«Премьера Голоса». Исторический детектив Юрия Москаленко «Адмиралы» (часть 12-я)

Обложка @konti

Автор: Юрий Москаленко @biorad

Продолжение. Часть 1-я, часть 2-я, часть 3-я, часть 4-я, часть 5-я, часть 6-я, часть 7-я, часть 8-я, часть 9-я, часть 10-я, часть 11-я

Часть 12-я

— Ох, и вояки эти союзнички! Расклад явно не в пользу англичан, особенно если учесть, что испанцы и французы могли подготовиться к сражению чуть ли не стоя на рейде. Я, конечно, не адмирал Нельсон, но вижу, что он достаточно сильно рисковал. Кстати, а что такое трёхдечный корабль?

— У кораблей начала XIX века артиллерия располагалась практически всегда по бортам. На корме пушек было незначительно. Но, чтобы насытить количество пушек, вдоль борта выстраивали несколько ярусов. Один такой ярус и назывался «декой». Следовательно, трёхпалубным назывался корабль, у которого на каждом борту располагались ряды пушек.

— А в чём особенность артиллерийской дуэли во время ведения морского сражения? Какая позиция считалась самой выгодной?

— Когда один из кораблей умудрялся приблизиться к противнику таким образом, что его борт оказывался напротив кормы или носа вражеского корабля. Тогда наступающий мог дать прицельный залп из пушек, а противник практически ничем не мог ответить. Этот продольный огонь мог стать убийственным. Однако чем меньше пушек, тем корабль имел лучшую маневрённость. В этом плане и «Ройяль Соверен», и «Святая Анна» были в чём-то похожи, и предсказать их поединок тет-а-тет вряд ли бы кто взялся.

— Адмирал Нельсон мог чем-то помочь адмиралу Коллингвуду?

— Он мог только наблюдать за ходом этого боя, не более того. Тем паче и его «Виктория» приближалась к вражеским кораблям. Она вступила в бой немногим позже «Ройяль Соверена».

— Вернёмся к испанцам. Кто мог знать, что на борту де Алавы находится священная христианская реликвия?

— Думаю, круг таких лиц очень ограничен. Святыня была доставлена в Кадис наземным путем, а именно де Алава был командующим эскадры в Кадисе, так что выбор «Святой Анны» не случаен. Кстати, упоминания о Копье Лонгина, как и о русской экспедиции, ни у кого нет. Вернее, абсолютно ни у кого. И тем не менее можно предположить… Впрочем, читайте дальше…

A CAT IN GLOVES CATCHES NO MISE (окончание)

…Ровно в полдень адмирал Нельсон приказал поднять сигнал: «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг». По нему командиры британских кораблей начали выполнять каждый свой манёвр, чтобы подобраться к противнику для ведения продольного огня.

Французы решили подпустить англичан как можно ближе, но нервы адмирала де Алавы оказались на пределе — он отдал приказ открыть огонь по подступавшему противнику. Цель была одна — повредить такелаж, рангоут и паруса, чтобы привести к потере управляемости и способности двигаться у кораблей противника.

Но первый залп получился в «молоко». Непосредственно перед выстрелами «Святая Анна» поднялась на огромной волне, и ядра улетели гораздо выше цели. И только некоторые из них в нескольких местах продырявили паруса «Ройяль Соверена», практически не повредив маневрённости корабля.

— Смотрите, куда стреляете! — взревел де Алава. — Держитесь середины волны и только тогда открывайте огонь.

Но слова адмирала из-за грохота выстрелов услышали далеко не все. Следующий залп раздался фактически в самой низкой точке. Ядра опять не достигли борта «Ройяль Соверена» — большинство из них зарылись в воду.

— Кто вас учил так стрелять? — в голосе адмирала послышались нотки гнева. — Где мои лучшие канониры? Вы расстреляете все ядра ещё до того, как начнётся бой!

Англичане, напротив, огня не открывали, но флагманский корабль сумел сманеврировать так, что развернулся борт к борту в тот момент, когда испанцы не успели перезарядить свои пушки.

— Огонь! — скомандовал адмирал Коллингвуд.

Мощный залп бортовых орудий «Ройяль Соверена» прокатился по палубам «Святой Анны» как смерч. Казалось, смерть своей огненной косой разрезает испанцев на части.

