могу приехать к ней. Что она будет не одна. Но я соврала. Потому что в тот момент я заболела и думала, что умираю. Диана узнала об этом уже после операции. И мы не общались три года. Я ненавижу себя за это. Я была нужна Диане там, на операции. И после неё.
5
Диана считала меня старшей сестрой, хоть разница в возрасте у нас всего несколько дней. К тому же, это я младше на несколько дней. Удивительно, но я родилась именно в тот день, когда отец Дианы напился и уронил коляску. Девочка упала и не дышала около одной минуты. Отец и мать были напуганы до смерти. Можно сказать, что Диана знакома со смертью с самого рождения. Она не знает об этом. Мать никогда не рассказывала эту историю.
До рождения Дианы они потеряли трех детей. Резус-конфликт – страшная штука. Я никогда не задумывалась о смерти в таком ключе – родиться мертвым. Наверное, это жутко.
В любом случае, четвертый шаг на пути осознания смерти Диана прошла из-за не рожденного. Она вернулась из школы чуть раньше, чем обычно. Мать была беременна новым братом или сестрой, и Диана чувствовала себя обязанной помогать во всем. Папа был на работе, поэтому она заботилась о матери.
В этот день они решили нарядить елку, которую вчерашним вечером купил папа. Диана вернулась в половине первого, но елку они украшали до 6 часов. Это особый ритуал, который очень нравился Диане ещё когда они жили с отцом в небольшом бараке. Маленький брат Дианы сидел рядом и наблюдал, как обычное дерево превращается в волшебное. Женщины проголодались во время процесса, но прерывать его им не хотелось.
Чаще всего перед самым большим несчастьем на наших лицах играет улыбка. Возможно, судьба любит разбивать улыбающиеся губы, или у неё такое чувство юмора. Счастье за секунду до – великолепная игра, в которую играет госпожа случайность искони.
Мать побежала наверх, чтобы взять ангела. Ангел напоминал собой небольшую куклу в красивом платье, но с веревкой на шее – чтобы вешать фигурку куда-нибудь. Она обнимала его, когда спускалась вниз. Госпожа случайность любит крутить колесо жизни, чтобы возвращать тебя в те события, которые уже имели место, быть, о которых ты уже забыл. Диана видела, как подвернулась нога и мать полетела вниз, обнимая куклу.
Тогда, обнимая куклу, Диана простила меня. Сейчас я не имела никакого отношения к этому.
Ужас на лице девочки оставил свою маску. Его маска не восковая, потому что ужас не тает над тобой, он проникает внутрь и сжимает, как мороз. Сковывает твое лицо. Маска ужаса – это кривое зеркало твоего счастья, которое было минуту назад. Диана не думала, что можно пугаться сильнее, чем после того, как мать закончила падение. Ты никогда не успеваешь сообразить, когда что-то случается, не успеваешь добежать. Но как только все заканчивается, ты падаешь в объятия страха и паники. Диана не думала, что эти объятия могут быть ещё крепче, пока мать не встала.
Порвались нити, которые дают жизнь. Впервые Диана увидела, как они рвутся, а жизнь уходит. Размазывается. Именно это слово всплывает в её голове. «Шлепни этого сукиного сына». И расплющенная тварь на спине. Пятно не такое, как от комара, но все увеличивающееся, растекающееся. Оно – источник зла, но и жизнь. Когда Диана увидела, как это пятно захватывало ноги матери, все увеличиваясь и увеличиваясь, тогда она поняла, что такое настоящий ужас. Диана слышала про месячные, но тут было явно что-то другое, неестественное. Крови было слишком много. При падении матери Диана вспомнила свое падение. Но при виде этого пятна, она вспомнила мертвую куклу.
«Вызови врача», – кричала мать. Но девочка не могла сдвинуться с места. Она стояла с широко открытыми глазами, а где-то внутри раздался щелчок. Диана начинала понимать, что именно произошло. В голове играло лишь одно слово – смерть.
