«Поэзия Голоса». Премьера повести Виктора Маркова «Перпендикуляры перекрёстков» (часть 27-я)
Обложка @konti
Автор: Виктор Марков @markvial
Продолжение. Части 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 15-я, 16-я, 17-я, 18-я, 19-я, 20-я, 21-я, 22-я, 23-я, 24-я, 25-я, 26-я
Глава 3-я. Тётя Соня
Часть 4-я
Долгая морозная зима просвистела с вьюгами незаметно. Тётя Соня была права — свободного времени у него не оставалось.
НикИв порой не успевал высыпаться.
Про ресторан «На берегу» не слышал только медведь в берлоге. Ведомственные вечеринки, свадьбы, дни рождения, общественные праздники — всё гулялось в заведении шумно и с большим размахом. Иногда два, три дня подряд.
Поэтому тётю Соню в посёлке знали все, и местное начальство относилось к ней с уважением.
Тётя Соня купила НикИву гражданскую одежду, чтобы «на зэка меньше был похож». У него отрасли волосы, он откормился и совсем стал забывать, что находится здесь под сроком.
Дни летели. Кошмар следственного изолятора и суда постепенно стал забываться.
Геологоразведочная партия заказала весь ресторан на празднование весеннего праздника — 8 Марта.
Женщин среди разведчиков недр было мало. И то все чьи-то жёны, согласившиеся разделить с мужьями суровый неухоженный быт временного жилья, в стремлении подзаработать лишнюю копейку для будущей жизни на большой земле.
Поэтому 8 Марта получался больше мужской праздник, чем женский. И, скорее, это всего лишь повод для совместного застолья, хотя и с поздравлениями женщин и вручением подарков.
НикИв помогал тёте Соне разносить закуски, собирать посуду со столов, открывать бутылки. Следил за порядком и менял пластинки в радиоле.
Кухня едва успевала выдавать горячие блюда и мыть тарелки.
— Коля! Вода на исходе! Принеси пару вёдер. Коля! Подкинь дров в печку, совсем огонь ослаб. Коля! Баночки с горошком открой. Коля! Принеси ящик сгущёнки со склада. Коля! Помоги быстренько луку начистить. Коля!.. Коля!.. Коля!..
Казалось, это никогда не кончится!
Наконец, шумная подвыпившая толпа потихоньку начала таять. Кто-то ещё настаивал на продолжении банкета, кто-то пристраивался на краю стола — отдохнуть, но тётя Соня решительно выпроваживала всех на улицу, освежиться.
— Мы закрываемся, ребята! Всё на сегодня. Напраздновались! Приходите завтра — на пиво, на рассол! Строганинкой угощу, квашенной капусточки приготовлю. Пива новую бочку открою! Но — завтра. А сейчас всё по домам — погуляли, хватит! Всем спать, отдыхать пора.
На выходе замешкалась последняя пара. Он безуспешно пытался влезть в вывернутое наизнанку пальто. Она помогала ему сохранять равновесие.
Тётя Соня заметила непорядок.
— Ну и куда вы так дойдёте, Света? — обратилась она к женщине. — Здесь такси нет, а он у тебя на ногах не стоит.
Женщина беспомощно пожала плечами и сконфуженно улыбнулась.
— Нам здесь недалеко, как-то одолеем, — неуверенно сказала она.
— Намучаешься ты с ним, пока дошкандыбарите!
— Ничего, не впервой! Помаленьку, помаленьку — и хоть на карачках, но дома! — в голосе Светы прозвучала давнишняя тоска безысходности.
— Ну, нет! — твёрдо возразила тётя Соня. — Я потом за вас переживай, как дошли, что с вами и где вы? Сейчас что-нибудь придумаем!
— Коля! Проводи гостей! — приказным тоном попросила она НикИва. — Помоги Светлане Михайловне до дома добраться.
Мужик нетяжёлый, только спьяну заплетался ногами, лез целоваться и между этим норовил уснуть на плече у НикИва. Но с перекурами доковыляли к дому.
Стандартный четырёхквартирный барак, сложенный из деревянного бруса.
Строители с планировкой не сильно мудрили — поделили дом на четыре части, сделали четыре входа и сложили внутри четыре печки.
Всё!.. Живите, люди, к своему удовольствию.
Каждая семья перегородками из досок распределяла своё внутреннее пространство, как умела.
