Атаман Григорий Семёнов. О себе. Воспоминания, мысли, выводы. 1938 год. 15 глава
Прежде всего, я хотел бы сказать, что воспоминания – это часть нашей истории, рассказанная одним человеком, то есть – это личное мнение Г. М. Семёнова, не претендующее на абсолютную объективность, которой, кстати, никогда не было и не может быть. Об этом же говорит и сам Г. М. Семёнов.
Также отметим, что многочисленные преступления в гражданской войне – это, прежде всего, трагедия всего многонационального российского народа, факты которой запечатлены на фотографиях людьми, владевшими технологиями своего времени. Естественно, преступления совершали все противоборствующие стороны, каждая из которых считала себя правой. Определить кто больше или меньше совершил преступлений невозможно. (Это всё равно что высчитать по отдельности движения органов, по каким-то причинам нанесших ущерб своему организму).
____________________________________________
15. ПОДГОТОВКА К ВЫСТУПЛЕНИЮ.
Отношение к нам населения. Вооружение красной гвардии и рабочих. Экспедиция на станцию Оловянная. Совместные действия с 1-ым Читинским полком. Занятие Оловянной и Адриановки. Народный совет в Чите. Наступление большевиков и мой отход в Манчжурию. Состав моего отряда. Боевые качества его, Национальные части отряда. Китайские и монгольские части. Их организация и особенности.
Обстановка и настроение населения не благоприятствовало организации антибольшевистского движения в то время. Силы большевиков росли быстро и повсеместно, так как народ, утомленный войной и развращенный Временным правительством, легко поддавался гипнозу всеобещающих лозунгов коммунизма и вдохновлялся ими на дикий разгул и преступления ради наживы, мести и пр. Грабеж и бессудные убийства интеллигенции, офицерства и всех инакомыслящих стали обычным явлением и почитались чуть ли не идейным долгом каждого большевика. Казалось, сам воздух нашей родины был насыщен гарью и кровью в это проклятое время. Агитаторы большевиков натравливали молодежь на старшее поколение, солдат на офицеров, рабочих на городскую интеллигенцию, облекая всякое хулиганство и преступление в тогу геройства и революционной доблести. Понятия о долге, морали и чести потеряли всякое значение и были отметены, как контрреволюционные предрассудки. Вихрь разнузданности кружил головы людей и бросал их в бездну полного нравственного падения. Зверь из бездны со всеобъемлющей алчностью торжествовал на Руси.
Попытки немногих людей, решившихся в эти сумбурные дни выступить с призывом к отрезвлению и прекращению творившегося безобразия терялись в общем буйном разгуле черни и разбежавшихся с фронта солдат и звучали скорее иронически. И в этих условиях силы формируемого мною полка, как я упоминал выше, все же росли; медленно и постепенно полк пополнялся за счет отдельных бойцов, просачивающихся сквозь большевистские рогатки к границам Манчжурии. Монгольская бригада находилась еще в пути. Союзные представители при моем Штабе ожидали со дня день прибытия оружия. В Манчжурии наскоро сбивались части войск, и проходило первоначальное обучение, осваивая военную технику. Время шло. Приближалась весна. Большевики стягивали части из Европейской России на «Семеновский», как они называли, фронт. Особое внимание большевиков на этот фронт было привлечено фактом разоружения обольшевиченных солдат в Хайларе, Манчжурии и Даурии. Будучи эвакуированными в Читу и дальше на запад, эти солдаты разнесли с собой фантастические сведения о моих силах и моих возможностях.
В начале января большевики усиленно начали вооружать красную гвардию и рабочих Забайкальской железной дороги. Вообще, оружие свободно раздавалось всем, кто стоял за советскую власть.
Необходимо было устранить грозившую опасность и в то же время показать населению и союзникам силу отряда. По этим соображениям, барону Унгерн-Штернбергу приказано было 11-го января сделать набег на ст. Оловянная для разоружения красногвардейцев; в распоряжении барона были даны прапорщики Сотников и Березовский и 23 человека команды.
