ПРОЗА. Рассказ «Exotic Matter». Часть 5
Написал длинное художественное повествование – о путешествии по дорогам, городкам и вглубь себя. Размещаю по частям. Продолжение следует.
Предыдущие рассказы цикла:
«The middle of nowhere»
«Burger of truth»
«The portrait of Alexandra Grey»
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Проводив машину отца взглядом, Самира зашла в дом и закрыла за собой дверь.
– А кто такая миссис Шариф? – спросил я.
– Наша соседка, они живут в конце улицы, – улыбнулась Самира. – Я написала ей в телеграм, и… она подъедет к нам не раньше, чем через три часа.
– Хитрая ты девчонка! – рассмеялся я.
– Хоть я и уважаю нашу религию, в ней есть откровенно глупые запреты, – Самира пожала плечами. – Идём, поможешь мне заварить чай.
– Конечно, – кивнул я. – Кстати, в Ванкувере в подобной ситуации отец семейства, наоборот, стал бы настаивать, чтобы я присмотрел за его дочерью. У нас все помешаны на безопасности – «детей нельзя оставлять одних даже в шестнадцать лет».
– Вообще-то мне только пятнадцать, – сказала Самира. – И отец знает, что я способна не только постоять за себя, но и выжить в дикой природе. Мы ездили в горы несколько раз, я умею ставить палатку и разжигать костёр.
– Сильно… – пробормотал я. – А я не умею. Каждый раз, когда отец таскал меня на природу, я только много ныл.
Мы зашли в кухню, Самира порылась в шкафу и достала металлическую коробку, наполненную ароматным чаем с добавками – травами и сушёными кусочками фруктов.
– Поставь чайник, пожалуйста!
Я уловил в её интонации нотки приказа – эта мягкая и милая девушка явно любила командовать. Но, когда мной командуют с такой ангельской улыбкой – это даже приятно.
Лаура давно поняла, что благодаря своей «милашности» может вить из меня верёвки, а я получаю от этого какое-то странное наслаждение. Наверно, моё потаённое желание – чтобы мне отдавал приказы очаровательный хитроглазый ангелочек.
Пока вода в чайнике закипала, я думал о том, что меня никогда не тянуло к девочкам-подросткам, но с ними очень интересно беседовать. У женщин вообще всё иначе устроено. В двенадцать-пятнадцать лет они рассудительны и умны не по годам, опережают в развитии сверстников-мальчиков. А с женщиной за тридцать бывает совершенно не о чем поговорить – она растворяется в заботе о детях, или в каком-то женском хобби вроде вышивания, цветника или агрессивного феминизма. Разумеется, бывают интереснейшие исключения. Тут скорее дело в том, что подростки более любознательны и пока что не разочаровались в жизни.
Вот в чём люди Востока действительно знают толк – так это в чае и сладостях. За большим столом на кухне мы с Самирой пили ароматный фруктовый чай, кушали пахлаву, и девушка расспрашивала меня обо всём.
– Папа говорил, что вы познакомились в Ванкувере? Расскажи, как это было?
– На конференции, вернее – после неё, – улыбнулся я. – Был традиционный университетский банкет, много еды и живого общения. Фаррух выделялся своей харизмой, он очень необычно рассказывал о том, как развитие знаний о космосе меняет мировоззрение. Тысячу лет назад в каждом племени или государстве было представление о том, что «центр мира – это мы». Дальше люди поняли, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Сейчас мы знаем, что существует множество галактик, а возможно – и параллельные Вселенные. А люди реагируют на это по-разному. Кто-то уходит в религиозный консерватизм и отрицает науку, кто-то создаёт новые религиозные движения и молится на инопланетных учителей – но все эти уходы в архаику являются реакцией на боль от смены мировоззрения. Меня очень удивило, что такой доклад прочитал правоверный мусульманин.
– Да, папа любит рассуждать о таких вещах, – Самира сделала глоток чая.
– А что любишь ты? – спросил я.
– Музыку, – не задумываясь, ответила девушка.
