«Премьера Голоса». Рассказ Юрия Москаленко «Немая розга» (часть 3-я)

Автор: Юрий Москаленко @biorad

Часть 3-я

Настя увидела, что люди только внешне похожи друг на друга — крепкие скулы, чёрные, как уголь, жёсткие волосы, тёмные омуты зрачков. Но одна группа из семи человек выглядела побогаче: яркие рубашки, заправленные в нечто наподобие шортов, сандалии из кожи, толстые сигары, ухоженные руки — всё выдавало в них представителей зажиточного класса.

Вторая группа представляла собой воинов: они были грубее, лица обветреннее, взгляды настороженные. В руках мужчины держали огнестрельное оружие и, судя по всему, были настроены решительно. Они крутили головами во все стороны, словно опасаясь чьего-то нападения.

И, наконец, третья группа насчитывала десятка полтора-два. Эти измождённые люди выглядели иначе. Лица очень тёмные, в них угадывалась примесь африканской крови, волосы курчавые, на голых спинах виднелись шрамы от ударов плетью. При каждом резком звуке этот отряд молниеносно вжимал головы в плечи, словно большие черепахи, у которых отсутствовали панцири.

Но была и четвёртая группка, собравшаяся вокруг толстого дерева. Настя заметила привязанного к стволу раба — высокого, крепкого темнокожего мужчину. Его окружили воины, и он не скрывал от них своего презрительного взгляда.

— Призывал рабов к неповиновению, — услышала Настя последнюю фразу и увидела, что один из группы плантаторов, очевидно судья, зачитывает приговор.

— Я, конечно, мог бы просто уничтожить этого безумца, чтобы другим неповадно было, — лениво тянул слова пожилой плантатор, которого девочка определила для себя как главного. — Он подбивал рабов к бунту. Но я придумал для него более суровое наказание — сейчас он сжуёт листья диковинного растения, которое попало к нам совсем недавно. Его называют «немая розга». Оно сохраняет рассудок, но лишает человека возможности разговаривать. Потом все вернутся к работе, а эта тварь останется здесь привязанным к дереву. Его развяжут только через пять дней, чтобы он не подох с голода. Хотя по-настоящему разговаривать он начнёт не раньше, чем через две недели. А потом будет у меня работать ещё много лет…

Через несколько секунд один из охранников принёс в керамическом горшке полосатое зелёно-белое растение, в котором девочка без труда узнала диффенбахию. Он оторвал сочный стебель с широким листом и протянул бунтовщику. Тот отказывался открыть рот, так что челюсти ему развели только с помощью кинжала.

Любопытство взяло верх. Предводитель рабов демонстративно начал жевать стебель. Внезапно из его глаз покатились слёзы, он попытался что-то сказать, но получилось какое-то мычание. А вскоре и оно прекратилось, из горла вырывался только гортанный звук.

— Так будет со всеми, кто станет призывать рабов к бунту или плохо работать! — назидательно произнёс главный плантатор. — Казнь закончена, всем разойтись.

Рабы со страхом поглядывали на своего вожака. Он свирепо вращал глазами, но, как ни силился, ничего сказать не мог.

Вскоре поляна опустела. Выждав ещё минут пять, Настя аккуратно спустилась со второго яруса и подошла к рабу. Вблизи он выглядел ещё симпатичнее: мужественное лицо, обрамлённое чёрными прядями, искринки в зрачках. Внезапно ей даже показалось, у него есть что-то общее с Колей. Как моментальное фото, хранящее лишь отдалённые черты сходства. Наваждение…

— Больно? — спросила она у него.

— Терпимо. Вот только говорить не могу. Кто ты, девочка? И почему я тебя понимаю?

— Мы понимаем друг друга на уровне телепатии. Для этого даже не надо говорить…

— Теле… чего? Я никогда не слышал такого слова…

Настя вдруг подумала, что умных словечек новейшего времени лучше не употреблять. Во-первых, далеко не все из них она сможет толком объяснить, а во-вторых, сейчас в первую очередь нужно освободить этого несчастного от пут. Но чем? Эх, была бы тут дедушкина зажигалка...

Девочка пошарила по карманам пижамы. К счастью, в одном из них лежала пилочка для ногтей, как раз перед сном Настя выявила непорядок на левом безымянном пальце, вот и подточила ноготь перед сном.

