Животные (изумрудная сказка) 21-22
Начало сказки: 1-3, 4-6, 7-9, 10-12, 13-15, 16-18, 19-20
21
Как расходятся круги по воде от брошенного в пруд камня, по тихим улочкам и площадям города поползли всевозможные сплетни и предположения о произошедшем убийстве людей. Одни нелепее других. Число жертв трагедии колебалось в таких немыслимых пределах, что говорящий порою не верил себе сам. Подробности, приводимые с такой изысканной тщательностью и патриотизмом, не оставляли у слушателей сомнения в том, что перед ними очевидец ужасного события. И все сходились к одному мнению - это жесточайшее преступление, и преступники должны быть наказаны. В обиходе горожан появилось давно забытое слово - «зверство». Мэр ликовал. Он и не предполагал, насколько удачными будут результаты этой неожиданной и по началу неприятной развязки задуманной им акции. В его тёмной душе однажды вечером даже шевельнулась некая гордость за свой город. Да, он называет его своим по праву. И доказательства тому приходили из всех концов в таких огромных количествах, что мэр даже начал немного беспокоиться. Воодушевлённый народ мог вдруг направить свой энтузиазм в совершенно неожиданное и ненужное ему направление. Надо было срочно как-то остудить дремавшую столько веков и внезапно вспыхнувшую активность горожан. «Чем бы их отвлечь? - задумчиво вертел пальцами карандаш довольный мэр. - Эта всё возрастающая энергия должна быть побыстрее куда-нибудь направлена. Иначе будет взрыв. И ни в коем случае нельзя ошибиться с выбором направления. Здесь нужна умелая рука. - Мэр внимательно посмотрел на свою руку и улыбнулся. - Что бы придумать?.. Устроить праздник?.. А что? Народное гуляние, военный парад, аттракционы, бесплатные напитки и бумажные цветы, и обязательно ночное шествие с горящими факелами… Нет… Слишком дорого, потребуются большие расходы. - Мэр немного расстроился. - Надо что-то другое… Например… Устроить… устроить… казнь. На городской площади огромный высокий эшафот, обтянутый чёрным бархатом, тяжёлые перила, на эшафоте… костёр! Жаркое из лосятины, птицы, медвежатины и… - раздался сухой противный хруст ломающегося карандаша, - … волчатины! Вот это праздник!.. А потом, - мэр смахнул щепки в корзину, - факельное шествие».
22
Животные вновь оказались в полной темноте. Но в отличие от первого раза теперь их было почти на половину меньше. Столь же мало оставалось и сил. Медведица почти перестала разговаривать и всё думала о чём-то, тихо рыча. Раны у Лося уже зажили, и он лежал на полу, уронив голову прямо на холодный бетон, время от времени тяжело вздыхая. На его роскошных рогах расположился равнодушный Филин. Было похоже на то, что он спит, но ни у кого в этом не было полной уверенности. Волк стоял лицом к стене. Хотя конечно в царившем в камере мраке на самом деле ничего этого не было видно. Животные не знали, сколько времени они уже здесь находятся. Они почти не спали. Еду им приносили, но есть тоже не хотелось, и приём пищи превратился просто в ежедневную обязанность.
- Как всё похоже, - нарушил тишину Лось.
Ему никто не ответил и Лось продолжил:
- Тогда нас продержали пару дней. Волк, почему теперь я не верю, что мы когда-нибудь вновь увидим солнце?
- Мы его увидим, обязательно увидим, - ответил Волк, но в его голосе звучала такая неуверенность, что даже Филин открыл глаза.
- Волк, ты как?
Тишина.
- Вообще-то я должен был ответить, что всё хорошо и… Но это была бы ложь. Мне плохо. Я не чувствую поддержки.
- Ты что? - тревожно поднял голову Лось, и Филину пришлось расправить крылья, чтобы удержать равновесие. - Ведь мы с тобой!
- Конечно, я в этом никогда не усомнюсь. Но я говорил не о вашей поддержке. Я больше не чувствую… - Волк с трудом подбирал слова, - …той, другой… благодаря которой нас не тронули тогда… - Волк тяжело вздохнул. - Так вот теперь её нет. Мы больше не под защитой.
В помещении повисло молчание.
- Это всё из-за меня, - раздался голос Лося. - Мне нельзя было убивать людей.
- Нет, Лось. То, что ты сделал - ты сделал правильно. И ты не мог этого не сделать правильно. Просто я не был готов к этому. Я был уверен, что нас не оставят ни при каких обстоятельствах. Но я ошибался. И всё-таки, - голос Волка стал громче, видимо он отвернулся от стены, - я знаю, что нам не в чем себя упрекнуть. Мы твёрдо шли по нашему пути, и даже если завтра нам уготована смерть - я рад ей как следующему шагу вперёд. Спросите себя, чувствуете ли вы, что совершили какую-нибудь ошибку? Спросите и прислушайтесь к ответу.
- Но наша миссия, Волк?! - неожиданно воскликнула Медведица. - К чему эти разговоры о совершённых или несовершённых ошибках, о смерти, защите и прочем, если мы не выполнили нашу миссию?! А, Волк?
В темноте было слышно, как Волк опустился на пол, а о том, что он закрыл лицо руками никто из присутствующих скорее всего не догадался. И уж, конечно же, никому и в голову не могло придти, что по волчьим лапам текут слёзы.