Отряд обезоружил железнодорожное депо и исполнительный комитет совета р. и с. д. Отобрано было 175 винтовок и 4 ящика патронов. 13 числа отряд благополучно вернулся в Манчжурию.
Этот налет, разумеется, не остановил большевистских вооружений.
Начиная с 12-го января, в Штаб отряда стали поступать весьма тревожные сведения из Читы, Карымской и ст. Оловянной.
Во всех этих пунктах рабочие вооружались и образовывали красную гвардию. Из Иркутска в Читу подходили большевистские подкрепления с пулеметами и орудиями. 13-го и 14-го января обнаружилось передвижение эшелонов большевиков из Читы на ст. Оловянная с целью нападения на отряд.
14-го января была получена телеграмма от офицера со ст. Даурия, что Оловянная занята большевиками с тремя орудиями и что они на ст. пытались разоружить небольшой разъезд казаков.
Наконец, 15-го числа выяснилось продвижение эшелонов большевиков от ст. Оловянная к востоку, что ставило в угрожающее положение часть отряда, находившуюся на ст. Даурия.
Одновременно получены были сведения, что к Чите движется 1-ый Читинский казачий полк с явно выраженным антибольшевистским настроением. Всю дорогу, начиная от позиций, полк выдерживал натиск большевиков, пуская иногда в оборот оружие, напр., в Черемхове; и только две сотни из полка были разоружены большевиками.
Читинские большевики решили силой оружия заставить полк признать советскую власть.
Принимая во внимание все эти обстоятельства, я решил двинуть специальный боевой дивизион для занятия г. Читы и соединения с 1-м Читинским казачьим полком, а также для устранения читинских большевиков, готовившихся к агрессивным действиям против отряда и 1-го Читинского полка.
Кроме того, экспедиция должна была показать нашим союзникам, что отряд окреп, способен к активным выступлениям, что красные не устоят перед ним и что, наконец, отряд пользуется сочувствием казачества и широких кругов населения.
Командиром дивизиона был назначен сотник Савельев.
Погрузка эшелона произведена была в 12 час. ночи на 16-ое января. Ночная таинственность необходима была для того, чтобы скрыть действительное число людей эшелона; с тою же целью под эшелон дали 26 вагонов, тогда как вся команда, в числе 102 человек, могла поместиться в каких-нибудь 4-5 вагонах.
Перед отправлением эшелона из Манчжурии в Читу мною были посланы внушительные телеграммы: «приказываю разоружить красную гвардию и очистить Читу от большевиков; для поддержки требований высылаю несколько эшелонов».
Поезд следовал со всеми военными предосторожностями. На паровозе находился офицер-наблюдатель, пр. Березовский, который был соединен телефоном с вагоном командира эшелона.
Перед мостом через Онон поезд был остановлен, эшелон выгрузился и, рассыпавшись в боевую цепь, пошел на ст. Оловянную. Красные не приняли удара и бежали в Читу.
16-го числа была занята Оловянная, где кроме провианта ничего не оказалось; часть оставшихся красногвардейцев была разоружена, отобрано 78 винтовок и 12 шашек.
В Оловянной командир эшелона, сотник Савельев, получил приказ двигаться в Карымскую, так как «вся линия должна быть очищена от большевиков».
Для обеспечения успеха этого предприятия, я обратился за содействием к командирам 1-го Читинского и Нерчинского казачьих полков. «Наш отряд на днях будет двигаться в направлении ст. Карымская. Прошу в предупреждение всяких эксцессов и возможности оповещения о движении отряда большевиков немедленно, по получении сего, преданными нам частями занять телеграф правительственный и железнодорожный; установить контроль на этих телеграфах. Кроме того, прошу оказать поддержку высылкой отряда в 50 человек с оружием и патронами на ст. Карымская. Отправку казаков произвести немедленно, по получении условной депеши со ст. Оловянная на имя командира полка, без подписи в одно слов: «жду».
