menaskop

5 лет назад

Сталкеры ещё спали: часть II

Первая часть - https://golos.io/stalker/@menaskop/stalkery-eshyo-spali

ему почти никогда не снились сны: нет он их не не помнил, а именно – не снились. но иногда всё же под-сознание проявляло себя: в основном это были кошмары. и лишь несколько раз за почти три десятка лет – красивые, наполненные лёгкостью импрессионизма, видения.

… тьма всегда мгновенно разрывалась и отчётливые лица, дома, улицы или что-то ещё превращали его в стороннего наблюдателя своего прошлого.

дед: был первым человеком, который научил его не только жить, но и выживать: в лесу, на речке, в городе. они вместе охотились, собирали ягоды, грибы; вместе путешествовали и сажали на двоих 25-30 соток картошки – единственный овощ, доступный в те голодные годы. именно дед научил находить дорогу домой даже из непроходимой чащи; ориентироваться по ветру и звёздам; искать и добывать воду, еду – выживать в любых условиях и при любых обстоятельствах. ценить и любить жизнь при минимальном наборе материальных ценностей.

мать – человек, который вшил в него чувство красоты и гармонии: тяга к поэзии, живописи и фотографии были заложены ееё властным, но очень родным голосом. а отрицание этого дало стремление к точным наукам: физике, геометрии, астрономии. к логике понимания как таковой.

… отец, как и полстраны, не смог войти в эту эпоху. и пил. работал, рыбачил, возил их с сестрой на берег красавицы реки. и пил. старался найти работу, калым или любой иной источник доходов. и бил: он избивал мать в кровь. она часто лежала в больнице. и всё чаще выводила его из себя.

однажды, в ноябре, когда все только началось налаживаться и семья приобрела первые очертания чего-то состоявшегося, отец не вернулся, окоченев на том берегу.

это вселило в него вечную боль и жёсткость: мир уже никогда не дарил мягкости и лёгкости бытия.

даже осенью, когда дождь бил в лицо, а холодный ветер пытался остановить очередную прогулку по пустому, вечернему городу. осень была временем перемен и надежд.

… была ещё она. но эти воспоминания он блокировал в корень.

лишь обрывки смерти двух последних дорогих сердец – всё, что осталось от тех дней, когда они были вместе и наслаждались каждой секундой как вечностью: может быть, они знали, что расставание будет скоро.

он не стал наёмником, не кинулся в омут похмелья, не бросился с высоты небоскрёба.
он ушел сюда – в зону, закрыв навсегда душу и открыв безудержный огонь боли и жёсткости, оставаясь влюбленным даже в столь отчужденный мир вечной осени.

он проснулся. солнце только взошло.

достав тюбик с гелем и флягу – почистил зубы и смыл с лица ночную пыль. в Зоне здоровье – это полпути к успеху во всём, ибо из здешних медиков только болотный доктор был истинным профи, остальные же – либо узкими специалистами, либо любителями, которые знали только азы, а выходить в иной мир слишком часто было табу.

первое, что сделал – посмотрел на датчик движения: никого.

всё верно. слишком рано для многих, а те, что есть – сейчас либо спят, либо идут к бару, сидоровичу и другим продавцам продать хабар, отдохнуть и начать новый поиск.
хотя последнее время появилось много разного сброда, который спекулировал на случайных артефактах, перекупке, поиске оставленной водки на заброшенных блок-постах и всякого рода мелочи. всего семь лет назад в зоне едва ли можно было найти две сотни сталкеров. сейчас их было уже более двух тысяч. и это не считая военных на выходах и переходах.

нужно было идти: стоит начать поиск сквозь аномалии, благо «лесник», которому он подарил отличный экзоскелет, рассказал, как пользоваться компасом – одним из самых загадочных, но полезных артефактов.

затянул шнурки, поправил куртку с титановыми пластинами, надел пояс с тремя «пузырями» и накинул рюкзак, в котором было всё, что могло спасти жизнь даже в самые страшные минуты.

выйдя за дверь – осмотрелся (привычка, которая не раз помогла уйти от ненужно опасности). никого: до сих пор не верил технике. слишком сильна была зона, чтобы не понимать собственной интуиции. да и сталкеры всё чаще использовали глушители gps и глонас, дабы избежать встреч с мародёрами и бандитами.