Английские ядра, подобно огромным мечам, растерзали оснастку флагманского корабля. Обрывки парусов, рваные куски мачт и рей, переплетённые щупальца вант и канатов, искорёженные куски железа и деревянной обшивки корабля превратили палубу в островерхую щетину страшного животного. Каждый неосмотрительный шаг мог привести к увечьям, располосовать ногу до кости. Но те, кто сумел удержаться на этой «бритвенной» поверхности, были ещё счастливчиками. То и дело за борт сыпались десятки людей, когда он кренился слишком низко. Богохульства и ругань, стоны и крики отчаяния, проклятия и мольба о спасении — всё смешалось в кучу.

А самое главное — большинство из матросов сковал страх. Они инстинктивно зарывались в песок, чтобы осколки вражеских ядер и картечи не могли зацепить и вырвать из плеча или спины кусок живой плоти.

Нужен был человек, который бы сумел поднять эту массу до того, как англичане перезарядят пушки. И он нашёлся — сержант Доминго Галльегос. Он первым рванул к своей пушке и закричал:

— Покажем англичанам, что такое Испания!

Пушка выстрелила как раз в тот момент, когда борт корабля зафиксировался в верхней точке. Но Галльегос был опытным бомбардиром, внеся поправку ещё до выстрела. Оба ядра шлёпнулись на палубу в непосредственной близости от контр-адмирала Коллингвуда. Младший флагман в это время давал указания штурману «Ройяль Соверена» Уильяму Чалмерсу. Штурман сориентировался очень быстро — прикрыл собой Коллингвуда. А его самого ядро разорвало почти пополам…

Падая, уже мертвый штурман густо окропил китель адмирала своей бурлящей кровью и потянул за собой.

— Я подстрелил адмирала! — восторженно завопил Галльегос. — Вперёд, к пушкам!

Но пока испанцы подбирались к пушкам, англичане снова дали залп. Причём такой точный, что урон был нанесён ещё больший.

…И снова испанцы занялись оказанием помощи раненым, которых сносили в трюм. Правда, далеко не все из потерпевших смогли вытерпеть скученность этого тесного помещения, многие просто задыхались. Время от времени в трюме раздавались сильные удары — это корабельные плотники «заштопывали» дыры, которые пробивали вражеские ядра.

Подпоручик Краузе со своими товарищами действовали возле одной из пушек. Было опасно, но русские были словно заговоренными: ядра и картечь их нисколько не задели.

Краузе тихонько, чтобы не слышали испанцы, произнёс:

— Сразу после очередной английской стрельбы, когда всё будет в дыму, пробираемся в каюту адмирала. Я его выманю, а вы прочёсываете каюту. То, что нам надо, представляет собой наконечник копья. Наверняка он будет во что-то упакован. Хватаете этот предмет, и через три минуты встречаемся у противоположного борта. Старшим назначаю Голобородько.

Ещё один залп «Ройяль Соверена» не был таким губительным. Но это уже ничего не меняло.

Троица русских подтянулась к адмиральской каюте.

— Сеньор, — обратился Краузе к адмиралу. — Пойман английский перебежчик. Он хочет сообщить вам что-то важное. Адмиралы Нельсон и Коллингвуд, кажется, убиты. Англичане вот-вот выкинут белый флаг. Победа осталась за нашим доблестным испанским флотом. Я проведу вас на палубу.

— Нельсон убит? — просиял де Алава. — Если это так, то я отсыплю вам пригоршню золотых монет. Приведите скорее ко мне этого перебежчика!

— Это невозможно, сеньор. Англичанин тяжело ранен, и если его потревожить, он может умереть. И тогда ничего вам не скажет. Придётся идти нам. Я вас буду сопровождать!

— Хорошо. Но я не могу оставить каюту без присмотра!

— Почему без присмотра? Я захватил с собой двух матросов, которые будут здесь находиться до вашего возвращения.

— Вы предусмотрительны, сержант…

— Капрал, сеньор адмирал.

— Я сказал — сержант! Если Нельсон и Коллингвуд убиты…

Голобородько и Опрышко зашли внутрь.

Подпоручик Краузе вместе с адмиралом покинули каюту.

Продолжение следует...