Командиру Нерчинского полка, кроме того, было сделано определенное задание: «шестнадцатого вечером, займите прочно Карымскую и закрепите за собою».
16-го же числа, в 9 час. 30 мин. вечера, дивизион занял Адриановку и тоже без сопротивления. Дальше двигаться не удалось.
На другой день в Адриановку явилась депутация от Читинского Народного совета с составе городского головы Лопатина, члена войскового правления сотника Токмакова и др., с предложением, во избежание кровопролития эшелону вернуться в Манчжурию, так как 1-ый Читинский полк вошел в город, обезоружил красную гвардию, у которой отобрал 12 орудий и водворил порядок, а власть перешла в надежные руки в лице Народного совета, в котором большевики находятся в незначительном числе, в количестве 15 человек.
В то же время войсковой атаман полковник Зимин вызвал меня к прямому проводу для переговоров, но за моим отсутствием явился начальник Штаба полковник Скипетров. Зимин просил «во избежание кровопролития и междоусобий в Чите» вернуть эшелон обратно.
Депутаты снеслись со Штабом отряда, после чего сотнику Савельеву приказано было вернуться в Манчжурию; с эшелоном поехали и депутаты.
В Манчжурии отряд и депутаты составили акт, в котором Чита обязывалась не допускать большевистской власти, а отряд обещал помочь укреплению Народного совета.
Народный совет недолго просуществовал в Чите, всего до 28-го января, затем власть перешла к совдепу.
Экспедиция сотника Савельева не на шутку встревожила большевиков, которые решили во чтобы то ни стало или уничтожить меня, или, в крайнем случае, изгнать за границу.
С середины января в Иркутске шла лихорадочная работа по подготовке красной армии на «Семеновский» фронт. Командующим назначили иркутского коменданта Лазо, как наиболее даровитого. В отряд завлечены были казаки 1-го Аргунского полка, под командой есаула Метелицы и 2-го Читинского. Даны были пушки и пулеметы.
Приготовления эти напугали Читу, которая просила помощи у отряда. В Чите в это время к тому же существовали противобольшевистские организации: офицерская, белая гвардия, и Титовская станица. По циркулировавшим в городе слухам, красная гвардия предполагала «снять» своих противников в ночь на 2-ое февраля. Для предупреждения или в случае столкновения, для поддержки Народного совета, я решил 31-го января выслать к Чите одну роту сербов и сотню сотника Савельева.
Впрочем, экспедиция не состоялась, вследствие того, что были получены точные сведения о превосходных силах противника с хорошим вооружением.
В начале февраля большевистские эшелоны перевалили уже Читу. Утром 14-го числа была занята ими Борзя, 16-го Даурия. 20-го - Шарасун, 21 - Мациевская
Не будучи в состоянии противостоять хорошо вооруженным большевикам, я оттянул свои части в Манчжурию, выставив сторожевое охранение на линии ближайшего к Манчжурии разъезда № 86. Большевики дошли до станции Шарасун, где и остановились.
Прошедшие события показали боеспособность частей отряда и их готовность вести борьбу; но почти полное отсутствие артиллерии, пулеметов, патронов, теплой одежды и средств, делали эту борьбу безнадежной и заставили меня настойчиво просить союзников поторопиться с доставкой оружия и отпуском обещанных мне средств, потому что действительность требовала немедленного начала серьезной и активной вооруженной борьбы с большевиками, прочно захватившими власть в стране.
До 7-го апреля 1918 года части отряда мели постоянные столкновения с большевиками на плацдарме от границ Манчжурии и до реки Онона. Столкновения носили характер мелких стычек конных разъездов О. М. О., которые служили единственной завесой прикрывающей формирования на станции Манчжурия и вели разведку противника. Красные, благодаря численному превосходству своих сил, часто теснили наши разъезды до самой границы. И в таких случаях приходилось давать им отпор выдвижением сильных частей с артиллерией. Наскоро сбитые роты и сотни сразу же подвергались боевому испытанию и, надо отдать справедливость, всегда выходили с честью из численно-неравных боевых столкновений. Количественный перевес всегда был на стороне нашего противника.
