Выбор 32
Жрец Дарьян устал от бесконечной жизни и просит богов забрать его к себе. Боги готовы это сделать при условии, если он найдет себе замену.
Волхву Тримиру снится постоянно один и тот же сон. Он не в силах его разгадать, несмотря на свой дар предвидения.
Жена великого князя Святослава Марфа тайно встречается со своим любовником волхвом-оборотником Везничем. За ней следят человек воеводы Свенельда и человек Буданы - Каницар. Каницар убивает своего соперника.
Везничь пытается расстаться с Марфой, чувствуя себя виноватым перед ней.
Глава 3 В Киев въезжает делегация еврейских купцов, следующая с письмом к беку Хазарии. Делегацию обворовывают. Девушке с деньгами удается скрыться, а ее подельник схвачен стражниками Свенельда.
Свенельду доносят, что человек, следивший за Марфой, пропал. Воевода отдает распоряжение найти исчезнувшего дружинника.
Марфа покидает Везнича, соглашаясь с его доводами о том, что им необходимо расстаться.
Глава 4 Глава миссии, посланной королем Оттоном по просьбе Ольги в Киев, архиепископ Адальберт чувствует к себе прохладное отношение со стороны Киевлян.
Послы Хасдая находят поддержку у киевских купцов.Архиепископ Феофил получает тревожное письмо из Константинополя. Он решает срочно вернуться в столицу, но перед этим встретится с Адальбертои.Ольге узнает от Буданы о измене невестки Марфы.
Ольга проводит собрание воевод и бояр.
Феофил пытается сблизится с Адальбертом.
Святослав смотрел исподлобья на мать, вызывающе улыбаясь. Ольга хорошо знала этот взгляд сына ещё с детства. Он всегда принимал вид колючего ежа, скрывая смущение за дерзостью. Вот и сейчас слушая наставления матери, Святослав глубоко упаковал стыд под маску равнодушия.
— Как ты можешь? — У Ольги не получалось сдерживать бешенство. — Опоздать на совет, где ты являешься главным. Тебе 25 лет и ты князь. Пора править страной, а не развлекаться со своими дружками.
Гнев Ольги делал ее голос визгливым похожим на причитания рыночной торговки. Она понимала это, но не могла справиться с эмоциями. Картина будущего Святослава, тщательно выстроенная в голове еще после его рождения, распадалась на части. Опоздание сына, измена Марфы — всего было слишком много. Нервное напряжение достигло точки кипения.
— Матушка, ты успешно справляешься со всеми государственными делами, и мне остается только с удовольствием наблюдать, как благодаря тебе процветают наши земли. — Святослав демонстративно льстил княгине. Ольга еще сопротивлялась, но первый эмоциональный накал спадал, уступая место доводам.
— Если ты считаешь, что это правильно, когда государством управляет мать при взрослом сыне, то заблуждаешься. У нас множество врагов, как внутри княжества, так и за его пределами. Слабая женщина не может справляться с непомерным грузом ответственности.
— Матушка, не называй себя слабой женщиной. Семнадцать лет ты успешно командуешь. Русь достигла небывалого процветания. Люди счастливы, видеть тебя на княжеском троне. — Искренность светилась в лице Святослава. — Как бы я не старался, ты гораздо лучше управляешься с делами. Я не пойму где мое место? Я не знаю, что бы мог решать без тебя? Если ты думаешь, мне это нравится, то ошибаешься. Но посмотри вокруг. Везде ты. Меня нет!
— Я не успеваю все, что хотелось бы. Иногда требуется мужской характер и решимость. Я мечтаю быть просто помощницей тебе, а не мудрой правительницей. — Ольга старалась говорить уверенно, хотя сама сомневалась в том, что способна отказаться от власти. Управление княжеством доставляло ей удовольствие, наполняя жизнь ощущением значимости. Новые доводы всплыли в голове. — Наше государство слишком раздроблено и раздираемо противоречиями. Общины враждуют с князьями, князья разоряют народ. Нет единой, связующей всю страну идеи, которая заставит народ уважать своих правителей, а правителей поставит на место.
— Я точно такой идеей не являюсь. — Святослав усмехнулся.
— Христианская вера. — Ольга говорила эти слова вкрадчиво, наблюдая за реакцией Святослава — Вера в единого бога, в единого правителя, наместника этого бога на земле, сплотила бы народ и укрепила власть.
— Мама, ты снова об этом Христе. Когда же ты поймешь, что меня это не интересует. — Святослав начал ходить по комнате, вынуждая Ольгу крутить головой.
— Никогда? Твоя задача, как князя сплотить людей. Что может быть для этого лучше христианства?
— Христиане сильны единством, это правда, Единством стада овец, где каждый слаб по одиночке. Любой из моих воинов не боится умереть, для него счастье попасть в цветущую, наполненную удовольствиями вырию после смерти. Перун покровительствует дружине и ведет ее к победам. Христианин боится смерти. Боится попасть в свой ад. Христианин вечно виноватый, погрязший в грехе, как не старается быть праведником. Ему один путь после смерти — вечные муки. — Святослав скривился, словно лично их испытывал.
— Все не так. — Ольга не раз слышала этот довод, но никогда не могла понять страха людей перед адом. — Праведная жизнь гарантирует вечное блаженство после смерти. Живи, соблюдая законы божьи, и обеспечишь себе достойное загробное существование.
— Как можно быть праведником воину? Все что ему любо в этой жизни, все для чего он живет — это грех. Любить женщин — грех. Выпить хмельных напитков и пожрать от пуза — грех. Убить противника — грех. Забрать добычу у поверженного врага — грех. Даже просто хотеть всего этого грех. Так, где же будет воин после смерти? Гореть вечным пламенем в христианском аду. Вот почему христиане бояться смерти и бегут с поля боя при первой возможности. Если я окрещу свою дружину, я не смогу воевать.
— Но ведь точно так же ничего не боятся и обычные люди, не воины. Они погрязли в пороках и грехах. Христианство несет покорность и смирение. Кроме ада есть еще и рай.
— Не смеши меня со своим христианским раем. Какое может быть в раю блаженство, если там нельзя драться, пить, жрать и с девками веселиться. Грешить по вашему. Это пустой спор, матушка, я никогда не смогу окрестить свою дружину и тем более окреститься сам, но я обещаю тебе впредь не опаздывать на советы, без уважительной причины. — Святослав хитро улыбнулся и, несмотря на молчаливый протест матери, вышел из комнаты.
Ольга подумала вернуть сына, чтобы поговорить о Марфе. Ей не давала покоя ее измена, но сомнения о том должен ли знать правду Святослав останавливали. “Наверно пока так лучше.” — Решила Ольга, провожая взглядом, уходящего сына.