«Премьера Голоса»: Повесть Юрия Москаленко «Кёнигсбергский билет в рай» (часть 2-я)
Иллюстрация @konti
Автор: Юрий Москаленко, @biorad
Кёнигсбергский билет в рай
Продолжение. Часть 1-я
Часть 2-я
— С нами дошли. Считай от самого Сталинграда. Вернее, из Астраханской области. Наш батальон был сформирован в июне 1942 года под Сталинградом, потом почти три месяца тяжёлых боев в районе тракторного завода... Из личного состава уцелели считанные единицы, а потому в конце августа нас перевели в Астраханскую область на отдых и доукомплектование.
Я служу в хозяйственном взводе батальона и хорошо помню, что в конце августа 1942 года у нас осталось всего три повозки с лошадьми, одна полуторка и две верховые лошади. Нужно было срочно искать гужевой транспорт…
В посёлке Ново-Лебяжьем нам выделили 12 верблюдов с упряжью и повозками. Очень нам пригодились верблюды в астраханской пустыне. А вот когда вышли на твёрдую землю, начались проблемы. Животные растирали подошвы до крови. Пришлось шить им постолы — специальные чулки из твёрдого брезента.
Если бы вы знали, что это за замечательные животные! Гораздо сильнее лошадей, но очень неприхотливы в еде и пьют всего раз в неделю. Но главное — они нас очень здорово выручали. Мы, сапёры, очень часто минировали нейтральную полосу. Но как доставить к переднему краю противотанковые мины? Они ведь весят под десять килограмм.
Подвезти мины на повозках невозможно: телега заскрипит, и фрицы откроют огонь. На себе тащить — малоприятное занятие. И тогда нас выручили верблюды. Мы пошили два специальных мешка из плащ-палаток, перекидывали через горб верблюда и с каждого бока укладывали по 7 мин! Потом брали животных за поводок и приводили на «нейтралку». Так и минировали…
Жаль, конечно, что и наш верблюжий взвод понёс большие потери. Кого-то убили, кого-то ранили. Раненых мы оставляли на местах. А вот Лодырь и Машка дотопали до Кёнигсберга.
Пока делали снимок, рядовой Сайдаев потерял из виду немецкую девочку, которая только что плакала возле повозки. Она как сквозь землю провалилась…
Кёнигсберг, 11 апреля 1945 года. Капитан Пётр Чагин
Приказ о назначении его офицером 4-й комендатуры 25-летний капитан Пётр Чагин воспринял и как поощрение, и как наказание. Его однополчане отправлялись на Земландский полуостров, добивать гитлеровцев. А ему выпала очень непростая задача — организовывать мирную жизнь в поверженном городе.
Обстановка очень сложная. Нет ни электричества, ни питьевой воды, не работает система канализации. Из-за разлагающихся тел страшный смрад, хоронить убитых некому.
Первая задача — объяснить немецкому населению, что советский солдат не воюет с мирными жителями. Нужно выводить всех из подвалов, привлекать на разборку завалов, засыпку воронок от снарядов и бомб, сравнять с землей траншеи и ходы сообщения. Расчистить проезды по основным улицам.
Адская работёнка!
В самые короткие сроки следует запустить несколько цехов мясокомбината и хлебопекарню, чтобы можно было снабжать и советские войска, и местное население продовольствием.
11 апреля капитан Пётр Чагин вместе с группой солдат отправился на рекогносцировку. Первым делом решили осмотреть Кафедральный собор. Он был основательно разрушен. На некоторых стенках сохранилась штукатурка с изображением жития святых. На полу ветер шелестел страницами каких-то фолиантов в толстых переплётах.
Крыша и верхние перекрытия собора были снесены английскими бомбами в те памятные каждому жителю Кёнигсберга дни в августе 1944 года. Англичане тогда сбросили почти полмиллиона тонн бомб, в том числе впервые в истории фосфорные или напалмовые. Исторический центр города был разрушен практически полностью.
Вместо собора стояли обгоревшие стены, но зато внизу оказались сухие и высокие подвалы, которые можно было использовать в хозяйственных целях. В этих помещениях находились длинные стеллажи. На них были уложены коробки и пакеты с медикаментами.
Госпиталь находился недалеко от этого места. В Кирхе Святого семейства на улице Оберхаберберг, 1. Кирха чудесным образом сохранилась. Когда группа во главе с Чагиным подошла к воротам, оказалось, эта большая территория принадлежит женскому монастырю.
На требование Чагина пустить группу на территорию монастыря, привратница ответила, что сейчас позовёт пастора. Через несколько минут тот подошёл к воротам и жестом пригласил капитана следовать за ним.
— На территории монастыря нет ни одного вооружённого человека, — пояснил этот седовласый человек в католическом одеянии.