Однообразного вооружения в отряде все еще не было. Некоторые были вооружены австрийскими винтовками Манлихера, у некоторых - русские трехлинейные винтовки, а часть имела уже устарелые берданки. Патроны имелись в ограниченном количестве, так что в случаях столкновений с противником, наши части вынуждены были открывать огонь только с расстояния прямого выстрела, чтобы не тратить патронов зря.
К апрелю месяцу 1918 года мы еще далеко не были готовы к большому наступлению, как в отношении численного состава частей, так и в смысле их вооружения. Несмотря на это я решил с первыми теплыми днями открыть кампанию, так как красные спешно формировали части из демобилизованных солдат, рабочих и военнопленных; кроме того, были получены сведения о прибытии в Читу матросов с Балтийского моря. Все указывало на то, что красные готовятся к каким-то активным шагам на нашем фронте, и мне важно было предупредить их.
Конница О. М. О. состояла из Монголо-бурятского конного полка, укомплектованного, несмотря на название, из казахов и офицеров-добровольцев, с небольшой примесью бурят и двух полков монгол-харачен. Все конные полки имели четырехсотенный состав.
Пехота состояла из двух полков: 1-го Семеновского и 2-го Маньчжурского, пеших.
Две офицерские роты служили запасными кадрами для пополнения убыли в командном составе отряда.
Две роты сербов первоначально составляли 3-ий батальон 1-го Семеновского пешего полка, впоследствии же, с развитие операций, были выделены из него и реорганизованы в отдельный конный дивизион под командой подполковника Драгович.
Артиллерия состояла из двухорудийной тяжелой батареи Арисака, двух полевых батарей четерыхорудийного состава Арисака и 4-х орудийной батареи горных французских пушек.
Кроме того, имелись четыре бронепоезда, вооруженные пулеметами и орудиями. На одном была установлена тяжелая английская мортира; на другом крепостная пушка Кане, на двух остальных русские трехдюймовые орудия.
Численность О. М. О. в сравнении с количеством противника была незначительна и уступала силам красных в четыре-пять раз. Командовавший Восточным фонтом большевиков, Лазо, имел в своем распоряжении свыше тридцати тысяч войск; большим преимуществом на стороне красных было также то обстоятельство, что они снабжались на месте населением всем необходимым. Нам население, в главной массе своей, сочувствовало мало, ожидая от большевиков, не скупившиеся на обещания, установления чуть ли не рая на земле. Угар увлечения большевизмом у большинства прошел очень быстро, и население быстро поняло сущность коммунизма, но время было уже упущено, и красные легко захватили власть на всей территории государства, поддержанные крестьянством, рабочими и даже интеллигенцией.
Производя оценку боевых качеств моего небольшого отряда, я должен сказать, что командный состав его, за небольшим исключением, был на высоте положения, и лучшего желать было нечего. Немногие неудачные назначения первых дней, вызванные полным незнакомством с внутренними качествами кандидатов, были весьма быстро исправлены, и, если командный состав отряда был различен по стажу своего служебного и боевого опыта, то в смысле боевой доблести всегда соблюдалось равнение по лучшим, вне зависимости от их возраста, ценза или занимаемого служебного положения.
Количество пехотных офицеров, прибывавших в отряд, особенно после иркутских событий, значительно превысило в количественном отношении число офицеров других родов оружия, а потому усиление рядов О. М. О. шло преимущество за их счет.
Особенно много пришлось работать офицерам пехоты, полки которой были укомплектованы китайцами, и офицерам конных монгольских частей.
