«Премьера Голоса»: Повесть Яна Бадевского «Око Юпитера» (часть 22-я, окончание)
Дизайн @konti
Автор: Ян Бадевский, @zaebooka
Окончание. Часть 1-я, часть 2-я, часть 3-я, часть 4-я, часть 5-я, часть 6-я, часть 7-я, часть 8-я, часть 9-я, часть 10-я, часть 11-я, часть 12-я, часть 13-я, часть 14-я, часть 15-я, часть 16-я, часть 17-я, часть 18-я, часть 19-я, часть 20-я, часть 21-я
Юпитер. Седьмая водородная станция. 02.11.2150
Летели молча.
Вера подключилась к нейроинтерфейсу своего корабля и полностью сосредоточилась на управлении. Фальк знал, что им нужно преодолеть свыше десяти тысяч километров, прежде чем «Зевс» сумеет пристыковаться к шлюзу седьмой станции. Внешний слой, состоящий из водорода, шаттлы проходят легко. Затем начинается гелиево-водородная среда, к которой постепенно примешиваются аммиак, вода и гидросульфид аммония. Именно здесь формируются знаменитые облака Юпитера. Если подключиться к внешним датчикам, можно увидеть клубящуюся разноцветную массу с изрядным доминированием оранжевой палитры, а также ослепительные молнии, тысячекратно превышающие земные аналоги. По мере снижения аппарата будет нарастать атмосферное давление и увеличиваться воздействие агрессивных газовых сред. Поэтому обшивка «Зевса» отливается из сверхпрочных сплавов, а дополнительной страховкой служит энергетический щит. Генерируемое шаттлом поле не только спасает корпус от давления, но и поглощает разряды молний, если те случайно попадают в обшивку. Чудовищный удар испепелил бы земной самолёт, но кокон распределяет нагрузку по своей поверхности и гасит напряжение.
Датчики улавливают пульсацию рентгеновских пятен, неведомые радиосигналы, отправляемые Юпитером в космос, голоса хантеров и флоатеров. Корабельный компьютер слышит чудовищный рёв ураганов, образующих периферию Красного Пятна. Все эти потоки информации струятся по оптоволокну, оцифровываются и анализируются. Наверное, человек должен ощущать своё безмерное одиночество, погружаясь по спирали в газовую пучину бывшего солнца. Есть в этом некое… самоотречение. Отказ от эго, медитативное осознание ничтожности всего сущего. Фальк думает о теориях учёных, выдвигавших гипотезы о юпитерианском происхождении человечества. О том, что его, Ингвара, предки, вероятно, обитали где-нибудь на Европе, а потом перебрались на Марс, и ещё дальше — на Землю… Им было нелегко там, на дне гравитационного колодца, но они выжили. И вернулись в исходную точку.
Фальк думает о том, что БКП образовалось около пятисот лет назад. Быть может, именно тогда неосы облюбовали Солнечную систему, захотели создать здесь аванпост своей непостижимой империи. И этот жуткий разум, столь могущественный, что его нейроимпульсы способны менять климат, вызывать бури, управлять атмосферными тварями…
Пятно бесновалось на экранах.
Фальк намеренно не подключался, он хотел остаться наедине со своими мыслями. Агент вспоминал вчерашний разговор с Верой. Он пытался отговорить девушку пилотировать «Зевс». Миссия не должна была закончиться ничем хорошим. Скорее всего, это билет в один конец. Лётчица была категорична. Ты вернулся, хотя мог сбежать, сказала она. И я тебя не брошу сейчас. Или ты знаешь толпу пилотов, которым можно доверять в случае чего? Ингвар не знал. Кроме того…
Вера его любила.
Так сложилось, что они готовы были умереть друг за друга. И это уже не изменить.
Десятки часов Фальк провёл, не смыкая глаз и перебирая версии. Но он так и не сумел придумать ничего толкового. Что может сделать один человек против создания, способного управлять целым миром? Не взорвать же станцию, рассчитывая уничтожить пришельца… Да и кто ему даст это сделать? Водородные профсоюзы достигли определённого паритета с властями Земли и боссами «Акваториума». Управляющий станцией не противился спуску и даже согласился разблокировать шлюз. Это похоже на сотрудничество.
Неос тоже себя никак не проявлял. Флоатеры мирно паслись у границ БКП. Хантеры занимались привычными вещами — пожиранием своих жертв. Дроны перестали пропадать.
Перемирие?
Или затишье перед бурей…
«Зевс» пронзал атмосферные слои по размашистой спирали. Часы погружения.
Юпитер, безусловно, обладал твёрдым ядром. Под напластованиями металлического водорода скрывалась планета, поглощённая газовым гигантом около миллиарда лет назад. По твердотопливным залежам ползали роботы-бурильщики, инсектовидные монстры, доставлявшие водород на станцию. Сама платформа дрейфовала на поверхности океана, образованного водяным льдом. Требовалось невероятное количество энергии, чтобы удержать эту штуку в равновесии и одновременно защитить от многокилометрового воздушного пресса. Полное отсутствие границ. Океан бурлит в кромешной тьме, обрушиваясь тоннами ледяной взвеси на внешний периметр станции. А ещё ниже — странная роботизированная жизнь, подчинённая воле искусственного интеллекта.
