ivan-baloban

7 лет назад

Пришельцы с небес. Глава 26.

Вот уже несколько суток Хорлак наблюдал за длычьей общиной. Селение было довольно большое, в нём жило примерно 150 - 200 длык. Около 1/3 населения составляли грязные детёныши разных размеров и возрастов, которые играли и дрались прямо в уличной грязи. Следующими по численности шли самки и взрослые воины. Стариков почти не было – то ли их съедали, то ли они сами умирали от тяжёлой жизни, или, скорее всего, роль играло и то, и другое.

Запасы аварийной еды у него почти кончились, и он вынужден был перейти на скудный урожай с длычьих плантаций. На участках земли, обрабатываемых длыками, росли в основном растения двух типов: одни – высокие, до четырёх метров высотой, похожие на пальмы с густыми шапками из толстых мясистых листьев. Под листъями висели крупные плоды, похожие на картошку. Вкус у них был довольно пресный, но есть их было можно вполне.

Второй вид растений был менее низкорослым и имел форму густых кустов, в центре которых находились розетки разной степени спелости все вместе вперемешку: с бутонами, с белыми цветками, с зелёными плодами, с жёлтыми, поспевающими, и большими ярко-алыми, которые были в самый раз. Каждые два - три дня длычьи самки обходили эти кусты и собирали все спелые плоды, но Хорлаку это нисколько не мешало заниматься воровством.

Жалости к этим дикарям он не испытывал. Они напоминали ему банду отцовских собутыльников, которые могли завалиться в их коморку в любой момент, и тогда ему нужно было немедленно делать ноги через окно, спасая гриву, шкуру и хвост.

Четыре дня назад, когда Хорлак пришёл сюда по следам разгромленного отряда и залёг на гребне одного из холмов в полукилометре от стойбища, в селении творилось что-то совершенно дикое. На площади столпилось полдеревни, образовав широкий круг, а в его центре скакал и дико орал вождь, терзая труп какого-то воина. Его крики, полные злобы и ярости, были хорошо слышны даже отсюда. Когда он бросил тело и ушёл к себе в хижину, толпа с гомоном бросилась на растерзанный труп соплеменника. На возвышении посреди площади запылал костёр. Длыки зажарили тело на огне и потом с аппетитом сожрали. Как водится, дело не обошлось без драки за наиболее лакомые куски.

На следующее утро, когда ещё было темно, вождь собрал большой отряд и повёл его куда-то на север. Хорлак хотел было проследить за ними, но потом отказался от этой затеи, так как вспомнил, что своих сородичей видел как раз где-то там, а сталкиваться с кем-нибудь из них ему абсолютно не хотелось.

Отряд вернулся во второй половине дня – без вождя и сильно поредевший. Хорлак догадался, что между ними и трурнийцами снова была битва...

Интересно, потери были только со стороны длык или из пилотов тоже кто-нибудь погиб? В его сердце впервые за всё время пребывания тут пробралась тревога. Возвращаться к своим он не хотел. Но теперь появилось и противоположное желание: пойти и разузнать, все ли живы. А вместе с этим появилось и чувство раскаяния: ведь если кто-то погиб, то если бы он не ушёл, то, возможно, он смог бы предотвратить смерть кого-нибудь из товарищей.

Хорлаку стоило больших усилий сдержать свои чувства. Если кто-то погиб, помочь всё равно уже ничем будет нельзя…

В селении было неспокойно. Выражалось это в том, что женщины и деть меньше шумели, а воины, наоборот, были сильно возбуждены. Вечером произошло важное событие: несколько солдат вывели из стойбищ каких-то красивых стройных зверей и, оседлав их, помчались куда-то на юг. Потом на площадь вышел какой-то старый дёргающийся псих с посохом, одетый в странную одежду. Наверно, это был шаман. Он что-то сказал нескольким воинам, и те быстро созвали всё племя. Шаман поднялся к костру и начал что-то вещать в тишине.

А ещё через день в селении началось странное копошение. Все воины, а их осталось 50 – 60, собрались на площади. И опять там был шаман. Он что-то им объяснил. Потом вся толпа вывалилась за околице. Шаман нарисовал что-то на глиняном заборе, после чего они все вместе долго и яростно тыкали в рисунок копьями. Закончив странный ритуал, они разбились на небольшие отряды и разошлись в разные стороны, а шаман отправился в лагерь.

Когда они скрылись вдалеке, Хорлак подобрался поближе, желая рассмотреть, что же там было нарисовано. Это оказался грубый рисунок трурнийца.

