ivan-baloban

7 лет назад

Пришельцы с небес. Глава 12

Наступал вечер, но зной никак не хотел спадать. Стояло почти полное безветрие. Местное солнце, клонящееся к западу, освещало холмистую равнину, спящие вулканы, редкие стада невиданных ещё трурнийцами зверей, которые паслись в гуще травы.

Освещало оно и группу представителей местной интеллектуальной интеллигенции, принадлежащей к тому же виду, к какому и те дикари, которых зарезал Врон и его сослуживцы. В данный момент они, сидя у входов в свои жилища, правили оружие. Их новый шаман узнал от духов, что этой ночью будет очень сильная буря, а на северо-востоке их разведчики обнаружили стадо холоднокровной добычи. Буря должна их остудить и усыпить. Это было очень хорошо - запасы мяса от предыдущей большой охоты давно уже кончились, насекомые были противны на вкус, а посадки дылбры и хытара давали в этом году слишком мало плодов. Ещё одна новость - сегодня одна из групп разведчиков бесследно исчезла где-то на Проклятом холме. Оставалось лишь догадываться, что их туда занесло. Ведь многие поколения дикарей этого места боялись. Видимо, не зря.

Свет звезды освещал и бежево-рыжие руины древней крепости, которую дикари называли Проклятым холмом. Вот уже почти две тысячи лет она пустовала. Но не в этот день.

Примирительная трапеза между трурнийцами и монийцами началась довольно рутинно, если не считать того, что по пути к холму трурнийцы встретили немало новых видов живности. Всю принесённую с собой еду, в том числе бутылки с драгоценным напитком, беззаботно оставили в нише недалеко от опорной колонны и пошли смотреть на трупы дикарей. Тромонт выразил опасение, что за ними придут в большем количестве, но Врон его успокоил, сказав, что до этих троих он не видел тут никаких признаков этих интеллектуально развитых животных.

Потом посмотрели на комнату, где поселились бывшие вояки Федерации. Впечатления она ни на кого не произвела. Монийцы заинтересовались, что же закрывает замурованный проход, находящийся на против выхода. Тауран попытался взять эту стенку уже с помощью Маора и Дуба, но и на этот раз попытка туда попасть обернулась ничем – только удалось сделать несколько выщербин и небольшую дырочку, сквозь которую всё равно ничего видно не было. Переборка была построена на славу и не хотела сдаваться даже через столько веков после её постройки.

Потом приступили к подготовке застолья. Вместо скатерти прямо на землю среди руин постелили парашют от челнока - ничего больше подходящего, увы, не нашлось. Хотя и так "скатерть" получилась славная. Вскрыли еду, расставили как можно красивее (если это вообще применимо к еде в упаковках из самого обычного штатного оргпластика), расселись рядом.

Тромонт в полной тишине взял бутылку рехероса и тщательно взболтал.

- За дружбу! За мир! За жизнь! – воскликнул он и, направив горлышко в сторону заходящего солнца, дёрнул пробку. Раздался смачный хлопок, и из узкого голышка с приятным шипением вырвался фонтан брызг и пены.

- За бога! – добавил Врон под звуки вырываю-щегося из бутылки газа.

В какую-то долю секунды показалось, что рехес выплеснулся весь, но это была иллюзия, созданная выбросом насыщенной газом пены. Когда брызги оросили землю и ближайшую стенку, Тромонт влил немного себе в рот и пустил её по кругу. Пили молча, маленькими глоточками, растягивая удовольствие и торжественность момента.

- Отныне и на неограниченный срок между экипажами «Эрерской Звезды» и четырёх тяжёлых истребителей «Гром-156-М» заключается мир! – торжественно произнёс Врон, выпив свою часть.

Дальше началось обычное (если не считать обстоятельств) застолье. Дуб снова затеял рассказывать байки.

- Как вы все знаете, наша цивилизация за последнюю тысячу лет сильно продвинулась в разви-тии, но далеко не во всех аспектах. Некоторые вещи остались практически в том же самом виде, в каком они были тысячелетие назад. На пример… канализационный сток. Не, не спорю – он стал намного крепче, молотком его не разобьёшь, да и засорить намного сложнее, но… Прецеденты случаются. Было такое и в нашем академическом общежитии. В общем, принимаю я душ и вижу, что вода что-то больно плохо уходит. Ну, что делать? Бежать к завхозу за дроном-чистильщиком – долго, надо обязательно форму надевать, причём красиво, потому что он, вонючка, нерях не любил, а чтобы форма сидела красиво, нужно ещё и оперение хорошо просушить, а это целая проблема… Что делать? А вот что: открутить шланг у душа и им в трубу потыкать, засор дальше протолкнуть. Я так и сделал. Воткнул его по самое основание, вытащил. И что же я оттуда достаю? Чью-то сраную перчатку! Стою и думаю, каким же долб***ом надо быть, чтобы перчатки выкидывать в трубу? Ничего додумать я не успеваю, потому что из соседней кабинки доносится крик: «***! *****!!! Какой **** мою перчатку спёр?!!» Я в ответ: «А это не твоя перчатка, часом?» и кидаю ему со словами: «Если твоя, то какого лысого ты ею канализацию засоряешь?» - «****!!! Придурок, это ты её у меня и спёр!» - «Как?! Не может быть!» - «Может, *****!!! Я тут стираю свою форму после дежурства, и тут из трубы высовывается длинная грязная *****, цепляет перчатку и утаскивает…»

