«Музыка Голоса». Музыкальная история. Рассказ «Мечта» (часть 5-я, заключительная)
Представляем вам рассказ @isk2503 — зарисовку-воспоминание из жизни музыкантов-«семидесятников».
Окончание. Часть 1-я, часть 2-я, часть 3-я, часть 4-я
Мечта
Часть 5-я
Начались каникулы. На счету Ромы уже было более десяти выступлений в парке Гафури. Да и свадебный репертуар «Сентября» был практически освоен. Уразмет по достоинству оценил способность нового вокалиста группы подменять выбывавших из строя по причине опьянения музыкантов и сам предложил ему гонорар в три рубля с каждой халтуры. Один раз Роме даже пришлось подменять Фиделя. Успех, который группа «Сентябрь» имела у «уразметовской» аудитории, не шёл ни в какое сравнение с тем, как их принимали и провожали на танцах.
«Angie» исполнялась исключительно для Султана, но это уже было не столь важно, поскольку Алла начала не просто замечать Рому, но даже несколько раз звонила ему. Ей нравилось приветливо махать однокласснику в присутствии своих кавалеров, когда тот был на сцене. А кавалеры в свою очередь пытались через неё познакомиться с легендой уфимского рока.
Поначалу Роме это нравилось. Но когда он увидел, как Азнабай отшил первые же попытки ухажёров Аллы завести с ним знакомство, ему стало стыдно. В нём впервые взыграло самолюбие, и он посмотрел на даму сердца не взглядом влюблённого юнца, но глазами человека, который уже знал себе цену. Этому во многом способствовал тот факт, что значительно расширился круг его знакомых. Сам он нередко замечал, что его стали узнавать на улице. В основном это были молоденькие девицы, ровесницы Ромы, на которых на танцах никто не обращал внимания. Тем не менее он почувствовал, что у него появились поклонницы. Оборачиваясь и подмигивая им, Рома пришёл к выводу, что среди них встречались очень даже симпатичные девушки, вполне «конкурентоспособные» для того, чтобы вытеснить из сердца его зазнобу.
Пару раз Рома присоединялся на свадебных торжествах к поздравлениям молодых, получив первое знакомство с алкоголем. Простым эмпирическим путём он пришёл к выводу, что ему больше нравится креплёное вино, чем водка. Нередко стакан-другой ему наливали после репетиций друзья-музыканты. Не ради спаивания юноши, а для того чтобы продемонстрировать «коллеге» своё уважение и дать почувствовать себя на равных со «стариками». Дома это не осталось незамеченным, и мама поставила Роме жёсткий ультиматум: никаких Азнабаев и его собутыльников, иначе она отнесёт гитару в комиссионку.
— В институт ещё не поступил, а уже выпивать начал! — сокрушалась она, словно студент высшего учебного заведения, в отличие от старшеклассника, имел право употреблять алкоголь. — Ну, ничего. Приедет отец скоро — я уж ему всё расскажу про тебя!
Конфликт удалось сгладить Уразмету, которого мама уважала и никак не ассоциировала с «Азнабаем и его собутыльниками». Предприимчивому экспедитору удалось подкупить её расположение к себе двумя палками копчёной колбасы, проданной по заводской, а не башпотребсоюзовской цене. Она всегда отпускала Рому на репетиции и выступления, если тот ссылался на Ильдара Шамильевича. Именно так обращалась к Уразмету Ромина мама, после того как он представился ей заместителем директора Башпотребсоюза по культурно-массовым мероприятиям и пообещал ей лично опекать «молодое дарование», после чего переговорил с Азнабаем и другими музыкантами о том, что не стоит предлагать Роме выпивать водку. Ну разве что вино, да и то, не более одного стакана и с закуской. На свадьбах Уразмет ставил шаферам и родителям брачующихся такие же условия.
