Социальная структура моряцкого мира. Кого только не встретишь на пиратском корабле
Свистать всех наверх!
Сегодня я продолжу рассказывать о социальной стороне пиратства и поведаю вам о том, кого можно было встретить на разбойничьих (да и не только) кораблях — о социальной структуре моряцкого мира. Сразу скажу: мнение, что на разбойничьих суднах обитали сплошь маньяки да убийцы, далеко от правды. Там все гораздо интереснее. Поехали!
Ядром любой команды были, конечно же, выходцы из семей моряков, будь то низшие слои морского сообщества или «первый эшелон». Знакомство с моряцким делом с молодых ногтей, семейные традиции, постоянные приятели или родственники отца-моряка — все это создавало вокруг ребенка специфическую атмосферу, которая влияла на формирование его характера и увлечений. Мир патриархальных семей, издревле связанных с морской торговлей и военной морской службой, постоянно выводил в морское дело людей, воспитывавшихся в среде, где все дышало этой профессией.
Возьмем, к примеру, прославленного капера и пирата Елизаветы I Ричарда Хоукинса. Его дед, Уильям Хоукинс, был отважным моряком и ходил против французов. Отец — Джон Хоукинс — талантливым адмиралом английского флота и капером. Как вы уже догадались, Ричард Хоукинс продолжил дело отца и деда, став «морским волком» королевы Елизаветы. Тут же стоит упомянуть уже полюбившегося вам по моим постам Фрэнсиса Дрейка, чей дядя (тоже Ричард, но Дрейк) служил на флоте и командовал кораблем. С ранних лет Фрэнсис, как и Ричард Хоукинс, был «выкинут» в море — молодой парень начал со службы юнгой на торговых кораблях. В 1556 году Джон Хоукинс поспособствовал, чтобы двадцатишестилетнего Фрэнсиса взяли в невольничью экспедицию. Именно с этого момента и начался героический этап в биографии великого пирата.
Предки именитого французского корсара Жана Бара были потомственными рыбаками, ремесленниками и каперами Северной Франции и Фландрии. Как итог, выросший в этой среде Жан стал одним из известнейших пиратов своей эпохи. Английский пират и автор одного из четырёх сохранившихся полных пиратских кодексов золотого века пиратства Джон Филлипс вышел из семьи корабельного плотника и сам долгое время продолжал дело отца. Еще один именитый пиратский вожак, карибский пират Джон Эванс, долгое время служил шкипером купеческого судна.
И правда, подобных примеров можно привести целое море (в прямом и переносном смысле), но суть везде одна: из среды прожженных и просоленных морских зубров, с детства познавших суровость и грубость моряцкой повседневности, выходили самые настоящие труженики моря, обладавшие прирожденной ловкостью и смекалкой. Именно поэтому среди известных морских капитанов редко встретишь людей «со стороны» — они росли не в той среде.
Неужели всё? Одни моряки и их отпрыски? Никак нет! Совсем рядом с этими мастеровитыми и умелыми парнями, с рождения обучавшимися моряцкому делу, на суднах находились люди прямо противоположные представленной выше «элите» — неотесанные, растоптанные обществом и жизненными обстоятельствами бродяги и нищие. В поисках правды, справедливости или мести они околачивались в морских портах и нередко попадали на палубу корабля. Социальное происхождение данной прослойки моряцкого социума было самым разным, но в основном это отпрыски крестьян и работных людей.
Постепенное развитие новых экономических отношений, постоянные неурожаи и эпидемии очень сильно били по труженикам земли и ремесленникам, вследствие чего их дети нередко были вынуждены уходить из дома и находить себе средства на жизнь самостоятельно. Шли, конечно, в приморские города — там всегда были нужны рабочие руки, а вместе с тем попадали на торговые и пиратские корабли. Из такой среды беднеющих землевладельцев вышел, к примеру, знаменитый ирландский пират Эдвард Ингленд, а также английский капер Уильям Дампир.
