«Премьера Голоса». Повесть Яна Бадевского «Паровые сказки» (часть 27-я)
Иллюстрация @sibr.hus
Автор: Ян Бадевский @zaebooka
Продолжение. Часть 1-я, часть 2-я, часть 3-я, часть 4-я, часть 5-я, часть 6-я, часть 7-я, часть 8-я, часть 9-я, часть 10-я, часть 11-я, часть 12-я, часть 13-я, часть 14-я, часть 15-я, часть 16-я, часть 17-я, часть 18-я, часть 19-я, часть 20-я, часть 21-я, часть 22-я, часть 23-я, часть 24-я, часть 25-я, часть 26-я
Глава двадцать седьмая, в которой наступает тьма
Дни складывались в недели, а те — в месяцы. Каждый вечер люди выдумывали либо вспоминали причудливые миры, а портье выходил со своим шаром, и начиналось голосование. События слились в нескончаемую вереницу фактов, наслаивающихся друг на друга. Менялись пейзажи за окном, лето уступало позиции осени. «Вояж» изредка останавливался, высаживая удачливых пассажиров. Появлялись и новые лица. Все мечтали о чудесах и хотели увидеть легендарного Коллекционера, но Утгар Тресинский так и не удостоил каминный зал своим визитом. В один из тихих сентябрьских вечеров исчезла Ванесса. Девушка сумела победить в голосовании, но от чужих миров отказалась. Её высадили на захудалой станции Семитравья. На фоне этих событий Шеймус Доннован казался нерушимой глыбой, вечным странником, застрявшим в своём номере, точно муха в янтаре.
Господин Ларус уже потерял всякую надежду на благополучный исход миссии. Йордан видел, что стряпчий не верит в возвращение папы и мамы. Этот человек просто выполняет данное обещание. Мальчик был благодарен ему даже за это.
В один из сентябрьских дней наступила тьма.
Сначала небо заволокло тучами, а где-то за горизонтом прогремел гром. Запахло дождём, на стекло упали первые капли. Марийка лежала на кровати и читала какую-то книжку. Шахматная доска валялась на полу, и фигуры по своему обыкновению не предвещали Йордану ничего хорошего. Мальчик выбрался на балкон, чтобы понаблюдать за городом. Его ожидало разочарование — Стимбург отступил от железнодорожного полотна и скрылся в жухлой степной траве, выставив на передний план унылые пакгаузы. Изредка мимо проносились бесформенные руины, оставшиеся в наследство от прежней цивилизации.
Внезапно Йордан ощутил своё одиночество на фоне этого непонятного и во многом жестокого мира. Маленький мальчик, всматривающийся в бескрайнюю даль. Песчинка, затерянная среди звёзд. Сгинешь, пропадёшь — и никому до этого нет дела.
Звук перевёрнутой страницы.
— Эй, — позвал Йордан.
— Чего тебе? — буркнула сестра. В её голосе прозвучало недовольство.
— Если я исчезну, — тихо произнёс Йордан, — ты будешь по мне скучать?
Молчание.
— Иди сюда.
Йордан пересёк сумрачную комнату и присел на краешек кровати. Сестра смотрела на него, книга была закрыта.
— Кроме тебя, — сказала девочка, — у меня тут никого не осталось. Я всегда буду тебя любить. И никогда не брошу. Никогда-никогда. Запомни это.
Йордан сглотнул.
Они обнялись и просидели так очень долго. Слова были лишними. Йордан и Марийка знали, что отдадут жизни, но не позволят обстоятельствам разлучить их.
— Ты злишься на родителей? — спросил Йордан.
Марийка ответила не сразу.
— Есть немного.
— Почему они нас оставили? — не выдержал Йордан. — Почему не возвращаются? Сколько ещё ждать?
Эта тема обсуждалась почти каждый день. Боль в душе Йордана нарастала. Ему казалось, что всё потеряно, а этот сумасшедший поезд никогда не остановится. Изредка родители приходили к нему во сне. Йордан любил спать, потому что эти сны были повторяющимися. Костовы жили вчетвером, как и положено, в родительском доме. Занимались обычными вещами. Мама готовила обеды, папа что-то подключал в своей лаборатории. Йордан выполнял всё, что ему скажут. Не лез на крышу, вовремя укладывался в постель. Он верил: если во сне всё делать правильно, это поможет вернуть папу с мамой. Всё исправить, починить.
