«Премьера Голоса». Повесть Михаила Кошелева «Ostap Bender 2020 v.3.0» (часть 11-я)

Обложка @konti

Автор: Михаил Кошелев @gektor

Часть 11-я

— Этот блогер твой протеже? — Остап поставил перед Розумовским чашечку ароматного кофе. — Который про генеральский инфаркт репортаж запостил?

— Учились в параллельных классах. В школе практически не общались. Он уже тогда в стенгазетах всех подряд разоблачал, — Игорь отхлебнул кофе и ещё раз окинул взглядом офис Остапа.

— Хороший канал у него в Ютубе. Мои ребята смотрели. На него ещё не наезжали обиженные граждане?

— Наезжали. И не раз. Вот только после таких наездов со всеми наезжающими происходили странные и необъяснимые вещи. Я даже разговаривал с тремя головорезами после одного из таких наездов на блогера. Их нашли раздетыми на последнем этаже строящегося дома в десятиградусный мороз. Мне они ничего не сказали. Не потому, что были обморожены, а потому, что всё осознали. Я сам пробил, что их туда доставили люди Туза. А у меня с Тузом давние отношения. Взаимовыгодные. Я пришёл к нему и задал вопрос про задубевших головорезов. Он, естественно, сказал, что слыхом ничего не слыхивал. Но заметил, что с виртуальными людьми нужно и бороться виртуально, а не кастетами и ножами. А кто к ним с бейсбольными битами придёт, тому заморозят аккаунт на последнем этаже строящегося дома без окон.

— Туз — это городской смотрящий? — спросил Остап.

— Нет. Городской смотрящий — это дядя Ваня. Вано. А Туз — это его Малюта Скуратов. Но если бы меня спросили, кто в городе имеет наибольший авторитет в ихнем мире, я бы поставил на Туза. Именно Туз задушил в зародыше три криминальные войны, разгоравшиеся в нашем городе. И разрулил трудные ситуации довольно-таки справедливо, по мнению всех участников конфликта.

— А ты как с ним сблизился?

— К нам в СИЗО попал пацан. Домушник. Он днём выставил хату, а вечером там убили двух предпринимателей за долги. Дело хотели повесить на пацана. Так проще было. Всюду его отпечатки и ДНК. Не нашли только ТТ, из которого стреляли в потерпевших. Дело почти закрыли, когда адвокат обвиняемого принёс видеозаписи, свидетельствующие, что пацан во время убийства находился на другом конце города. На тех же видео был и предполагаемый убийца. Его опознали все, но до сих пор так и не нашли. Те доказательства по просьбе Туза собрал я. Хотя и не вёл это дело. А потом уже я попросил Туза не давать моего блогера в обиду.

— Какая занимательная история про сращивание правоохранительных органов с криминальным миром! — саркастично воскликнул Остап. — А сам защиту организовать не мог?

— Я, как мог, держал всё в тайне. Блогер иногда такое выдаёт на своём канале! Меня бы сразу прихлопнули за такую интимную связь. Да и моё общение с Тузом происходит при полной конспирации. Вы первый, кому я столько рассказываю.

— И правильно. Больше никому и не рассказывай. Если тайну знают более, чем двое — это уже не тайна. — Остап задумался на мгновение. — Это вроде бы женщина сказала. Я лично считаю, что про настоящую тайну должен знать только один человек. И он должен постараться как можно скорее забыть про неё в реальном мире. И вспоминать только при необходимости в экстремальных случаях.

Игорь удивлённо посмотрел на Остапа.

— Эти слова про тайну сказала Агата Кристи. Но ваша версия мне нравится больше. Вот только, скажем, тайну про блогера не может знать только один. Здесь как минимум двое: я и он сам. С Тузом то же самое.

— Поэтому я и говорю про парадокс тайны. В отличие от Агаты Кристи, некто не менее грамотный как-то сказал: «Знают двое — знает и свинья». Поэтому в нашем случае мы всегда охотимся за свиньёй. Если точнее — за свиньями. Их немеряно развелось — куда не ткнись. И все с человеческими рылами. Пусть на меня милые хрюшки не обижаются. А как зовут твоего блогера в миру?

— Вадим Полетаев. Сейчас это уже не тайна. Хотя ещё несколько месяцев назад его знали только по нику Гефест. Рассекретили его после того, как он выпустил серию материалов про убитых сестёр. И после этого начались наезды.

— А живёт он где?

— Сначала жил у тётки. Теперь перебивается по знакомым и по общагам. Я помогаю, чем могу.

— Тогда сделаем так, — Остап оперся на спинку стула и принял театральную позу. — Я переговорю с Геннадием Николаевичем, и Вадима примут на работу в ваш РОВД в качестве аналитика и IT-специалиста. Поможешь ему получить комнату в вашей общаге. И пусть человек почувствует, наконец, что общество ценит его работу и заботится о нём. Пусть, наконец, заимеет своё персональное жильё. И пусть возрадуется он жизни в окружении представителей правоохранительных органов, временно не имеющих отдельного жилья, но жаждущих общения с независимыми СМИ. И да будет он твоим соседом.

И тут Игорь вспомнил, что один из его соседей буквально на днях получил двушку в новом районе и съехал из общаги. «Хорошее совпадение — подумал он. — Или уже не совпадение?»

В офис вошёл Иннокентий.

— Не заняты? — он вопросительно глянул на Остапа и Игоря.

— Уже нет, — Остап попрощался с Розумовским и сосредоточился на Иннокентии. — Рассказывай. Только с выражением. Хочется чего-нибудь эдакого, эпатажного…

— Олег тут пробил тему преподавателей для Галины. Вы про Людмилу Максимову слыхали?

— Про неё конкретно не слыхал. А вот её арии слушал с удовольствием. «Una furtiva lagrima» в её исполнении для меня на первом месте. В исполнении Мирей Матьё — на втором. А Градский — на третьем. А что, она приехала к нам с гастролями? Максимова ведь пела лет двадцать назад…

— Она не приехала. Она живёт в нашем городе. В малюсенькой коммуналке. Кинутая и забытая всеми. Олег даже удивился. Сопрано мирового уровня, брошенное на произвол судьбы прямо у нас под носом. Мы поговорили и решили пригласить её преподавать вокал у Гали. Галины в смысле.

— Вот он — эпатаж, — Остап заложил руки за спину, напряг мощные трицепсы и стал отмерять шагами расстояние от стола до окна и обратно. — «Una furtiva lagrima Negli occhi suoi spunto…» — коряво пропел он, остановился и впился глазами в Иннокентия.

— Адрес есть?

— Максимовой?

— Нет, Шойгу. Твой комп уже соображает быстрее тебя.

— Да, есть.

— Поехали.

— К Максимовой?

— Нет, к Путину.

— Без звонка?

— А у неё есть телефон?

— Только городской в коммуналке.

— Тогда звони и предупреди про делегацию от общества по защите прав пенсионеров.

— Так она вроде как ещё не на пенсии. Олег говорил, что ей всего 52 года.