Скорее всего, она так бы и стояла, если бы в этот момент не подъехал автомобиль к дому. Папа открыл дверь и увидел сперва остолбеневшую девочку. Когда Диану вырвало на пол, он хотел подбежать к ней и узнать, что случилось. Но в этот момент он услышал: «Диана, ты что, не можешь принести мне чертов телефон?». Сердце всегда подсказывает, когда что-то случается плохое с тем, кого ты любишь. Моментально оказавшись возле истекающей кровью женщины, папа не заметил, как случайно толкнул Диану, и та упала. Она бы упала и сама, но только в обморок. Но этот толчок пробудил её.
Она подняла брата и ушла в комнату. Пять минут спустя, мать уехала в больницу. Ещё через 15 пришла нянька, а папа отправился к своей жене.
Четвертый шаг был пройден.
Ребенка мать потеряла и впала в депрессию. Все её внимание было приковано к брату. Папа пытался делать вид, что все в порядке, но Диана пару раз видела, как он плачет. Единственный человек, который ничего не заметил – брат Дианы.
Сама же Диана не могла пережить увиденное. Я снова понадобилась ей. Она начала меня звать. Возможно, все дело в том, что любящее сердце всегда подскажет, что с твоим любимым приключилась беда. Я позвонила Диане.
Она долго мне рассказывала, про все то, что увидела. А я объяснила ей, что именно произошло с ребенком, пытаясь её утешить. Я говорю ей, что ребенок не родился, а значит, он не мог умереть. От этого становится только хуже. Нам необходимо увидеться. Мы нужны друг другу, как никогда раньше.
Через неделю, Диана спрашивает у родителей, могу ли я пожить у неё некоторое время. Она долго готовилась перед тем, как озвучить это. Мы с её матерью все ещё не очень-то ладим. Завтрак был провален после того, как Диана уронила этот вопрос. Сперва повисла тишина, которую прерывали лишь стрелки часов, которые шли в разнобой – одни на стене, другие на камине. Диана могла поклясться, что слышала голос отца: «шлепни эту сукину дочь». Возможно, мать тоже слышала этот голос сквозь тишину, потому что именно это она и сделала. Сухой треск удара ладони о щеку и маленькие слезы в уголках глаз – явно не то, на что рассчитывала Диана, задавая вопрос.
- Иди в свою комнату.
Голос был холодным, но Диана чувствовала, как в нем кипит злость. Она не стала спорить с матерью. Не стала и объяснять папе, о ком она говорила, даже слушать его ей не хотелось. Она просто убежала и закрылась в комнате.
Вечером она услышала, как папа и мать спорят на кухне. Голосов они не повышали, с тех пор, как мать потеряла ребенка, они вообще не ругались. Да и не контактировали особо. Диана ни разу не слышала, как взрослые спорят шепотом.
- Ты не понимаешь, о ком она говорит. Нет, не перебивай, я думаю, она уже слишком взрослая, чтобы так себя вести.
- Если я все правильно понял, то это – защитная реакция организма на стресс. Я уверен, ничего плохого в этом нет.
- Ей нужны друзья, а не какая-то там..
- Знаешь, нам всем… не легко.
Затем молчание. Возможно, они мирились, целуясь на кухне. После случившегося они редко разговаривали, и все было слишком уж натянуто.
- Ей нужно время. Нам всем оно нужно. – Голоса начинали приближаться, поэтому Диана отбежала от двери.
- Если тебе нужно, то хорошо, пусть приезжает твоя подруга, – такие слова она услышала на следующее утро. Папа пытался казаться добродушным. Мать же пыталась изобразить, что не осуждает дочь.
И я приехала к ней.
Я никогда тут не была, поэтому мне было интересно, как живет моя подруга, моя сестра, моя половинка. Несколько часов мы разговаривали без передышки у неё в комнате. Затем вошли папа и мать и позвали нас обедать. Мне не понравился тон Дианиной мамы, но я умею делать вид, что рада чему-то. Папа Дианы же имел крайне озабоченный вид. Он осторожно поздоровался со мной.
За обедом все, кроме брата Дианы, молчали. Папа не рассказывал про работу и не обсуждал последние новости, хотя Диана убеждала меня, что он болтает об этом каждый день за завтраком и ужином. А мать Дианы просидела с таким видом, будто говорила папе: «Ну, разве ты не видишь? Все очень плохо». Диана же чувствовала себя немного виноватой, да и наши языки уже устали разговаривать.