— Я не знаю, — прошептала девочка. — Мы должны что-то сделать. Если мы поймём, для чего построен этот поезд, то вернём их.
— Ты думаешь? — в голосе Йордана прорезалась надежда.
— А ты сам что думаешь? Ведь они хотели именно этого. У них что-то пошло не так, поэтому нам оставили билеты. И письмо. Просто мы маленькие и глупые. Мы пока ещё ничегошеньки не понимаем.
Йордан уже собирался согласиться с сестрой, но в этот миг комната погрузилась во тьму. От неожиданности мальчик растерялся. Потом он услышал свой голос:
— Мы в тоннеле?
— Наверно, — ответила Марийка.
И тут включились газовые рожки. На «Вояже» была очень хитроумная система освещения — газ подавался в комнаты централизованно. Регуляторы подкручивались без участия пассажиров. Так машинист контролировал расход вещества в тёмное время суток. Иногда Йордан задумывался над тем, а действительно ли в рожках пылает голубое топливо? Слишком ярко горели светильники, да и сопутствующих запахов никто не замечал.
Йордан встал с кровати и сделал несколько робких шагов в сторону балкона. За стеклом царил непроницаемый мрак.
— Сейчас выедем, — сказала Марийка.
Но туннель упорно не хотел заканчиваться. Стук колёс эхом разносился по гулкому пространству подземной трубы. Йордан представил, как клубы дыма и пара окутывают состав, лезут в окна, заставляя сказочников кашлять и чихать. А туннель протянулся в неведомом направлении, и той заветной белой точки, символизирующей его ограниченность, всё нет и нет. Просто тьма, которую нельзя победить.
Йордан стоял долго, очень долго, прислушиваясь к собственным мыслям. Сердце билось в унисон с движущимся поездом. А потом Марийка подошла к телефону, набрала номер портье и спросила, что это за туннель такой, почему нет света. И портье ответил, что «Вояж» достиг Балтийского моря. Рельсы спустились под землю, и теперь постояльцы будут ехать по морскому дну, останавливаясь лишь на глубинных станциях отдельных островов. Эти острова тоже являлись анклавами Стимбурга. Там жили люди, у них были свои заботы и мечты. Кое-кто предпочитал дирижабли, многим нравились паромы, курсирующие между материком и северными архипелагами. Но поезда до сих пор оставались самым надёжным и быстрым транспортным средством.
— А если мы врежемся в другой поезд? — спросил Йордан.
— Не врежемся, — фыркнула Марийка. — Тут же не одно полотно.
И тогда Йордан отважился выглянуть из окна. Далеко впереди он увидел пятно света, скользившее по железнодорожным путям и покатым стенкам туннеля — это машинист включил дальние фонари. Йордан собирался уже идти назад в комнату, но тут чернота пропала, словно её и не было вовсе. Распахнув раму, Йордан высунулся в окно и увидел поистине фантастическую картину. «Вояж» мчался по невидимому коридору с абсолютно прозрачными стенами. Окна и террасы поезда светились призрачным сиянием газовых рожков. Под сводами тоннеля собирались клубы чёрного дыма, вырывающиеся из паровозной топки и доброй дюжины печных труб. И всюду была вода. За изогнутыми стенами бесконечной транспортной кишки простиралась холодная глубина Балтики. В этой глубине плавали тени рыб, что-то шевелилось, а порой мелькали угловатые конструкции. Йордану показалось, что он заметил остов облепленного ракушками корабля, но видение мгновенно растворилось в мутной полумгле.
Время растянулось вязкой лентой.
Йордан не заметил, как сестра приблизилась к нему и тихо обняла за плечи. Так они и стояли, глядя на проносящиеся мимо эпохи.
Продолжение читайте в воскресенье 8 июля
Редактор: @amidabudda
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