Следующие два дня прошли без каких-либо особых событий. Однако в деревне всё время что-то происходило: то драка, то воины какую-нибудь зверюгу изловят на потеху себе и малышне. Интереснее всего было наблюдать за шаманом. Он явно жил в отдалении от деревни, но сейчас он много времени проводил в ней и всё время что-то чудил. Да и жизнь других животных вокруг кипела вовсю, не давая скучать. За время пребывания на планете Хорлак успел увидеть и громадных летающих ящеров, и хищные растения, способные в один присест переварить среднестатистического трурнийца, и насекомоподобных тварей самых фантастических форм и окрасок. Ему даже начало нравиться наблюдать за окружившей его живой природой, чего он раньше никогда за собой не замечал.

А утром второго дня произошло важное событие. С восходом солнца в деревню вернулись два воина из тех, которые три дня назад уехали на юг. С их прибытием деревня оживилась. Их окружила толпа собратьев, которым, очевидно, не терпелось узнать, с чем они вернулись. Потом к ним подскакал шаман. Судя по всему, сегодня, или, в крайнем случае, завтра что-то должно было случиться…

Следующим утром Тромонт, едва проснувшись и кое-как поев, взял свой новоприобретённый источник информации об окружающем мире, и, прихрамывая, направился к одному из укромных уголков, взяв с собой свою синепёрую подругу. Она едва успела обработать раны Клещу и сообщить остальным, где её искать в случае надобности.

Найдя место, где он вчера утром пытался по-вторить ментальную атаку, он со стоном – раненая нога давала о себе знать – уселся на землю и попросил Лайту сесть рядом.

- Я тут такое обнаружил! – сказал он ей, управляя реквизированным компьютером шхрсумчхов.

- И что же? – спросила Лайта, осторожно облокотившись на его покатое гладкое плечо.

- Тут есть всё. В том числе и руководство по управлению жизненной силой. Сейчас расскажу вкраце. В общем, из того, что я сам понял - атмосфера этой планеты насыщена некой аномальной энергией. Она в том или ином количестве есть везде во вселенной, но именно тут её концентрация почему-то на несколько порядков выше, чем где бы то ни было, и она аккумулируется во всех существующих тут формах жизни. Именно поэтому тут такая богатая и разнообразная биосфера. Некоторые живые организмы научились использовать её бессознательно. На пример, тучи живой пены в небе используют её как источник энергии для производства летучего газа. Но это – редкий случай, подавляющее большинство живых организмов может использовать её либо случайно, когда она сама выплёскивается в момент эмоционального перенапряжения, либо путём напряжения своих интеллектуальных способностей, и то далеко не всегда, потому что большие естественные аккумуляторы такой энергии есть не у всех. От чего это зависит, шхрсумчхи сами не знали...

- Как же они это использовали?

- Ну, они думали, что это - дар некой Великой Матери, так я понял из текста. Сам процесс использования - непростой, это, пожалуй, даже сложнее, чем метание ножа, потому что нужно не механическое усилие, а именно мысленное, и полная сосредоточенность. Моя вчерашняя ошибка заключалась в том, что я пытался воссоздать эмоции. А нужно было просто представить, как энергия выхлёстывается наружу… Или отдать ей приказ выхлестнуться наружу, или, скорее, некое промежуточное действие, в справочнике использовалось шхрсумчхское слово, которое дословно переводится как воображательный приказ… Это сложно перевести на трурнийский, у шхрсумчхов было совсем другое мышление, и язык тоже другой. Ну, ты меня поняла.

Лайта задумалась.

- Ну… Не совсем…

- Как бы так сказать… Ты должна вывести волевое усилие за пределы себя и с его помощью произвести нужное тебе действие. Вот, смотри.

Тромонт напрягся и свёл глаза к носу. В точке пересечения взглядов его глаз, примерно в 10 сантиметрах от его лба, в тот же миг возник маленький светящийся шарик. Тромонт заставил его перемещаться в пространстве, управляя им с помощью взгляда. Шарик выполнил замысловатую петлю, ткнулся в стену и с лёгким шипением исчез.

Лайта заворожено наблюдала за происходящим, а когда шарик исчез, со смесью удивления и восторга уставилась на своего любимого.

- Я тоже попробую…

Она вся сосредоточилась и долго-долго тужилась. Наконец, её удалось воспроизвести нечто подобное. Но она в какой-то момент отвлеклась, и её шарик мгновенно растворился в воздухе, не оставив ни малейшего следа.

- Не отвлекайся, и тогда всё получится, - заметил Тромонт.

Вскоре они уже научились довольно неплохо управлять сгустками энергии. С внутренним аккумулятором им обоим явно повезло – это дело давалось им без проблем, но усталость всё-таки появилась, и через 10 минут они решили отдохнуть.