Остаток фразы был заглушен громким хохотом. Дуб замолкнул и с наслаждением осмотрел результаты своей работы. Маор держался лучше всех – ещё бы, когда слушаешь такое почти каждый день, чувство юмора как-то притупляется. Врон сморщился, издавая лёгкие смешки. Клещ и Тауран ржали о души. Даже Мора немного ухмыльнулась.

- Н-да… Многое я повидал, а чтобы было такое - ещё не слышал, - отряхиваясь, произнёс Врон.

- И не было. Я сам это придумал, - произнёс дуб наигранно-наивным тоном.

- Однако, умеешь ты рассказывать, - проговорила Орания, поднимаясь и отряхиваясь. – А быстро тут звезда по небосводу ходит…

- Вот, ещё один день прошёл, - сказал Тауран. – Первый полный день на этой планете. Хм… А мы время как будем считать – по трурнийскому календарю или по монийскому?

- По трурнийскому, конечно, ведь монийцев меньше, чем нас, - заявила Асинта.

- Нет. Если быть точнее, у нас только четверо настоящих трурнийцев, потому что остальные чеверо в вашей команде – бескрылые, так что это не честно, - запротестовал Маор. – а вообще, ни трурнийский календарь, ни монийский к суточному и годовому циклу этой планеты совершенно не подходят!

- Но мы привыкли к…

- Дамы и господа! – продолжил Дуб, перебив Осу. – На основании всего вышеперечисленного я объявляю сегодняшний день Первым днём первого года первого месяца! Кстати, спутника планеты не было видно ни ночью, ни днём, хотя он есть, а это значит, что сейчас как раз начинается новый его виток вокруг планеты. Всё просто идеально сходится! Да… Девушка, у вас есть возражения? – обратился он к Осе, которая хотела что-то сказать.

- Ыыммм… Наверно, нет, - неуверенно ответила она, немного ошалев от словесного напора.

- Вопросов нет.

- Нет, вопросы всё ещё есть, - сказал Врон. – Как мы будем вести календарь и как узнаем, сколько дней в здешнем году?

На этот раз настал черёд Дуба задуматься.

- Ну… Мммм… Древние трур-ни ведь сумели это сделать на нашей прародине? У них тоже ничего не было… Короче, ищем ровное место, ставим большой булыжник, ждём заката и в момент опускания диска устанавливем второй булыжник так, чтобы тень от него падала точно на первый камень. Потом считаем дни и ждём, когда тень от второго камня попадёт на первый во второй раз…

- В третий, - заявил Врон. – Если тут вообще существует годовое склонение траектории солнца. Потому что второй раз тень заденет камень, когда звезда будет возвращаться из одной позиции в другую, а это только полкруга, или чуть больше, или чуть меньше. Да и вообще, какая гарантия, что ось вращения планеты не меняет направление? Может, она меняет его быстрее, чем за один год.

- Какая гарантия, что у орбиты этой планеты вообще есть склонение орбиты? – спросил Маор. – Судя по тому, что климатические пояса на ней располагаются довольно ровно, а это было хорошо видно, когда мы к ней приближались, то либо мы попали сюда в межсезонье, либо на ней вообще се-зоны не выражены. А если учесть плотность и толщину атмосферы и скорость вращения планеты вокруг своей оси, то, скорее всего, верно будет по-следнее – так, как, во-первых, сила вихревого за-кручивания тут сильнее, а, во вторых, толщина ат-мосферы даёт эффект бани.

- А если попробовать ориентироваться по звёздам? Они-то точно будут показывать истинное положение дел.

- Это намного сложнее, - сказал Маор. – Да и вообще, мне кажется, концом старого года и началом нового логичнее считать самый короткий день в году… Или самый длинный, но первый вариант лично мне нравится больше. По мифам наших далёких предков, день становился короче от того, что солнце старело, в самый короткий день умирало, а на следующее утро воскресало и начинало подниматься, набирая силу. Этот день они и считали началом нового года.

- Для начала надо попробовать по системе Дуба-Врона, - прокомментировал Тауран. – Это, на самом деле, очень просто и в то же время остроумно. Я так не догадался.

- А я вот о чём думаю, - вдруг сказала Оса. – Что мы будем есть, когда еда закончится? У нас только на пять суток по 26 часов! – сказала Оса. – Надо тут что-то съедобное искать, а то все передохнем от голода.

