Часть 1.44. «...Разведывать накрепко о замыслах неприятельских...» Петр Первый
Всякий народ имеет такое правительство, какого заслуживает. Ж. Местр
Посылая в 1716 году поручика Кожина под видом купца в бассейн реки Аму-Дарьи с разведывательной целью, Петр в наказе ему подчеркивал: «...везде, как водяным, так и сухим путем все описывая, делать карту».
Чертеж занимал большое место в русской агентурной разведке. Петр неоднократно давал задание разведчикам добыть чертежи новейших конструкций кораблей, особенно английских. Куракин, будучи в Англии, по заданию Петра покупал у инженеров секретные чертежи кораблей. В Голландии он приобретал их через купца Франца Поппа. В заметках Куракина, относящихся к 1711 году, записано: «Беречь со всяким хранением и мастерам не отдавать. А чтоб мастера иметь англиченина. Чертеж в 80 пушек со мною, а в 50 - чертеж тот взят у Франца Поппа».
Петр придавал большое значение точной разведке подступов к неприятельским берегам. В июле 1719 года во время блокады Стокгольма Петр приказал шаутбенахту Змаевичу с помощью приданных ему флотских офицеров, инженеров и кондукторов осмотреть и описать Ваксгольм и другие крепости и проходы к ним. Сам же лично «у Ламеланта море описал, все его мели, и нашел два новых прохода в гавань».
Таким образом, рисунок и чертеж являлись важнейшими средствами для фиксирования данных о секретных объектах противника: местности, крепостях и их укреплениях, новом оружии, кораблях и других военных предметах.
Карт тактических и оперативных тогда еще не было, и войсковому начальнику приходилось пользоваться примитивными обзорными географическими картами. Поэтому Петр I еще в бытность в Амстердаме в 1697 году заказал у Иоганна Тессинга на голландском языке карты «землям от Москвы до берегов Малые Азии и стране между Доном и Днепром». Не довольствуясь этим, он приказал думному дьяку Украинцеву, отправляемому из Азова в Константинополь на первом русском корабле, попутно «вести исправный журнал по пути своего от Азова до Константинополя, а капитан фрегата того Памбург Черному морю, берегам оного и въезду в Константинополь снял бы карту, представляющую течение реки Дона от Воронежа до самого ее устья, канал между Доном и Волгою, или реками Камышенкою и Иловлею. А между тем под собственным своим смотрением повелел Г. Крейцу сочинить карту Азовскому морю».
В архивных материалах и мемуарах современников не нашлось данных, свидетельствующих о том, что агенты пользовались картами, но зато нашлись подробнейшие описания маршрутов их следования с указанием расстояний между пунктами, отличительных признаков и приметных мест и других нужных сведений.
В заключение краткого обзора основных методов агентурной разведки Петра I следует сказать, что в тот период не существовало разделения разведчиков по специальностям. Обычно разведчик применял все три метода. Конечно, послы, будучи, как правило, резидентами русской разведки, сами непосредственно не занимались изыманием документов. Это исключалось их положением, и они делали это через своих агентов. Что же касается наблюдения и осведомления, то послы широко пользовались ими, часто перепроверяя таким путем донесения своих агентов.
Остановимся на вопросе использования русскими разведчиками тогдашних газет (курантов).
Куранты, или газеты, различных стран служили источником разведывательной информации еще в XVII веке. При Петре иностранные газеты, особенно голландские и английские, использовались очень широко. Они были интересны тем, что в них помещались довольно подробные данные о боевых действиях шведской армии, ее боевом состоянии, вооружении, потерях и другие сведения, представлявшие интерес для русской разведки.
Газеты того времена часто помещали достоверный материал о политической, экономической и военной жизни различных стран и давали хороший материал для разведчиков. Все русские дипломатические работника за рубежом выписывали иностранные газеты, не говоря уже о Посольском приказе и самом царе. Из заметок в записной книжке Петра I за 1702-1703 гг. видно, что он внимательно следил за политическими событиями по курантам.
30 августа 1706 года фельдмаршал Огильви писал Петру из Вильно, «что как в курантах, так и особливых грамотках ведомости сии получены, что король Свейский сам с великим войском через Вислу перешел на ею сторону и намерен есть нынешнюю кумпанию в Литве окончить». Это подтверждает, что куранты являлись источником разведывательной информации.
Думный дьяк Виниус, заведовавший в Москве почтой, ходившей между Ригой и Москвой, имел возможность просматривать все газеты и черпать из них некоторые политические и военные сведения, представлявшие интерес для разведки Петра в 1695 году. Он посылал их царю, прикладывая подлинные номера газет. Головин, находясь за границей в составе «Великого посольства» в 1697 году, тщательно собирал информацию из курантов и посылал ее Петру, занимавшемуся в это время морокой наукой. «О состоянии князя де-Контия, - сообщал Головин Петру 12 октября 1697 года из Гааги в Амстердам, - выписав из курантов, послал с сим писмом к милости твоей, государю, а больше того ведомостей о Поляках нет».
Долгоруков писал из Варшавы в декабре 1700 года Петру, находившемуся в армии под Нарвой: «Я доносил, что которое письмо с капитаном Ашкаву о начатии Свейской войны рукою вашею, и с того письма явился список в курантах, власно как то самое было писано. И король о том сумневаетца, каким то образом сталось, для того, что все секреты, которые между вами, в руках одного министера Паткуля, и впредь такие письма обещал иметь при себе, а наипаче которые писаны вашею рукою».
Из приведенных документов можно сделать вполне основательное заключение, что русские разведчики уже в то время придавали большое значение информации, помещаемой в иностранной прессе, умели выбирать из нее самое важное и понимали, что пресса может служить и врагу, раскрывая замыслы русского командования. Это видно из последнего письма Долгорукова, который предупреждает Петра, что один важнейший документ опубликован в иностранной печати. Позднейшие события показали, что польский король Август II, высказывая русскому послу сомнения в честности своего министра барона Паткуля (потом перешедшего на русскую службу), сознательно клеветал на него, а секретный документ был передан в газеты не Паткулем, а самим Августом через саксонских (то есть немецких) министров, ненавидевших Паткуля за его превосходство над ними.