— Я вас сейчас постараюсь развязать. А вы что, о диффенбахии никогда не слышали? Зачем вы стали есть её стебель? Он же ядовит. Видите, как получилось.

— Если бы я показал, что боюсь их, они бы перестали со мной считаться, — пояснил пленник. — А как ты её назвала?

— Да какая разница. Теперь будете знать, что это за гадость. Лучше расскажите о себе, о своём укладе жизни.

— Да разве это жизнь? Сама видишь, относятся к нам как к вещам. Сами живут в роскошных домах, а мы строим свои жилища из старых досок, прутьев, обложенных землей. Вместо хороших крыш — соломенные. В период дождей всё протекает. Спим на земляном полу, на соломе.

Наш рабочий день начинается ещё до рассвета. Надсмотрщики выгоняют в поля. Обидно, что они те же самые рабы, отобранные белыми для такой работы. Им живётся лучше. Мы работаем до самого вечера, правда, в обед бывает перерыв на час.

Причём трудиться рабы начинают уже с шестилетнего возраста. Малыши собирают сухие части растений на дрова, траву для животных, разносят воду на плантациях, чтобы напоить взрослых.

Кормят всех нас отвратительно, лишь бы ноги не протянули. Правда, разрешают на клочках земли выращивать бананы и некоторые корнеплоды да в воскресенье ловить рыбу в реках, каналах и океане.

Наказание «немой розгой», как мы называем это растение, самое гуманное. Ведь если кто-то из рабов поднимает руку на белого человека, ему эту руку отрубают. А больше всего любят порку, причём бьют сами надсмотрщики. Если они забивают раба насмерть, значит, палачу даётся дополнительный выходной, вот и стараются.

— Неужели вы не можете поднять восстание и освободить себя от рабовладельцев?

— У нас нет оружия. И потом, плантаторы никогда не делают сильных рабов надсмотрщиками, чтобы не давать в их руки хоть какое-то оружие. К тому же нас обращают в христианство, чтобы мы не противились насилию. Каждое воскресенье — служба. И нас учат, что любая власть — это от Бога. А кто же будет восставать против Всевышнего?!

Пока слушала, девочка усердно перепиливала толстые нити веревки. Пот заливал глаза, но ей казалось, что путы вот-вот падут на землю.

И тут пленник издал страшный вопль.

— Они возвращаются, скорее беги! Если ты попадёшь им в лапы, они тебя не пощадят…

Настя инстинктивно выглянула из-за дерева. Похоже, увлёкшись рассказом, пленник прозевал приближение воинов. Они находились в десяти шагах от девочки.

И тут она совершила страшную ошибку. Вдруг решила, что они видят её точно так же, как и она их! Она забыла все наставления Иоганна и со страхом глянула в глаза начальнику стражи.

— А это ещё кто такая? — изумился последний. — Что ты тут делаешь?

Настя поняла, что разоблачена. Она развернулась и побежала в противоположную сторону. Но разве могла девочка соревноваться в скорости со взрослым мужчиной? Он настиг её буквально через полминуты. Протянул руки и собрался схватить. Беглянка уже чувствовала на спине его горячее дыхание.

Но тут под его ногой звонко треснул какой-то сучок. Преследователь потерял равновесие и лишь скользнул пальцами по пижаме убегающей девочки.

Это был шанс. Настя внимательно посмотрела вперёд и увидела, что в двух-трёх метрах от неё находится какой-то овраг. Уже почти ничего не соображая, девочка прыгнула в чёрный колодец. Она думала, что приземлится тотчас же, но под ногами всё не было и не было опоры. Настя находилась в свободном полёте. От страха она потеряла сознание…

Придя в себя, девочка рассчитывала оказаться в своей тёплой постели. Но вместо этого увидела, что находится в каком-то кабинете. Она сидела на шкафу, как и водится, на втором уровне пространства. Рядом с ней, на стене, висел чей-то портрет.

Путешественница по времени вгляделась в него и обмерла: чёрные пронзительные глаза, острые скулы, чуть оттопыренные уши, жёсткая щёточка усов, руки, заложенные одна за другую и чуть повыше левого локтя красная повязка со свастикой. Гитлер — собственной персоной!

Господи, как же её угораздило оказаться именно здесь? Скорее всего, в фашистской Германии в период Второй мировой войны.

Продолжение следует...

Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов

Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь

—