опыт и дедовские навыки снова оказались надёжнее дорогой электроники – за холмом шла небольшая группа, может быть человек из пяти-шести. вернулся в дом и стал всматриваться.

через четыре минуты группа вышла. шесть человек. форма «долга», хорошая экипировка, отличное оружие. квад и ещё половина – видимо где-то был бой.

«рог?..»

он убрал винторез, и пошёл к ним на встречу. «долговцы» замерли в ожидании слов командира.

приветствую тебя, «рог»!
приветствую, ставръ!

они были знакомы вот уже четыре года, и уже дважды он спас долговца от гибели, избавив от пут контролёра и изрешетив целую армию тушканов недалеко от заброшенного общежития в припяти.

был бой?
да. вчера. потеряли двух. сейчас возвращаемся на перевал. а ты?
как всегда – ищу истоки.
ясно. … ладно, прощай: извини, но братьям нужен покой и отдых. заходи – всегда рады видеть тебя у нас.
всего доброго, «рог». обязательно загляну к вашему оружейнику,.. может и с тобой посидим, расскажешь, чем живет нынче «долг».
удачной дороги.
и вам…

сталкеры делились на кланы и группы. но для него их не было: «свобода», «долг» и даже «бандиты» принимали его на равных.

«долг» уважал за отвагу и силу; «свобода» – за стремление к новым знаниям и пониманию; «бандиты» – за прошлое, где дважды успел побывать за прутьями иной зоны. «чистое небо» почитало его опыт, а наёмники, никогда не здороваясь, оставляли в стороне, зная, что он не единожды помог их клану в трудные минуты боя с мутантами и в борьбе с более страшным зверем – голодом.

«болотный доктор» и он были нейтральны ко всем и всему в этом замкнутом мире.

и только мародёры, наживающиеся на всём, охотились на него: но даже два десятка этих отбросов не могли загнать его в угол – слишком слабой была их тактика, а стратегия вообще не помещалась под чёрные капюшоны плащей.

военные тоже почти всегда относились к нему с муштрированной добротой, т.к. он был одним из лучших проводников, который к тому же брал минимум за поход.

всё это дарило шанс передвигаться более-менее сносно, отвлекаясь лишь на мутантов и аномалии: но здесь помогали микросхемы и многолетние выводы.

малое рассказывал в барах, давая шанс выжить другим, но большинство перепродавало эти знания за нехилый барыш. поэтому со временем стал осторожней и общался лишь с теми, кто пролил кровь рядом, кто прошёл лабиринт из сжиженных «слизней», «карусели», «трамплина», кто был бок о бок в лиманске, поднимался на старую лазу…

информация стала основным средством дохода. артефакты – источником сил и защиты.
оружие – способом добраться домой.

… хотя дом – место, где тебя кто-то ждёт. ждал ли кто-то его? блокировка – воспоминания не доступны. стёрто. нужно идти вперёд.

жгучий пух – странная аномалия, которую не воспринимают всерьёз многие сталкеры, но упаси бог попасть в заросли в обычной куртке или старом экзоскелете – кожа может просто слезть. единственный способ – двигаться не спеша.

он любил ходить сквозь эти заросли: костюм, сделанный под заказ за безумные деньги, оставался равнодушным к ожогам, зато здесь не могло быть ни иных сильных аномалий или ненужных мутантов, никакой-то ещё нечисти.

... уже через сотню метров он заметил пещеру: в голове сразу же мелькнула мысль о сгоревшем хуторе, где вытащил долговца из рук мёртворожденного гипнотизера.

… то, что увидел дальше – было странным даже для зоны: контроллёр, примерно в два метра ростом, и два бюррера делили добычу – трёх некогда людей. контроллёр явно был мощнее, но мутанты в чёрных балахонах не хотели отступать и медленно приближались к нему.