Они прошли в небольшую часовню.
— До штурма города здесь находился военный госпиталь, а все мои послушницы были сёстрами милосердия при нём.
В дверь робко постучали. На пороге стояла одна из послушниц, которая держала в руках небольшой поднос. На нём стояли две небольшие чашечки, от которых исходил домашний аромат чёрного нерастворимого кофе и маленькая тарелочка с печеньем.
— Угощайтесь, герр комендант, — пригласил пастор. — Вы можете выбрать любую чашечку, чтобы убедиться — никакого зла я против новой власти не имею. Если так нужно моей Германии, то я готов помогать вам, чтобы остановить весь этот хаос. Что будет в моих силах, я сделаю.
Они отхлебнули кофе.
— Но у меня есть и одна маленькая просьба, — продолжал духовник. — Разрешите мне проводить молебен. Мы не должны забывать о боге. Иначе не попадём в рай!
В рай?! Каким странным казалось это слово здесь. На земле Восточной Пруссии. Где действовали сразу несколько концлагерей. Шталаг 1А — Стаблак, в Кляйн-Дексен под Прейсиш-Эйлау (ныне — Багратионовск), где погибли 50 тысяч человек, Офлаг-52 в Эбенроде (Нестеров) — 7 тысяч человек, Офлаг-53 — Тильзит (Советск) где погибло 10 тысяч человек, и многие другие.
Чагин видел освобождённых из немецкого плена узников. Французов, поляков, украинцев, русских. Они молили только об одном — дать им возможность скорее выбраться из Восточной Пруссии.
— У вас есть продовольствие? Вы обеспечены медикаментами?
— За это вы не волнуйтесь, герр комендант. На днях приступим к посадке картофеля на своём участке в пригородном посёлке. Если останутся излишки, мы готовы накормить часть немецкого населения, которое бедствует.
— Думаю, что огород у вас так и останется, с этим проблем нет. А вот о молебне надо подумать. Не очень я верю в этот билет в рай. Обещайте, по крайней мере, что в своих проповедях вы будете обличать фашизм.
— О, герр комендант. Нам он принёс тоже немало бед…
Они допили кофе. Чагин собрался уходить. Но как человек вежливый поинтересовался:
— Вы уверены, что изложили все просьбы? Возможно, мы не скоро увидимся лично…
— Да, у меня есть ещё одна маленькая просьба. Сегодня на улице Кёнигсберга одна из наших послушниц подобрала маленькую шестилетнюю девочку. Можно она пока будет находиться у нас?
— В женском монастыре? Это удобно?
— Судя по всему, у неё никого не осталось. И даже тётя Луиза на днях умерла. Я вам обещаю, что мы не будем учить её молитвам. Но милосердие обязывает…
— Раньше надо было думать о милосердии, — жёстко сказал капитан. — Глядишь, тогда бы и не было стольких жертв, и мы бы с вами никогда не встретились. А против того, чтобы девочка находилась в монастыре, я ничего не имею.
На том и расстались…
П Р И К А З А Н И Е
начальника штаба управления коменданта города и крепости Кёнигсберг
о нормах питания немецкого населения и военнопленных
и о привлечении их к работам
15 апреля 1945 г.
СекретноВоенный комендант города и крепости Кёнигсберг приказал:
- Довольствовать всех немецких пленных, используемых на работах по 3-й норме. Хлеба выдавать по 200 граммов в сутки на одного человека. Пленных питать только в том случае, если они не довольствуются на сборных пунктах.
- Немецкое население, используемое на разных работах, питать из трофейного фонда — капуста, картофель. Хлеба выдавать по 200 граммов.
- Раненых немецких солдат, находящихся в госпиталях, питать по 3-й норме. Хлеб 200 граммов.
Начальник штаба управления коменданта города и крепости Кёнигсберг,
полковник (Попов)Государственный архив Калининградской области. Фонд 330. Опись 2. Дело 9. Лист 1. Копия. Машинопись.
ПРИКАЗАНИЕ
начальника тыла 3-го Белорусского фронта военному коменданту города
и крепости Кёнигсберг генерал-майору М. В. Смирнову
об учете продовольствия и фуража и снабжении продовольствием немецкого населения
22 апреля 1945 г.Все выявленное и выявляемое в городе Кёнигсберге продовольствие и фураж передавайте в распоряжение Интендантского Управления фронта.
Для снабжения немецкого населения используйте муку из затонувших барж, картофель, находящийся на складах города, и мясной сбой, имеющийся на холодильнике.
Начальник тыла 3-го Белорусского фронта,
генерал-майор интендантской службы (Рожков)ГАКО. Ф. 330. Оп. 1. Д. 7. Л. 1. Подлинник. Машинопись.
Продолжение читайте в воскресенье 12 ноября
Редактор: @amidabudda
