Уважаемые пользователи Голос!
Сайт доступен в режиме «чтение» до сентября 2020 года. Операции с токенами Golos, Cyber можно проводить, используя альтернативные клиенты или через эксплорер Cyberway. Подробности здесь: https://golos.io/@goloscore/operacii-s-tokenami-golos-cyber-1594822432061
С уважением, команда “Голос”
GOLOS
RU
EN
UA
tihiy-chelovek
5 лет назад
воспоминания

Выдёрныш-33

2.

  ...Рано утром на стене нашей крохотной комнатки (где, кроме большой кровати для детей – ведь нас много! – поместили, умудрились поместить ещё печь-лежанку и стол!) начинали свою игру солнечные зайчики: окно выходило прямёхонько на восток. Я просыпался от этой почти осязаемой игры сияющих зайчиков, и сердце начинало колотиться в счастливом волнении. Мне сегодня предстоит идти как раз на восточную сторону, в лес по землянику, да по какой ещё дороге: мимо изумительных озёр, по шелковистым зеленям (где я уже знаю все заветные тропиночки), – да в ширь лесных объятий шелестящих!.. ... 

Однако, память неожиданно вернула меня в более недавнее и впечатляющее время: на то она и память! Посреди поселка высится гигантская труба из красного кирпича, и на самой её вершине (на высоте 15-этажного дома!) какой-то отчаянный смельчак, опершись грудью на ребро трубы и свесив ноги внутрь, приготовился пустить бумажный самолётик из правой руки. А в левой у него зажаты ещё несколько таких же самолётиков, – этих крылатых поднебесных посланцев, ангелов-хранителей разметнувшегося внизу посёлка. Интересно, на какой двор залетит самолётик, подчинённый и воле ветра, и руке хозяина, и Божьему промыслу? Никто этого не знает, да и каждый занят своим делом, некогда смотреть на "высокие" фокусы чудотворцев: чуть ли не через день кто-то из юных безумцев или зрелых чудаков забирается под облака и беседует с птицами либо распевает песенки, не в силах удержать своего восторга... 

Конечно, автору очень соблазнительно изобразить себя сидящим на этом"седьмом небе", но – увы и ах! – добирался я, собрав всю свою волю в кулак и уперев остановившийся взгляд в кирпичную кладку, лишь до середины трубы, где торчала большая скоба-ступенька (раза в три больше обычных), тот рубежный остановочный пункт, где можно было просунуться внутрь скобы и облегчённо вздохнуть: всё-таки в этот момент ты окружён со всех четырёх сторон, и можно хоть чуточку оглядеться кругом и перевести дух... А дальше... Дальше лично меня хватало лишь на то, чтобы с тем же замирающим сердцем спуститься на твёрдую землю! 

Я в настоящее время – почти праздный человек (недавний выпускник института культуры, ещё не приступивший к работе в клубе), – поэтому могу наблюдать и за шалунами на трубе, и за полётами самолётиков, и вообще за людьми вокруг, – и даже кое-что записывать в своих тетрадях (а для чего – и сам пока не знаю)… Похоже на то, что решил включиться в некую игру, самим собой же и придуманную, а именно: как сказочный Иван-царевич, искавший свою стрелу, я буду ходить на те дворы, где совершат свою мягкую посадку самолётики, пущенные (пусть и не мною) с великанши-трубы, – и расспрашивать хозяев об их прошедшей жизни, о сегодняшнем житье-бытье, о планах и мечтах на будущее, – и понемногу записывать это в своих тетрадях, как Бог на душу положит...  

Иногда мне кажется, что я люблю всех своих земляков, готов поклониться до земли каждому из них, ибо, как сказал Есенин: "Оттого и дороги мне люди, что живут со мною на земле". А иногда кажется, что неприятие и даже ненависть цепляются за моё сердце, – и тогда даже близкие и родные люди кажутся мне чужими и далёкими, и душу окутывает шершавое облако одиночества… 

Но в такие тяжкие минуты и часы у меня есть одно спасительное средство: прогулки в окрестностях посёлка или в холмах и долинах колхозных полей и лугов... Почти всегда после таких прогулок я возвращаюсь в дом умиротворённым и счастливым, испытывающим настоящую нежность к людям.  

...Отпущенный на волю самолётик слегка закружился в предвечернем тёплом воздухе, на фоне бледно-голубого августовского неба, и, наконец выбрав направление, стал планировать в сторону "буржуазного" посёлка (а есть ещё "цыганский", "коршун", "пятидворики" и другие улицы-посёлочки, составляющие единый общий наш посёлок - Красноярское, бывший немецкий Зоденнен). 

На "буржуазном" (или "буржуйском"), видимо, живут более зажиточные односельчане, поэтому так и прозвали их коротенькую улицу в виде буквы "П". Конечно, никакой особой "буржуазности" я там не замечал, но, всё-таки, живут там люди из одних примерно мест (Тамбов, Рязанщина) – и живут, надо сказать, основательно, неплохо...И вот теперь-то мне и надо поспешить к этим "буржуям", а то упущу из вида самолётик и не увижу, на каком подворье он найдёт себе приют, а я – начало моей повести... 

Почти летящим шагом спешу к "эксплуататорам", с беcпокойством поглядывая в небо, где белоснежный красавец уже начал снижение и может через минуту-другую исчезнуть за высокими берёзами, растущими по обеим сторонам "П"-образной улицы. Слава богу, высокий "посланец" не меняет направления, и его можно вычислить по траектории полёта, даже если он и скроется из виду... 