- Я тут ещё много чего интересного нарыл, - продолжил рассказывать Тромонт. – Там обнаружилась очень интересная информация о том самом шхрсумчхе, в честь которого сделан рельеф в зале, где мы были. Эта личность имеет совершенно непроизносимое имя. Но это не главное. Он открыл эффект резонанса. Оказывается, у всех живых организмов биополе имеет свой уникальный набор частот, который не повторяется больше ни у кого и никогда. Это я не могу объяснять, потому что я в этом не разбираюсь. Но суть в том, что частотность эта может меняться под действием окружающих факторов. И когда два живых организма начинают испытывать тёплые чувства друг к другу, частотность колебаний их аур начинает понемногу сходиться, и при определённой степени сближения их ауры входят в резонанс. Так вот, когда такие сближенные существа начинают синхронно выполнять какие-либо манипуляции с энергией, их силовые импульсы резонируют, и образуется своеобразная воронка, которая втягивает во взаимодействие разлитую в окружающей среде энергию, так что при небольших затратах получается чрезвычайно сильный эффект. И знаешь, что самое интересное?

- Ум?

- Скорость обучения вхождения в резонанс напрямую зависит от того, на какой стадии находятся отношения учеников. Чем они ближе – тем быстрее им удавалось овладеть силой резонанса. У шхрсумчхов обучение длилось от месяца до года. Но… Я думаю, мы сможем сделать это гораздо быстрее.

- Да ну? – недоверчиво покосилась Лайта на него. – Тром, они знали, как этим пользоваться, а мы – вообще в этом деле новички. Я понимаю, что нам нужно супероружие для защиты от местных аборигенов, но, мне кажется, ты куда-то не туда пошёл.

- Нет, я думаю, у нас есть шансы. Особенности обучения их мастеров предолагали возможность быстрого создания резонанса с любым другим мастером или даже с обычным шхрсумчхом. Поэтому они и учились этому с таким трудом. А мы с тобой и так уже довольно близки... Ты поняла, что я хочу сказать?

- Кажется, да. А ты там смотрел, как это делается?

- Ну… Нужно сесть друг напротив друга, взяться за руки, расслабиться… Да, вот так, наверное… Потом начать смотреть друг другу в глаза, сосредоточившись только на ощущении любви и близости и ни о чём больше не думая.

Они долго сидели, смотрели друг другу в глаза и ничего не делали. Наконец Лайта не выдержала и спросила:

- А что должно произойти?

- Когда мы начнём входить в резонанс, тебе начнёт казаться, что ты начинаешь тонуть во мне, а потом… Как бы так сказать… Мы должны как бы стать одним целым, при этом оставаясь по факту по отдельности. Так было написано.

- А подробнее?

- Не отвлекайся. Давай ещё пробовать.

Они сидели так почти до полудня, делая всё так, как было написано в шхрсумчхском сборнике знаний, но, кроме периодических приливов возбуждения, это сидение ничего не принесло.

- Нет, всё-таки ты слишком самонадеянный, - сказала Лайта, когда они ковыляли к обеденному сбору. – Такие сложные вещи не могут просто так даться.

- Пожалуй, да, - согласился Тромонт. – Наверно, ты была правее.

После обеда Тромонт рассказал всем, чем они занимались. Новость о том, что командир монийцев начал успешно осваивать «шхрсумчхскую магию», всех взбудоражила и, конечно, остальным тоже захотелось попробовать, получится ли что-нибудь и у них.

Тромонт долго объяснял и показывал, даже поднял в процессе несколько небольших предметов силой воли, но тщетно. Никто, кроме него и Лайты, ничего не добился. Только у Маора, Дуба и Ворона обнаружились какие-то задатки, но у них всё ограничилось едва ощутимыми выбросами энергии.

- Это нечестно! – возопила Ора. – Почему у вас получается, а у нас – нет?

- Сложный вопрос, - покачал головой Тромонт. – Могу тебя утешить только тем, что у шхрсумчхов, как выяснилось, тоже управлять силой жизни умели далеко не все, а только от одной сотой до одной тысячной, они и образовывали их элиту. Они сами не знали, почему так происходит, и называли это даром Великой Матери.

- А можно ли как-то натренироваться? Там не написано? – спросил Врон.

- Там написано так: если у вас нет способностей тут – пробуйте себя в чём-то другом, потому что те, у кого способности тут есть, в любом случае оставят вас далеко позади и потому вы будете бесполезны для общества. И всё, больше для тех, кто не может использовать силу, ничего не написано.

- Печально.

- Мудро.

- Мудро?

- Мудро. Просто у них всё было направленно на то, чтобы вырастить индивида, максимально полезного обществу.

- А если хочешь, но не можешь?

- Ничего. Придётся заставить себя хотеть что-то другое.

Разговор прервался. Наступила пауза.

- У меня что-то голова разболелась… - сказала устало Асинта.

- И давно она у тебя болит?

- Нет…

- А раньше болела?

- Только один раз, когда мы в атмосферу планеты спускались…

- Сильно?

- Не то, чтобы сильно, но неприятно. И немного подташнивать начало…

- А что за штуку ты ела из того, что я приносил?