В период развертывания Монголо-бурятского полка и дальнейшего формирования частей отряда, я до конца придерживался принципа национализации частей своей армии и всегда находил и нахожу теперь, что это наиболее правильное решение, принимая вол внимание разноплеменность состава бойцов; их различное воспитание и понимание дисциплины, вытекающие из того обстоятельства, что они принадлежали к разным народам и даже государствам. Я считал, что к такой разноплеменной армии совершенно подходить с общей меркой психологической и политической оценки ее составляющих и последующие события доказали полную мою правоту. В обстановке гражданской войны однородные по племенному составу воинские части имели более крепкую внутреннюю спайку; крупные же войсковые соединения из частей разных национальностей давали гарантию безопасности от политического развала одновременно всех вооруженных сил.
Такая организация давала возможность использовать национальный антагонизм, существовавший издавна между монголами и китайцами; также соревнование между казаками - добровольцами, с одной стороны, и кадетами и гимназистами, с другой; в то же время соревнование между русскими и татарами и пр. Кто имел опыт командования воинскими частями во время гражданской войны, тот знает, насколько сложной и трудной является роль начальника. В О. М. О. же, в состав которого входили добровольцы не менее десяти национальностей, роль начальника усложнялась отсутствием единого языка.
Солдаты-китайцы понимали только по-китайски, монголы по-монгольски, сербы и японцы имели своих доблестных офицеров и с ними вопрос управления был легок. Также легко разрешен был вопрос и с корейцами, которые составляли рабочую роту под командой своего офицера. Другое дело было с китайцами и монголами, у которых не было своих офицеров, в подлинном значении этого слова. Поставить же русских офицеров было невозможно из-за отсутствия общего языка. Из этого положения я вышел путем назначения двойного командного состава. Этим сохранялся авторитет китайских офицеров, и получалась гарантия боеспособности части. При двойном командном составе монгольских и китайских частей, пришлось особо регламентировать права и обязанности такого командного состава; русские офицеры были начальниками только в бою; в казарме же их роль сводилась к положению инструкторов по строевой и тактической подготовке частей. Местный же командный состав этих инородческих частей ведал внутренним порядком в обстановке казарменно-бивачной жизни, но под инструктажем русских офицеров. На практике подобная комбинация дала прекрасные результаты.
Под командой русских офицеров, китайские части в бою были неузнаваемы: доблесть их временами поражала очевидцев; но при своем национальном командном составе китайцы были плохими бойцами - причины крылись в отсутствии доверия к боевым качествам своих родичей-руководителей.
Имевшие место боевые эпизоды дали полное основание китайским частям именоваться «доблестными». Например, атака станции Борзя батальоном 1-го пешего Семеновского полка может служить примером для любой отличной части какой угодно нации. Правда, атака эта была вдохновлена выдвижением личной мной впереди цепей двух французских горных пушек, которые открыли огонь по противнику на дистанции не более 1000 шагов. Увидя результаты огня, китайцы пришли в состояние крайнего воодушевления и, как один, с винтовками наперевес, без единого выстрела, пошли в штыки, выбили красных из окопов, куда укрылись их наступавшие цепи и обратили их в бегство. Большевики в этом бою оставили на позиции два орудия и на путях два эшелона с боевыми припасами и интендантским имуществом, имея свободные пути отхода и паровозы под парами во главе эшелонов. Численность большевиков, против которых был направлен китайский батальон, равнялась, как определенно установлено, трем батальоном.
Что касается монгол, то боевые качества их имеют своеобразные свойства. Поры их должен быть всегда использован немедленно; пассивность приводит к дезорганизации и к параличу на долго время их боевого воодушевления.
Конец Первой части.
Продолжение следует.
Нет никакой уверенности в том, что присутствующие живые убили этих людей. Возможно, что они только что заняли это здание, а может быть, действительно, расстреляли тех, кто сопротивлялся...
_____________________________
Архив: Г. М. Семёнов. О себе-1, О себе-2, О себе-3, О себе-4, О себе-5, О себе-6, О себе-7, О себе-8, О себе-9, О себе-10, О себе-11, О себе-12,