- Об этом позаботились мы с Тромонтом, пока вы готовили стол, - успокоил её Врон. – В первое время с нами будут делиться монийцы – у них запас еды в челноке на 15 суток. Правда, при этом время, за которое всё это будет съедено, уменьшится до 8 дней. Но в их отряде есть боец, который всё детство провёл в диком экваториальном лесу, и он знает, как обычно выглядят съедобные части растений. Мы с Тромонтом расписали всё так: завтра он соберёт 11 различных видов пищи и даст каждому лизнуть. Это – проверка на сильные яды. Через двое суток, то есть через 3 дня он даст их попробовать уже на укус – это проверка на яды более слабые, но опасные для жизни. Если и при этом ничего не случится, то ещё через 2 дня можно будет всё это уже есть. Ещё через 3 местных дня мы начнём таким же образом изучать ещё 11 других видов, перейдя при этом на половинный рацион и продлив таким образом сроки жизни наших запасов, да и кишечник должен адаптироваться. Вот так.

Все промолчали. Да и что тут можно было добавить – и так всё предусмотрено. Если яд в растениях есть, то за 3 дня он как-нибудь себя да проявит.

- Но… Есть такие виды ядов, которые начинают действовать только через продолжительный период времени… Или просто вызывают кровоизлияния по всему организму без других симптомов… - возразила Асинта.

- Сильнодействующие яды с необычными специфическими симптомами отравления, вроде кровоизлияний или ярких галлюцинаций, в природе встречаются крайне редко, их надо специально искать, и не факт, что вообще сможешь найти, - успокоил её Маор. – Если подобный яд попадётся нам случайно в корневище или в плодах, то это будет значить, что нам очень сильно не повезло… или, наоборот, повезло наткнуться на редчайший яд.

- Вряд ли нас это успокоит, если мы погибнем от подобной дряни, - сказала Орания.

- Статистика показывает, что из всех живых организмов – фототрофов, использующих кислород, на любой планете, не важно какой, только 5 процентов могут навредить трурнийскому желудку, - Маор решил привести твёрдые доводы, чтобы укрепить в девушках уверенность в безопасности. – Из этих пяти процентов 4/5 при одноразовом приёме 100 граммов могут вызывать рвоту, понос, слабость, повышение температуры тела и другие неопасные проявления…

- Ну это же не так и мало!

- Такие виды легко отсеиваются при стандартном методе дегустации, а симптомы отравления этой группой не наносят сколько-нибудь серьёзного вреда и полностью проходят через 20 – 40 часов. Из оставшихся растений, которые составляют около одного процента, летальный исход и необратимый урон могут нанести только 30 – 40%... А из этих растений только 20 – 30% могут нести специфические яды, воздействие которых невозможно обнаружить с помощью стандартной проверки.

- Ыммм…

- Говоря короче, ото всех видов растений только одна тысячная может быть для нас смертельно опасна (1). Мы же собираемся исследовать только 90 – 100 потенциально съедобных видов, так что вероятность наткнуться на носителя редкого опасного необнаруживаемого яда составляет только 1/10. Вдобавок, в плодах, а именно их я собираюсь искать в первую очередь, вероятность обнаружения сильного яда ещё меньше...

- В этой войне вероятность того, что пилот-истребитель погибнет в течение года, равняется примерно 1/4, а я служу уже 2 года несмотря на то, что вероятность того, что я мог дожить до сегодняшнего момента, регулярно принимая участие в войне, составляет менее десяти процентов… однако я живой, - выдал Врон.

- Вы – опытный воин, потому и выжили! – парировала Орания. – Вероятность тут не при чём!

- Ну, мой опыт повысил шансы не на очень много! Ты же знаешь, как воюют монийцы… Тс! Кто-то бежит, - сказал Врон.

Послышалось шуршание ног об землю, и через десять секунд появилась Лайта, пару минут назад отошедшая по делам. Она не выглядела испуганной, но по выражению лица было понятно, что что-то произошло.

- С северо-востока из-за горизонта приближается гряда гигантских туч. Я припоминаю, что когда мы поднимались сюда, там что-то виднелось, и с того момента они стали ближе, больше и оформились. Прям страшно выглядит.

- Вам, наверное, померещилось, - сказал Клещ, демонстративно подняв руку к небу. – Небо же чистое, и жарко.

- Это, вероятно, правда, - тихо промолвил Маор. – Воздух влажный и горячий, ветра почти нет. Это первый предвестник бури.

- Так что ж ты раньше молчал?! – воскликнула Орания. – Что нам теперь делать?

- Я не был абсолютно уверен в своих выводах, тем более, что грозовые облака очень большие и видно их с расстояния в несколько десятков километров, а значит, у нас есть время, чтобы спрятаться… Надо посмотреть…

1 В тексте приведены данные, актуальные только для трур-ни. Для Homo sapiens эта картина намного печальнее.