В любом случае, я снова была с Дианой. И Диана не злилась на меня. Началось лучшее время в нашей жизни.
6
- Диана, как долго вы прожили вместе?
Молчание.
- Вы не видите, что она не хочет с вами разговаривать?
- Возможно лишь потому, что вы здесь? Можете ли вы оставить…
- Нет. Не могу.
Она не понимает, что я люблю Диану и не могу её оставить. Мы вместе отметили 2 летнюю годовщину пожара, если это так можно назвать, прежде чем комиссия догадалась, кто именно все устроил. А эта женщина не понимает, что Диана переживает. С тех пор она редко говорит с кем-то кроме меня.
- Вы хотите забрать её у меня. Диану уже забирали дважды в приемную семью, но я её находила. Я не позволю!
- Я просто хотела с ней поговорить. Узнать, что думает она об этом.
Сука. Её надо шлепнуть, чтобы она больше не думала об этом.
7
Мы прожили вместе 7 месяцев. Это было самое лучшее время, которое мы проводили вместе. Через несколько дней Диане исполнялось 13 лет. К ней уже начали приходить эти дни. С этими днями приходило раздражение. Она начинала ненавидеть всех, кроме меня.
Диана любит меня.
Она видела, как мать отдает предпочтение её брату и мужу. На неё времени совсем не оставалось. Но на самом деле она просто ненавидела меня. Презирала дочь за связь со мной. Она завидовала нам. Папа же вел себя с нами, как с младенцами. Однажды он даже пытался забрать у меня Диану к доктору. Тот выписал ей таблетки. Я научила Диану не глотать их. Как в фильмах её отца. В этих фильмах мы и увидели, как можно зажечь свечу, которая освободит нас.
Когда брату Дианы исполнилось 4 года, ему подарили красивый маленький светильник. Он был необычный, потому что выглядел, как старый фонарь, внутри которого была жидкость и в центре маленькая лампа. Свет был не очень яркий – немного мутный желтый свет. Диане он сразу напомнил чулан и фильм про лабиринт. Я видела, как она тряслась, когда включали этот маленький светильник. Этот свет был светом ужаса и ненависти.
Диана разговаривала со мной постоянно, я теперь знаю её лучше, чем кто-либо. Папа и мать пытались её игнорировать, а меня даже и пытаться не надо было, у них это стало получаться отлично ближе к лету. Но все же скоро был день рождения Дианы, а через несколько дней – мой.
Они не могли игнорировать это.
Диана продолжала прибираться в комнате своего брата. Я всегда ей говорила, что она дура, если такое делает по собственной воле. Брат очень любил Диану, он всегда просился к ней на ручки. И со мной он тоже любил играть. Мы строили вместе замки и катали машинки. Диана запретила мне убивать его солдатиков, потому что они у него всегда погибали сами, но понарошку. Кукла Дианы же умерла по-настоящему. Я согласилась. Но комаров и пауков мне было разрешено убивать. Брат Дианы не понимал, он был глупее, чем сестра. Он убивал толпами своих солдатиков, но не видел в этом прелести. Он смеялся, когда паука размазывал тапочек или игрушечный танк.
На день рождения Дианы её брат нарисовал открытку. Акварелью. Больше, правда, он раскрасил себя, стол и пол. Но все же, открытка была красивая. Через несколько дней он начал готовить мне такую же открытку.
Утром, когда Диана вошла в его комнату, он бросился к ней и поздравил с днем рождения. После поцелуя в щечку, он вручил ей открытку. Там была нарисована свечка в форме цифры 13. Мы тоже подарили ему свечку.
День рождения, к слову, прошел относительно хорошо.
По крайней мере, когда все горело, я думала именно так. И Диана, тоже так думала. Она стояла рядом. Она меня простила, когда последний уголек был потушен. А пожарные и полицейские думали, что с нами делать.
Я впервые поцеловала Диану, когда она открыла глаза в свой день рождения. Она восприняла это, как поздравление и улыбнулась. Мы побежали играть.
Доктор посоветовал родителям Дианы пригласить её друзей и подруг из школы. Это не входило в наши планы. Потому что её подруги – дуры, а мальчики играют в видеоигры больше, чем открывают рот, чтобы произнести хоть слово. Но Диана сказала, что мы это переживем.