«Премьера Голоса». Повесть Михаила Кошелева «Ostap Bender 2020 v.3.0» (часть 13-я)
Обложка @konti
Автор: Михаил Кошелев @gektor
Часть 13-я
Главный режиссёр местного театра оперы и балета Роман Слидзюк был известен в театральных кругах не профессиональными талантами, а своей нездоровой похотливостью и злобной мстительностью. Когда вся страна семимильными шагами неслась к победе коммунизма, молодой и перспективный режиссёр вовремя сообразил, что дряхлеющее партийное и номенклатурное руководство города и области после непосильных трудов на благо Родины остро нуждается в женском внимании со стороны представительниц театральных муз.
Как-то его пригласили на совещание партийного актива города, на котором обсуждался вопрос об усилении движения культуры в народные массы. В перерыве Роман подошёл к первому секретарю горкома КПСС и с присущим только ему театральным лицемерием произнёс:
— Как вы правильно всё сказали в своём докладе! Культуру в массы! Потрясающе! Жаль, что этого не слышали все артисты нашего театра! Я, конечно, доведу до них основные тезисы. Но повторить ваше ярчайшее выступление не смогу. Скажите, а мы не могли бы организовать встречу театрального актива с вами? Просто вы доведёте до них свои требования к работникам культуры в свете выполнения решений партии. В кулуарной обстановке, так сказать.
— А кто входит в ваш театральный актив? — поинтересовался партийный бонза.
— Это молодые артисты театра. В основном балерины и солистки оперы. Они искренне хотят внести новаторство в наш театр. Омолодить кровь. Чтоб не усугублять застойные процессы в искусстве, — захлопнул медовую ловушку Роман.
Через неделю состоялась встреча театрального актива театра с первым секретарём горкома КПСС и его замом на загородной даче режиссёра. В театральный актив входили две молодые певицы и три балерины из кордебалета. Артистки полностью оправдали ожидания главного режиссёра театра и буквально на следующий день получили сольные роли в своих спектаклях. А сам Роман получил высочайшее покровительство в горкоме КПСС.
Встречи с «театральным активом» стали традиционными. Приглашались на эти «активы» не только горкомовские боссы, но и все нужные чиновники города, которых не на шутку беспокоило состояние культуры в народных массах. Особенно громкими и резонансными были встречи с представителями горкома и обкома ВЛКСМ. Лидеры молодёжного ленинского движения города и области изо всех сил старались донести до молодых балерин и певиц политику партии и правительства в сфере культуры. Порой такие встречи затягивались на все выходные. А Роману пришлось в срочном порядке достраивать на своём дачном участке два охотничьих домика и расширять сауну.
Авторитет Романа рос как на дрожжах. Распад СССР не внёс особых изменений в деятельность режиссёра. Все ключевые посты в городе и области заняли бывшие «комсомольцы», которые с ещё большим рвением стали разрушать на «театральных активах» всё то, что ещё совсем недавно они так старательно строили.
Со временем новоиспечённым чиновникам захотелось новых ощущений и новых лиц.
— Что-то у тебя почти пятнадцать лет актив практически один и тот же. Никакой ротации кадров, — однажды упрекнул Романа новоиспечённый мэр города и почётный ветеран театральных загородных встреч. — У вас что, закрыли дорогу молодым дарованиям к творческому олимпу?
— Слабо ты работаешь над вовлечением в культуру молодых дарований, — поддержал его захмелевший зам губернатора. — И не только молодых. Вот я ни разу на наших встречах не видел Максимову. А ведь она потрясающе поёт. И внешность у неё — сплошная харизма! Я слышал, что её даже в Москву зовут.
— Да она это… — замялся Роман, вспоминая, как сам неоднократно подкатывал к Людмиле и получал решительный отказ. — Не хочет… На активы… Я звал её много раз. У неё роман с одним молодым танцовщиком из нашего театра.
— Когда я служил в армии, — начал врать прокурор города, — у нас были такие три правила: «Не умеешь — научим, не можешь — поможем, не хочешь — заставим!» Мы что, эту соплячку не можем заставить?! Скажи ей, что мы просим спеть нам на следующей встрече! А там посмотрим.
Роман всё-таки уговорил Людмилу приехать на очередную встречу активистов и спеть несколько арий. Когда стала очевидна главная цель её прибытия на встречу, она отбросила прокурорскую руку, оказавшуюся под её юбкой, влепила ему пощёчину и потребовала у режиссёра немедленно отвезти её в город.
— Так, пошла отсюда! — рявкнул прокурор. — Чтоб я её больше в театре не видел!
Роман давно затаил мелочную злую обиду на певицу за отказ пройти через его постель. И он давно бы убрал её из театра, если бы не волшебный голос, потрясающий талант и куча поклонников, регулярно ходящих театр в «на Максимову». Режиссёр понимал, что этот бриллиант заберёт любой театр страны с руками и ногами. И он жутко обрадовался, когда у сорокалетней актрисы закрутился роман с молодым танцовщиком из труппы театра.
***
На следующий день прокурор пригласил Слидзюка выпить с ним кофе.
— Ты в курсе, что твоя примадонна собирается взять кредит в банке на покупку новой квартиры со своим плясуном? — спросил прокурор.
— Да нет, не в курсе.
— И свою квартиру она продаёт для первого взноса.
— И что?
— Ты же хотел избавиться от неё?
— Ну, не то чтобы очень хотел, но она сама по себе. Звезда. Я основные роли у неё забрал, но зритель не идёт в театр, если она не поёт.
— Короче. Я могу сбросить эту звезду на нашу грешную землю. Она лишится всего. И даже срок может получить.
Роман с ужасом глянул на дьявольскую рожу прокурора.
— А срок-то за что?
— За финансовые махинации и неуплату налогов.
Роман на мгновенье задумался и вспомнил презрительную ухмылку Максимовой, которой она его одарила во время предложения переспать с ним, и сразу принял решение.
— А давайте! Чтоб другим неповадно было! — пропищал он срывающимся голосом.
***
Людмилу задержали при сделке по продаже квартиры прямо в кабинете у нотариуса. Оказалось, что стоимость квартиры по документам была почти в десять раз меньше, чем сумма, которую Максимова получила от покупателей. Это предложил риелтор для того, чтобы налог был поменьше. Кроме того, в обвинение добавилась справка из бухгалтерии театра. Максимова попросила завысить в документе её оклад, чтобы увеличить сумму банковского кредита.
Максимову предали даже самые близкие. На суде против Людмилы свидетельствовали все, в том числе её любовник. И если бы не судья — давний поклонник певицы, она бы получила совсем не условный срок. Квартира была конфискована по судебному решению в пользу государства.
Людмила ушла из театра, переехала в коммуналку и отрезала себя от всего предательского мира.
Продолжение следует...
Части 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