Но была у этой медали и другая сторона. Так, особо амбициозные крестьянские дети сами с превеликим удовольствием бежали прочь из родных провинций — лишь бы до конца жизни в земле не копаться. Пират Эдвард Барлоу писал, что «был совершенно лишен социальных перспектив и не питал никакого пристрастия к копанию земле, не собирался ни пахать, не сеять, ни веять, ни снимать урожай, зато очень любил слушать рассказы о дальних плаваниях». Так, корабль с удовольствием принимал «затравленных и выброшенных», но и эта среда была далеко не однородной.
Нельзя не назвать и тех, кто стремился в море, убегая от правосудия — уголовники, воры, убийцы, жулики и военные дезертиры. Из недр криминального мира выходили такие известные головорезы, как английский пират (некогда взломщик) Уолтер Кеннеди или садисты типа Эдварда Лоу, одного из самых страшных и жестоких пиратов XVIII века. Именно благодаря этим товарищам пиратский мир представляется обывателю как царство сплошного разбоя и беспринципности.
Справедливости ради необходимо отметить и то, что добровольно покорять морские просторы в Европе XVI-XVIII века рвался далеко, далеекооооо не каждый. Здравомыслящие люди стремились держаться от морской службы подальше. Почему? Да потому что море — это вечные болезни (та же цинга), голод, эпидемии и прочие радости. Только если на берегу в случае болезни или голода ты можешь хотя бы попытаться что-то с этим сделать и поправить ситуацию, то в открытом океане корабль, атакованный очередной болезнью — фактически плавающий гроб. И это еще не говоря о штормах и пиратах. Поэтому вечной угрозой для европейцев, особенно жителей прибрежных городов, были нескончаемые рекрутские наборы на военно-морскую службу и что еще страшнее — банальное воровство людей.
Да, обычным делом для того времени была кража и насильственная вербовка людей на корабль. Праздно шатаешься теплым весенним вечером по пристаням и портовым улочкам? Сразу видно, что не местный или просто дурак, ибо с наступлением ночи на улицы выбираются вербовщики, ищущие своих жертв по дворам и закоулкам. Так, во времена англо-голландских войн набережные реки Темзы были пустыми от слова совсем: никто не хотел быть избитым и засунутым вербовщиками в трюм корабля.
Таким образом видно, что все моряцкое сообщество (в том числе и пиратское) было невероятно разнородным. Верхние ступеньки иерархии занимали морские волки с высокой «квалификацией», продвинувшиеся за счет своих знаний и опыта, тянущихся с детства. Ниже находился весь остальной сброд, занимавшийся самой трудной и унизительной работой. Нет, для них тоже был доступен карьерный рост: они могли пробиться, скажем, на должность рулевого или боцмана, однако им это давалось в разы сложнее.
Ну а на этом пока всё, дорогие друзья. Я снова временно приостанавливаю серию постов о пиратах и пиратстве, дабы дать вам и себе отдохнуть — всего в меру, иначе начинает надоедать :)
Ушёл на поиски новых тем. До скорого!
Предыдущие посты о море и моряках в эпоху Нового времени:
- Проблемы в изучении моряцкого социума. Обезличенность пиратского мира
- От каперства до пиратства один шаг
- Морское законодательство в Европе XV-XVII вв. и деятельность каперов
- Буканьеры: контрабандисты, лесные охотники и пираты в одном лице
- Истоки пиратства: зарождение морского разбоя, терминология и вопрос о буканьерах
- Опорные пункты пиратов в эпоху Нового времени | Галапагосские острова, мелкие "острова-часовые" и остров Робинзон-Крузо
- Пиратский уклад жизни | Всеобщее равенство и дележка награбленного.
- Пиратская доля. Взаимоотношения капитана пиратского корабля и его команды.
- Суровая морская доля. Питейные радости моряков эпохи Нового времени!
- Суровая морская доля. О том, какие "блюда" входили в состав моряцкой трапезы в XVI - XVIII вв.