Спуск кажется бесконечным.
Фальк подавил в себе желание нырнуть в вирт — туда, где притаилась его несбыточная мечта. Быть может, когда-нибудь… Но уж точно не сейчас. Он наблюдает за Верой, распятой в кресле первого пилота. Чудовищная гравитация должна была раздавить дерзких букашек, сунувшихся в чуждую реальность. Но антигравы работали на полную катушку, мешая слабым телам превратиться в фарш.
Веки лётчицы дёргались.
На экранах заворачивались вихри.
Фальк закрыл глаза. На него навалилась бесконечная усталость человека, которому опротивела его работа. Было ли у него желание продвигаться к ответственным постам, кураторству и скрытым пружинам власти? Навряд ли. Фальк уже принял решение: если он выживет, то вместе с Верой отправится на Землю. Поселится там, где хочет. И будет проедать своё выходное пособие. А там видно будет.
Приближаясь к станции, «Зевс» включил прожекторы. Вековая толща тьмы рассеялась. В белых кругах проступили бронированные элементы периметра станции. Казалось, шаттл притягивался к наклонной плоскости античной пирамиды, испещрённой желобами, каналами, прямоугольными выростами и пузырями силовых генераторов. Боковая часть монстра была охвачена едва заметным мерцанием, в глубине которого иногда проскальзывали вспышки.
Станция дрейфовала к центру БКП. По мере сближения с оком Юпитера слабели атмосферные вихри, устанавливалась хорошая погода. Интересно, местные фанатики усматривают в этом добрый знак?
Квадратная секция сместилась, пропуская «Зевс» в стыковочный отсек. Вера изменила конфигурацию шаттла, погасила скорость и выдвинула тормозные дюзы. На несколько минут «Зевс» застыл, регулируя высоту и синхронизируясь со станцией. Затем началось сближение.
Прожекторы погасли.
Толчок.
Через некоторое время лётчица открыла глаза. Нейрокабели со змеиным шорохом вползли в кресельные гнёзда. Фальк терпеливо ждал, пока девушка не вернётся в привычную реальность. В шлюзовой камере уравнивалось давление. Насосы откачивали ядовитую атмосферу.
— Не похоже, чтобы нас кто-то встречал, — хмыкнула девушка.
Ингвар покачал головой.
— А нас и не должны встречать.
Лётчица не поверила своим ушам.
— Что?
Фальк терпеливо объяснил:
— Сейчас разархивируется запись, сделанная моим куратором. Прямо у меня в голове. Я ненадолго выпаду из твоего поля зрения. Выслушаю инструкции.
— А дальше?
— Дориан сказал, что нам не придётся покидать шаттл.
Больше Вера ни о чём не спрашивала.
Научилась слепо доверять.
Фальк откинулся в кресле, чувствуя, как в голове разворачиваются фрактальные кольца новой реальности. Ему не требовалось подключение к Сети — конструкт был вшит в мнемонический имплантат. Рубка «Зевса» померкла, растворилась в потоках условностей и сменилась лаконичной картинкой.
Сумрачная комната без мебели. Голые стены. Одна из стен отсутствует, пол обрывается в бездну. И там — опостылевший Юпитер.
Спиной к Фальку, на краю бездны, сидит человек. Ноги незнакомца свешиваются в чёрный провал. В силуэте чудится что-то знакомое.
— Подойди, — говорит человек.
Фальк садится рядом.
Почему-то за пределами комнаты есть воздух. Можно сидеть, любоваться звёздами и газовым гигантом, болтать ногами. Наслаждаться стандартным тяготением. И не особо переживать по поводу завтрашнего дня.
— Тебя нет, — сказал Фальк.
— Разумеется, — сказал отец. Всё было прежним, до боли знакомым. Голос, интонации. Морщины возле глаз и носа. Короткие седые волосы. Прямо как в их последнюю встречу. — Меня создал Дориан Стейвей. Решил, что так тебе будет легче воспринять информацию.
Фальк кивнул.
— Они договорились, — сказал отец. – Земля и корпоративный анклав. Тебе это известно, мне это известно. Но будущее туманно. Человечество должно решить, в каком направлении двигаться. Есть много противоречивых суждений, Ингвар. Поэтому они приняли решение.
— Какое, папа?
Старик в упор посмотрел на сына.
— Два пути, сынок. Воевать с неосами, отстаивая независимость. Победить или проиграть. Но не сломаться.
— А второй путь?
— Ты и сам понимаешь. Принять его условия. Симбиоз, если угодно.
Помолчали.
— Решать тебе, — закончил отец.
— Мне? — опешил Фальк.
— В этом и заключается твоя миссия, сынок. Тебя выбрали вершителем судеб. Ты один в ответе за всех людей. Мир или война. Процветание с могучим покровителем или гордое одиночество во вселенной. Сейчас я уйду, а ты подумай. Не спеши, взвесь всё хорошенько. И поговори с ним от имени всех нас. Твоё слово — закон.
Прошло несколько секунд, прежде чем Фальк понял, что сидит один. Отца больше нет. Ничего нет. Только он и Юпитер.
В недрах Пятна что-то шевельнулось.
Январь-март 2018
Редактор: @amidabudda
.JPG)
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