Она рассказала, что с детства училась играть классическую музыку, провела много часов за инструментом – и в итоге выиграла конкурс в Санта-Фе.
– Это мама настояла, чтобы я играла на пианино, – рассказывала Самира. – Она считает, что занятия музыкой помогают развиваться. Ох, чем только меня не развивали! Родители просто помешаны на том, чтобы дать мне всестороннее образование… я понимаю, что должна их благодарить, но так хочется иногда послать всё к чёрту и просто поваляться на пляже!
Я рассмеялся.
– Но я знаю, что не имею на это права, – Самира вздохнула. – Потому что если бы не папа и мама, я жила бы вот так…
Она достала смартфон и быстро включила видеоклип. Мелодичная поп-музыка под видеоряд с несчастными детскими лицами – сиротские приюты и трущобы; оборванцы, просящие милостыню; работающие на фабриках дети эмигрантов…
– Ты часто об этом думаешь? – спросил я.
Самира кивнула:
– Семья – это самое важное. Без родных у человека нет ничего. Наверно, наше семейство со стороны выглядит странным. Папа – иранец, мама – датчанка, я – азиатка, и все мы – мусульмане. Но нам это нужно – держаться вместе. Без этого у нас ничего бы не было.
Она напряжённо смотрела в тарелку с печеньем.
– У меня всё иначе, – вздохнул я. – Мой отец три раза был женат. Я – единственный сын от его второго брака. Видимся с отцом редко, общих интересов у нас почти нет. Я живу в доме матери, но чем дальше, тем меньше с ней пересекаемся. Однако, у меня много прекрасных друзей. Раньше я часто думал о том, что всё это не случайно – всё, что происходит с нами в жизни. Почему каждый человек рождается в определённой семье, определённом городе? Это для чего-то нужно. Каждый из нас – часть игры, какого-то Вселенского замысла. Ты не думала, что именно так всё и должно было произойти – чтобы именно Фаррух и Кэтрин вырастили тебя? Может быть, у Вселенной на тебя большие планы? Откроешь новую планету или напишешь оперу, которую запомнят на века – именно поэтому Вселенная не позволила тебе вырасти в приюте.
– Мне повезло, а кому-то не повезло – поэтому я должна считать себя особенной? – спросила Самира.
– Примерно так, – кивнул я.
– Но мне очень жалко их, тех, кому не повезло, – тихо сказала Самира.
– Это их карма – вырасти в нищете и голоде, – я пожал плечами. – А твоя карма – носить хиджаб и учиться играть на пианино. У каждого свои испытания.
Самира усмехнулась.
– Мне никогда не приходилось голодать, но я пока что так и не примирился с родственниками, – вздохнул я. – Зато в этом путешествии я понял, что есть и нечто большее, чем земная семья.
– Как это? – удивилась Самира.
– Внутри каждого из нас – люди, жившие прежде… и люди, которые придут на смену нам в будущем, – интригующе начал я. – Всё это внутри нас…
Так я начал рассказывать про коллективное бессознательное, реинкарнации и информационное поле. Самира слушала с большим интересом – видимо, Фаррух не углублялся в эту тему.
– Значит, вот чем ты занимаешься… – тихо произнесла она. – Пытаешься поймать невидимые сигналы. Только папа ищет их в Космосе, а ты – у себя в голове.
Я очень долго смеялся. Никогда раньше суть моей работы не отстёбывали столь точно и кратко.
– Наше сознание – это целый космос, – сказал я, когда перестал смеяться. – Наверняка, в те минуты, когда ты играешь музыку – погружаешься глубоко в свой внутренний мир? И там у тебя свои собственные галактики, звёзды, планеты… Музыка, наука и даже процесс приготовления плова – это способ кодировать сигналы нашего внутреннего мира в форму, понятную окружающим.
– Пойдём, я поиграю для тебя, – улыбнулась Самира. – Даже интересно, что ты раскодируешь из моих сигналов.
Я доел пахлаву, допил чай – и мы пошли в гостиную.
Автор: @eldar-adov
Редактор: @ladyzarulem
Публикация: @stone
21.09.18