Когда мама рассказывала Байкову-старшему о свалившихся на семью проблемах музыкального окружениия сына, Ильдар Шамильевич был представлен как единственный достойный человек из всей компании. Глава семейства, в очередной раз приехавший на «семейную вахту», молча выслушал тираду супруги на тему «Нужно что-то делать с нашим сыном!», не проронив при этом ни слова. Даже когда она обратилась к нему с сакраментальной фразой: «Ну, хоть ты ему скажи!» Он вообще не любил выступать в роли «тяжёлой артиллерии» в те моменты, когда Роме доставалось от мамы. Но и оставаться в стороне от воспитательного процесса Байкову-старшему тоже не хотелось. Тем более что его сын находился в том возрасте, который принято называть переходным. Глава семейства решил, как обычно, дождаться удобного момента для того, чтобы высказать Роме своё отношение к выбранным им жизненным ориентирам.
Однажды, перед сборами на очередную репетицию, Роману позвонил Уразмет и сказал, что вместо музыкальных экзерсисов им предстоит работать на свадьбе. Ничего необычного в этом звонке не было. Потому что когда поступали заказы на ВИА «Сентябрь», экспедитор сразу превращался в концертного администратора, откладывая или быстро завершая всю работу по развозу продуктов. На уазике он собирал музыкантов по всему городу, дабы не разбираться потом с заказчиками по поводу опозданий и вычетов.
Дверь открыл отец Ромы. Администратор «Сентября» впервые увидел его и оттого немного смутился.
— Здравствуйте, а Джо Кокер дома? — спросил Уразмет, переминаясь с ноги на ногу. В его понимании это означало, что человек торопится.
Байков-старший сначала удивился.
— Кто-кто? Джо Кокер?
— Ой, пэтэш, что это я? А, вот: Рома дома? — заискивающе улыбаясь, исправился Уразмет и стал ещё чаще переминаться.
— Здравствуйте, — с опозданием ответил на приветствие отец Ромы и, шире открыв дверь, отошёл вглубь прихожей, приглашая гостя войти.
— Проходите, я сейчас позову Рому. А вы не стесняйтесь, — он подошёл к двери в туалет, открыл её и зажёг свет. — Проходите, проходите.
Уразмет всегда терялся, когда общался с интеллигентными людьми. Он никак не мог взять в толк, что скрывается за учтивостью, вежливостью и деликатностью в их поведении. Пройдя в туалет, Уразмет повернулся лицом к двери и, совершенно ничего не понимая, увидел, как она за ним закрылась.
— Рома, к тебе пришли, — услышал он голос Байкова-старшего. Нажав на всякий случай на рычаг сливного бочка, Уразмет поспешил выйти из ванной, чтобы представиться главе семейства и объяснить цель своего визита.
— Меня зовут Ильдар Шамильевич. Вот, заехал за вашим сыном. У нас сегодня ответственное мероприятие.
Эти слова вызвали у отца Ромы неподдельный интерес. Он даже снял с переносицы очки, протёр их носовым платком и вновь надел.
— Так-так… — протянул Байков-старший. — Значит, вы и есть тот самый Ильдар Шамильевич. Прошу прощения, а что за мероприятие и где?
— Свадьба в ресторане «Сакмар», — с готовностью ответил Уразмет.
В этот момент из своей комнаты вышел Рома. Отец посмотрел на него, засунул руки в карманы брюк и, слегка откашлявшись, начал свой монолог.
— Итак, Ромочка, ты на ответственное мероприятие, как я понимаю, собрался? Прекрасно, прекрасно. А это, значит, Ильдар Шамильевич. Такой, понимаешь, Брайан Эпстайн. А кто же тогда у вас за Ринго Старра и Пола Маккартни? Фаниль Максутов и Загир Асхатов?
— Нет, — смущённо ответил Рома. — Абзы с Билялом.