эти два вида отличались от других мощным пси-воздействием (были еще полтергейсты, но они почти всегда занимали нейтралитет, стараясь убить только помехи в собственном поле; а также псевдо-гиганты, но увидеть их на открытом пространстве ему довелось лишь раз, когда выводил группу из леса), поэтому бой был нескоротечным на вид, но в реальности каждую долю секунды двухметровый урод посылал импульсы, которые частично разбивались о защитное поле коренастых мутантов. и всё же – только частично.

через пару минут контролёр взвыл и один бюррер подбежал к собрату, ударив в толстый череп и повторяя до тех пор, пока тот без сил не свалился на землю. после этого котроллер разогнал «победившего» до предела и трижды заставил со всей мощи кидаться о землю. бой был окончен. контроллёр начал есть.

времени на раздумье не было: он достал магазин с запрещёнными пулями «dum-dum», которые наносят ранения гораздо более тяжелые, чем простые оболочечные пули: при попадании диаметр раны получается в три-четыре раза шире, чем калибр, кроме того, пуля при взаимодействии с телом, особенно костной тканью, распадается на части, что увеличивает поражающий эффект.

он знал – только два выстрела. ещё лучше – один: иначе уйти от такого контроллёра было нереально. конечно, при других обстоятельствах он просто бы скрылся от глаз чудовища, но здесь все было сложнее: только шлем спасал от пси-воздействия. и монстр уже почти завершил утреннюю трапезу.

щелчок: винторез, доработанный старым лесником, – оружие, которое не знает себе равных по убойной силе и одновременной дальности, исключая, конечно свд, но она не столь удобна и тем более – не придаёт тишины безмолвному колориту пейзажа.

голова контроллера разлетелась на несколько частей. тело упало и трепеталось в конвульсиях. мутная жидкость била фонтаном, который постепенно стих.
конвульсии исчезли: можно было забрать опытные образцы для учёных.
плата обычная, но очень высока – по 10-15 тыс. российских за штуку.

наконец-то, оно – полумолчание зоны, то, за что её так любил. тишина, только видимая; красота, едва заметная; постоянная опасность и тихие щелчки датчиков.

стал забираться на холм: здесь почти не было аномалий, поэтому удача могла повернуться к нему лицом. шесть минут двадцать три секунды. он достал кусачки, сделанные из артефакта, который был добыт недалеко от «оазиса» и назвал «лезвие»: особенность состояла в том, что этот «металл» резал всё и был прочнее алмаза, но при этом легко гнулся при непосредственном со-прикосновении с человеческой плотью.
впереди – бескрайняя даль и горизонт.

он прошёл около пятидесяти метров. ничего. даже щелчков.

… что-то втягивало его в точку: «пространственный пузырь? трамплин?... только бы достать компас…»: наверное, было слишком поздно: мощная сила влекла к горизонту.
на секунду закрыл глаза.

… быстрыми кадрами мелькали знакомые места. «но это ведь центр зоны…?!». он лежал на траве. за старым фургоном. впереди виднелась крыша чаэс.

прямо напротив глаз медленно двигалась «медуза» – довольно часто встречаемый артефакт, но всё же редко появляющиеся на глаза без детекторов. «где-то недалеко должен быть трамплин…», - пронеслась единственная мысль.

встал, сложил «медузу» в фольгу-ткань (подарок и последнее изобретение сахарова) и убрал в рюкзак. осмотрелся. прислушался.

шёл бой, не очень частые очереди сменялись резкими командами.

«наёмники», – понял он: слишком уж хорошо пришлось изучить эту группировку, т.к. в ней собиралась элита войск большой земли. ему повезло: бой отдалялся. солнечный свет здесь всегда был одного оттенка – серого, поэтому узнать время смог лишь по наручному кпк. 21:00.

многое было в его голове, чтобы сейчас отправляться в путь.

… «видимо, зона сама ставит этот барьер для себя и мира извне: никто не может попасть наружу, кроме как в точках входа… зона – большая пространственно-временная аномалия, которая не бесконечна, но безгранична».

на этом запись и мысль оборвались. закрыл дневник (бумаге доверял больше, чем кнопкам), хотя двадцать первый век уже близился к середине.
предстояла дорога назад – к старейшинам зоны.

… дорогой была эта тайна, чересчур странным и долгим был путь к ней. спать. пока нужно спать…