Путь на "буржуазный" лежит мимо почты, а дочка почтаря – моя бывшая одноклассница, красавица Юля Силантьева. Проскочить мимо – неприлично, если только схитрить как-нибудь. Но я и сам не хочу хитрить и проскакивать мимо, – уж больно она красива и притягательна, эта Юля Силантьева, моя первая школьная любовь (к сожалению, тайная), а ныне - молодая нежная мамаша... Нет, на крыльце я её не увидел, а за сверкающими закатным светом окнами – и подавно ничего не видно, да и неприлично как-то заглядывать в окна к юным дамам, – так что, сами понимаете, пролетаю мимо. 

– Здравствуй, Николай, – с ласковым упрёком говорит мне Юля из-за своего забора, где она копалась в грядке и, заметив меня, распрямилась для приветствия. – Летишь, не замечаешь, деловой – дальше некуда? 

В голосе, если можно так выразиться, строгий сахар, а в глазах –сахарная строгость. Прелесть, да и только! Всем бы женщинам оставаться юными мамашами!.. 

– Юля?! – почти искренне удивился я (я ведь всё-таки не видел её). – Здравствуй! Никакой я не деловой, просто спешу кое-куда, вот и не заметил… Но с тобой поговорить – для меня всегда удовольствие… Если, конечно, муж не заревнует. 

Я, конечно, слегка слукавил: мне не столько разговор доставлял удовольствие, сколько созерцание милой женщины, в которую я был когда-то нешуточно влюблён. Говорят, и она была ко мне неравнодушна, ей-Богу! 

А милый самолётик, за которым я умудрялся следить краем глаза, окончательно скрылся из виду, – и где-то теперь меня дожидается? 

– Ревновать уже поздно, – с улыбкой всё понимающей женщины ответила Юля, – раньше надо было думать... 

Что она имела в виду и кого, я так и не понял: то ли муж опоздал, и, не подумав, уже женился на ней... то ли я опоздал, и теперь ко мне бесполезно ревновать... Всё-таки умеют женщины говорить загадками!  

– Жениться-то не собираешься ещё? 

– Юля замужем, Света – замужем… Куда бедному крестьянину податься? 

 Я отшучивался уже на ходу, не в силах больше выносить добрый и слегка насмешливый взгляд умудрённой жизненным опытом одноклассницы. Припомнил свои нечастые приходы к ней домой для совместной подготовки уроков, – и как сходил с ума от присутствия красивой и умной девушки в самой непосредственной близости от меня… Толстенные подушки на её кровати и чарующий запах каких-то едва уловимых духов, а, может, просто запах женщины приводили меня в ступор: я переставал соображать и реагировать на вопросы, – и одновременно боялся того, что она это заметит и поймёт истинную причину моей заторможенности… 

Выручала её мама, наша первая учительница, поскольку как бы невзначай заходила в комнату дочери (по пустякам, а на самом деле – для пригляда на всякий случай!), – и я потихоньку приходил в себя… 

Когда я узнал, что Юля вышла замуж, – испытал сильную боль, хотя мы ничем друг другу не были обязаны. Душевная боль не спрашивает нас, когда ей логичнее придти…  

Уже сейчас, в моём седом безвременье, могу сказать с абсолютной убеждённостью: нет ничего лучше наших первых настоящих влюблённостей и сладких мук даже неразделённой любви! А уж если выпадает взаимная любовь – жизнь становится счастьем независимо ни от чего, становится лёгкой и полётной, как у моего самолётика… уже, к сожалению, скрывшегося из виду…  

…Но мой поход в лесную перезвень продолжается... в моей памяти… Вот первый холм, с которого, если обернуться, видна восточная часть нашего посёлка, огородами, садами и красными черепичными крышами взбирающегося на свою пожизненную вершину…    

Наш посёлок прекрасно виден  

Всей округе со всех сторон:  

И ландшафтом своим завиден,  

И размётом кленовых крон;  

И дубы, и старушки-ивы,  

И берёзы, и липы есть…  

Их оттенки и переливы   

Ранней осенью и не счесть!

Есть и рощица древних буков,  

Только выйди за школьный двор;  

Сколько разных имён и звуков  

Там истаяло с давних пор!.. 

А какие сады повсюду, 

А какая в садах кипень! 

Медосборному звону-гуду 

Вторит иволга целый день… 

Утопает в зелёных кущах 

Наш посёлок до «белых мух»… 

А проснётся в буранных тучах, – 

И захватит восторгом дух! 

Я любил по окрестным тропам 

Перед самым дождём бродить; 

Близкий ливень (с его потопом) 

Заставлял обострённо жить… 

А какую густую пряность 

Источала потом земля, 

Всю свою молодую рьяность 

Перецеживая в поля! 

Урожайные нивы млели 

От потоков такой любви, 

И под радугой птицы пели, – 

Словно райские соловьи!..


(Продолжение следует

«Родимый посёлок-2» (Опубликовано на Голос 22 февраля 2018) 

Источник изображения 

Предыдущие выдёрныши по порядку:  

первые 10 выдёрнышей вторые десять выдёрнышей  третьи десять выдёрнышей  31-й, 32-й

воспоминаниясамолётикодноклассницавыдёрнышродимый-посёлок
26
143.682 GOLOS
На Golos с July 2017
Комментарии (2)
Сортировать по:
Сначала старые