Родимый посёлок (часть 4)
Вот и приблизилась опушка леса настолько, чтобы душа воскликнула: здравствуй, лес! Для меня окраина леса имеет чуть ли не большее значение, чем сам раскрасавец-батюшка! Обострённый слух ещё продолжают волновать звуки сенокосного луга и чуть приотставшего от него гречишного поля, а лес уже посылает свои загадочные сигналы, приглашая поскорее вступить в его шелестящее лоно! Высокий крик ястребицы где-то над гречишным полем заставляет обернуться на его розовые волны, и я успеваю увидеть метнувшуюся к земле изящную фигурку пернатой разбойницы. Из ближайшей росной луговины, словно целующей подножие деревьев, заскрипел неповторимый голос коростеля, метко прозванного в народе дергачом… Одновременно из леса мне слышится гулкая дробь дятла, облюбовавшего какую-нибудь смолистую сосну, и я уже готов шагнуть под манящие своды разнолесья, но что-то меня удерживает. Ну, конечно, я же не заглянул сперва в осиновый анклав перед лесом, где я почти всегда находил красноголовых крепышей! Так и вышло: тихое счастье грибной охоты не подвело тихого человека! И я поступаю так, как поступал почти всегда, насколько привык за минувшие годы юности: захожу не в лес, а медленно иду вдоль его опушки, глотая по капельке эту целительную радость! Вынырнувший из-под ног полновесный русак убегает почему-то не в лес, до которого три прыжка, а с весёлым подхватом уносится в прятки полей, где ждёт его, наверное, застенчивая зайчиха с доброй ватагой зайчат! Не забыл бы только в своей восторженной радости про охоту ястребов!
Почему-то так сложилось, что именно эта милая опушка, эта пограничная полоса между лесом и полем оказалась необыкновенно богата на древесную растительность: помимо традиционных осин, ясеней, рябинок, берёз, клёнов и дубов, разбавленных елями да соснами, на глаза попадаются и экзотические экземпляры местной флоры –магнолии, рододендроны, туи и вовсе редкостные самшиты! Кое-где пробивается к солнцу и тёмно-синий можжевельник… Вероятно, хуторяне-пруссаки хотели устроить что-то вроде прогулочной аллеи по контуру леса, да не успели завершить это славное начинание; а теперь уже всё поросло вездесущим красивым хмелем!
И всё-таки сердце по-прежнему начинает учащённо биться при виде осинок и берёз, предвещающих славное грибное изобилие! И вдруг на самой тропинке, вынырнувшей из-под сени леса, в руки неожиданно попросился настоящий белый гриб, а там ещё один, а там и третий! От добра добра не ищут, – и стоит ли продолжать мой счастливый поход, если я уже вознаграждён под завязку? Заброшенная тропинка, обсаженная когда-то великолепными рябинами, привела меня на подворье исчезнувшего хутора, где со старой ветлы снялась чета утончённых аистов, и я долго и заворожено провожал взглядом их волшебный полёт над лугами…
Куда вы, аисты, уносите мой дух?
За горизонтами найдите старый дом!
Там где-то бродит перламутровый петух, –
И окликает мир над маленьким прудом!
(Продолжение следует).
