[Проза] Твердь. Глава пятая. Рост

Большинство животных, обитающих в морях Тверди, можно разделить на ароматных и мясистых. Женя сказал ей, как они называются, но повторить не получилось — опять непривычные звуки на вдохе и выдохе. Видимо, единственными твердианскими словами для неё останутся кхтлин и тактлинат.

Ароматных трудно поймать — они пугаются лодок и плавающих людей. Но вполне могут подплыть к человеку, неподвижно стоящему на отмели.

У всех твердиацев никогда не мёрзнут ноги. Прочее же тело в холодной воде долго не выдерживает — пару-тройку часов, не больше. Поэтому на отмелях охотятся только рослые и длинноногие круглоухие.

Круглоухие часами поджидают добычу там, где остальным не выстоять: слишком высокая вода. А когда подплывают ароматные, убивают их острогами, разрезают на куски и бросают в воду. Ароматные — приманка, на запах их крови приплывают мясистые.

От большого количества крови ароматных мясистые впадают в транс. Теперь их можно ловить руками и сетями, нанизывать на остроги. Круглоухие зовут остальных, чтобы собрать добычу.

Потом твердианцы среднего роста разделывают пойманных животных, кладут их в рассол из морской воды, сушат на ветру, чинят сети и лодки, точат остроги. А круглоухие ждут новых ароматных.

В местах, где отмели сменяются обрывами, есть пещеры. В пещеры заползают на отдых глубоководные твари, охотящиеся на людей. Лежат в тесноте извилистых ходов, не опасаясь за свою жизнь. Готовятся к новой охоте.

Те, кто живёт в глубине, не относятся ни к ароматным, ни к мясистым. Их не поймать сетью и не заманить на отмель. Но во время отдыха их можно убить, потому что они усталые.

На глубоководных охотятся остроухие — подводные пловцы. Маленькие ныряльщики ищут добычу в пещерах, на ощупь, в темноте. Их работа — самая опасная. Большинство твердианцев, умерших не от старости — остроухие.

Мясо глубоководных не даёт насыщения, но без него приходит слабость, а после — смерть. В нём — витамины или что-то вроде. Его требуется совсем немного. Пойманных тварей трут в каменных ступах, заливают водой и снова трут, сквашивают, а после поливают получившейся вязкой жижей повседневную пищу.

Несмотря на свой посредственный рост, Женя всегда хотел быть подводным охотником. Сначала над ним смеялись, потом привыкли. Потом назвали настырным разноухим и тоже смеялись, но теперь уже редко — у него начало получаться.

Иногда разноухий застревал, и ему таскали воздух с поверхности в огромных кожаных мешках с привязанными к ним камнями. Застревал он всё чаще, потому что рос.

Однажды его кто-то схватил и потащил в глубину. Кто именно — не было видно. Держал крепко и совсем не больно, даже не поцарапал. Он вырывался и колол каменным кинжалом, вырывался и колол, но тварь оказалась сильнее.

Крупная, старая, толстокожая. С такой не справиться. Она не была усталой, она охотилась — выждала, подкралась, напала.

Его с трудом отбили остроухие — проворные ныряльщики погнались за уходящим во мрак хищником. Один из них погиб — чувствуя, что теряет добычу, тварь стала сопротивляться. Но Женю они вытащили.

С тех пор с ним перестали разговаривать. Шутить, подначивать, дразнить, заигрывать. Говорили только по делу. Сушить мясо, толочь подводных, точить остроги. Тащить сеть. Снимать шкуры.

Изматывающее наказание виделось ему несправедливым. Он же не застрял, рост ни при чём, а схватить могли любого. Но всем уже было плевать.

Равнодушие окружающих истощило его быстрее, чем истощила бы их ненависть. Хотелось отправиться к людям, живущим во льдах, но никто не говорил, куда плыть, и какие нужны припасы. Часто снился тёплый мягкий снег, в который можно лечь и уснуть, не опасаясь проснуться замёрзшим и голодным.

К счастью, на Тверди снова появились вербовщики. Рассказы о его настырности восхитили их. Точнее, они сделали вид, будто восхищены. Сказали, что здесь не ценят несгибаемых, а там — оценят. За верную службу пообещали гражданство Конфедерации. Он согласился.

Так закончилась его жизнь на Тверди.

Именно тогда, после рассказа о несостоявшемся подводном охотнике, Саша впервые почувствовала, что головоломка складывается. Он и вправду пишет про себя.

Дима водил Катю к морю, а потом, когда они шли домой, остановился и стал смотреть на звёзды. Вот и Женя променял море на звёзды — улетел с вербовщиками с другой планеты.

А ещё стало ясно, почему в его историях дерутся холодным оружием. Наверное, детские впечатления: стрелять на Тверди не из чего, только ножи и остроги.

Правда, у Димы была подружка, но про девочек сейчас лучше не расспрашивать. Доберёмся и до них, не всё сразу.

— Грустная история, — она произнесла это мягко, без лишнего драматизма: смотреть на присмиревшего и потерянного Женю было неожиданно приятно. — А что случилось дальше? Ты пошёл в армию?

— Меня отправили учиться, — её собеседник быстро взял себя в руки.

— В разведшколу или как это у вас называется?

— Не в разведшколу, — Женя заговорил с едва уловимой гордостью в голосе. — В Академию археологии.