— Эх, жаль. Не угадал. Совсем рядом был. И не угадал. Ну, ничего. Главное, что это всё так созвучно: Ильдар Шамильевич, Абзы, Билял… Николай Лесков поведал нам трагедию «Леди Макбет Мценского уезда». А ты, значит, решил не размениваться на благородный литературный жанр и ограничился обычным фарсом — теперь ты в «Битлз из БАССР»! Я понимаю, что «Битлз» тоже с бара «Каверн» начинали. Но при этом они хотели завоевать весь мир! Не больше и не меньше! И потому не разменивались на свадьбы и прочие «ответственные мероприятия». А ведь когда-то вообще жили люди, которые готовы были идти к своей мечте за рыбным обозом пешком из Архангельска в Москву Белокаменную. Так это ж когда было! Нынче мы в Уфе Серобетонной всё могём! А публика? Представляю, перед какой публикой вы выступаете во всех этих «Сакмарах», «Золотых Колосах», «Юрюзанях»… Да чего уж мелочиться? Во всех городских и ведомственных заведениях общепита! Более благодарную аудиторию и более престижные залы для выступлений разве можно найти?
— А где нам играть? — Рома почувствовал, что начинает злиться.
— Ну, это предметный вопрос, который требует предметного ответа. Но слово «играть» в данном контексте нужно понимать как синоним слова «работать». И ты должен это прекрасно понимать! Сейчас ты куёшь своё будущее, определяя, так сказать, его возможные границы. И каковы же эти границы? Да они здесь уже — вот они! У нас нет возможности играть в Кремлёвском дворце съездов или в Концертном зале Чайковского? Зато имеется ангажемент в столовой завода «Гидравлика» или в ресторане «Золотой колос»! Только запомни, сынок, что даже если когда-нибудь это заведение переименуют в «Мулен Руж», «Хофбройхаус», «Метрополь» или ещё что-нибудь в этом роде — всё равно это будет столовая «Гидравлики» или ресторан «Золотой колос». В общем, интересное решение, Ромочка, ты нашёл. Не самому к мечте идти, а её к себе притягивать и под свои возможности кромсать. Занятно, занятно. Мне, дураку, наверное, тоже надо было на земснаряде русло реки Белой углублять. А я всё между Калининградом и Уфой ради какой-то океанографии мотаюсь. Ну, друзья, не смею более вас задерживать, не смею. «Сакмар» ждёт!
С этими словами он прошёл в зал, уселся на диван и, напевая себе под нос «Не кочегары мы, не плотники…», взял с журнального столика газету, раскрыл её и стал листать.
Уже на лестнице, спускаясь за Уразметом, Рома почувствовал, что вся его злость куда-то ушла, а вместо неё он почему-то стал испытывать какую-то неловкость за сказанные отцом слова. «Всё равно это будет столовая «Гидравлики»!» — отдавалось приговором в его голове. Рома вдруг понял, что в отцовском монологе он услышал те мысли, которые ему самому приходилось постоянно гнать из своей головы.
Уже на улице он сказал Уразмету:
— Знаешь, я сегодня не смогу работать. Вон, отец приехал. Мне с ним побыть надо.
— Ага, понятно, — соврал администратор «Сентября», прикидывая про себя, что состав группы после прослушанной тирады свалившегося на его голову океанографа теперь уменьшится и заменять выбывших из строя музыкантов во время их запоев так недорого, как это делал Рома, уже будет проблематично.
Административное чутьё не подвело Уразмета. Через несколько дней Рома пришёл на репетицию и сказал Азнабаю, что больше не сможет быть вокалистом в его группе. Потому что предстоит десятый класс и надо готовиться к институту.
Лидер «Сентября» не расстроился, а сразу же предложил ему «чейндж» — свою гитару Musima и пару фирменных винилов Эрика Клэптона в обмен на Fender. Рома отказался. Но разрешил Азнабаю время от времени пользоваться инструментом.
На вопрос, почему он не хочет обменять или продать гитару, Рома ответил:
— Ну, это как память.
— О ком? — не понял Азнабай.
— Да ни о ком. А просто память. О мечте…
Редактор: @amidabudda
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