НикИв внёс спящего мужика в дом, положил на кровать в выделенной перегородкой маленькой спаленке и направился к выходу.
— Подожди, Коля! Куда торопишься? Намаялся, наверно, с ним? Раздевайся, отдохни! Чайку попьём, за жизнь поговорим, если у тебя есть настроение.
Светлана сноровисто расставляла на столе чашки, конфеты, домашнюю выпечку и, словно оправдываясь, сказала:
— Вот, наготовила всё к празднику, к женскому дню, а есть некому!
НикИв осмотрелся. Вторая половина их квартиры была и кухней, и гостиной, и кабинетом, и второй спальней. У дальней стенки стоял диван-раскладушка.
Все свободные стены в книжных полках, в углу — письменный стол, в центре, под абажуром, круглый — обеденный, накрытый скатертью.
Много места занимала печка с плитой и обогревающей стенкой.
Импортный электрический чайник мелодичным гонгом дал понять, что вода для чая вскипела.
— Вот такие, Коля, у меня праздники теперь, — невесело подвела итог Светлана Михайловна. — А какие были радужные перспективы! Но «…слишком часто разговоры принять мы рады за дела…» И что в итоге осталось? Муж по вербовке — на Север, денег подзаработать. Я после учёбы через год за ним. Деньги-то, конечно, здесь хорошие платят, но зачем мне они такие нужны? И такой ценой? Ай, да ладно! Что я о себе да о себе? Ты-то как в этих краях оказался? Тоже за длинным рублём приехал?
НикИв растерялся. Она о нём ничего не знает. Вешать лапшу на уши он не хотел, а сказать правду — стеснялся.
— Ну, не хочешь говорить, не говори! — не обиделась Светлана. — Коля! А всё-таки у меня сегодня праздник! Восьмое Марта, женский день! Давай отметим это дело?
Она поставила на стол бутылку вина и два фужера.
— Иной раз так хочется в студенческие годы вернуться! Милая, бесшабашная пора! Никаких забот, кроме зачётов и экзаменов. Все друг друга любят, никто никому ничего не должен. И жили весело все студенческие годы только на стипендию. И хватало! И на жизнь, и на праздники. А на 8 Марта сокурсники нам всегда мимозу дарили! Жаль, конечно, что всё хорошее быстро кончается, — вздохнула Света. — Поухаживай за дамой! Разлей вино. И ты обязательно должен сказать красивый тост, раз сегодня такой праздник, 8 Марта! — шутливо предупредила она.
НикИв вспомнил краснобайство южных мужчин на дне рождения Кати и неожиданно для себя вдруг выдал длинный и витиеватый тост о весне, вечной женской красоте и нежности.
Чокнувшись хрустальными гранями фужеров, выпили вино.
— Вот ты, оказывается, какой! — Света быстро встала и вышла из дома.
За перегородкой мерно похрапывал её муж, в печке — потрескивали угольки. Особым акцентом звучало тиканье будильника на полке.
Только сейчас он заметил на письменном столе стопки ученических тетрадей.
— Так вот почему — Светлана Михайловна! Учительница! — промелькнуло в голове.
Светлана Михайловна вернулась.
В её пушистых ресницах предательски запуталась последняя слезинка, но она, весело улыбнувшись, предложила:
— Продолжим банкет, посвящённый женскому дню?
Света подошла к НикИву так близко, что он почувствовал жар её тела.
Она медленно расстегнула на нём рубашку, а сама, как змея из кожи, ловко выскользнула из нарядного платья. Её сочные груди, переполненные желанием, с удовольствием выскочили на свободу из тесной одежды и оказались в руках у НикИва. Противостоять её страсти не было ни сил, ни желания, ни возможности.
Потом, уютно устроившись у него на плече, она сказала:
— Вот такая, Коленька, хохма у нас с тобой получилась!
Это слово его обидело.
Света, почувствовав неловкость, объяснила:
— «Хохма» в переводе с еврейского означает «первый уровень познания».
НикИв приподнялся и внимательно посмотрел в её бедовые глаза.
— Ну, что смотришь, удивлён? Я — филолог, МГУ закончила. Планировала научной работой заняться. А здесь детишек русскому языку учу. Но им кроме охоты и рыбалки — ничего не надо. И родители их — неделями в тайге. Но — учу как-то!
Продолжение следует...
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
