«Премьера Голоса». Исторический детектив Юрия Москаленко «Адмиралы» (часть 36-я)
Обложка @konti
Автор: Юрий Москаленко @biorad
Продолжение. Часть 1-я, часть 2-я, часть 3-я, часть 4-я, часть 5-я, часть 6-я, часть 7-я, часть 8-я, часть 9-я, часть 10-я, часть 11-я, часть 12-я, часть 13-я, часть 14-я, часть 15-я, часть 16-я, часть 17-я, часть 18-я, часть 19-я, часть 20-я, часть 21-я, часть 22-я, часть 23-я, часть 24-я, часть 25-я, часть 26-я, часть 27-я, часть 28-я, часть 29-я, часть 30-я, часть 31-я, часть 32-я, часть 33-я, часть 34-я, часть 35-я
Адмиралы. Книга вторая. Тайна адмирала Сенявина
Часть 36-я
«Аппетитная вдовушка Джина» бросилась к пану Огиньскому, словно раненая журавушка к предводителю птичьей стаи, собирающейся на юг. Но это только на первый взгляд. На второй — можно было смело рисовать картину «Эсмеральда прибыла на свидание с Квазимодо, благословенное римским папой». Для того чтобы разлепить их уста понадобилась бы «болгарка». Или, на худой конец, известный советский футболист по кличке Автоген.
В изящной и пока ещё тёмно-апельсиновой предрассветной севильской тишине только и раздавалось:
— О, мой Клео!
— Мои уста не перестают тебя лобзать, милая Джи…
Я живо представил себе картинку.
Губы и Клео, и Джи мы помещаем в бетономешалку и засыпаем в неё цемент марки «Портланд-500». Энергетики их губ вполне бы хватило на средний замес, а если к этому добавить и руки, что блуждали по выпуклостям тел, то из этого готового бетона, который они смесят, можно построить кремлёвский дворец съездов. Ну, не построить, а скрепить кирпичи из 5-7 КамАЗов…
Наконец, эти телячьи нежности мне надоели. Я с силой оторвал пана Огиньского от его королевишны и робко закашлял:
— Пан, может, мы всё-таки познакомимся с моей кузиной?
Мой юный друг, наконец, обрёл твёрдую почву под ногами.
— Дорогая Джи, знакомься. Это мой кузен. Из Польши. Пан Дмитрий…
И не успел я взглянуть на панораму просыпающей Севильи, как мои уста оказались втянуты в водоворот.
«Господи, — подумал я, — лишь бы это не оказалось соковыжималкой».
— Ох, какой сладенький, — обдали меня жаром севильского утра чувственные губы вдовушки. — Всегда и во всём к вашим услугам.
Мне отвели комнату на втором этаже паласио, в котором, как мне показалось, вполне могла уместиться вся севильская коррида, с быками и тореадорами. Вначале я плавал в какой-то изумительной ванне размером с бассейн физкультурно-спортивного общества «Динамо», потом мне подкатили столик на колёсиках. Помутневшим сознанием я пытался охватить все блюда и напитки, но они ускользали, как огни святого Эльма.
И, наконец, моё затухающее сознание уловило лёгкое движение. Судя по аромату духов, это была аппетитная вдовушка.
— Салюдос, дорогой! — прозвучала сладкоголосая трель свирели.
Мир разлетелся на тысячи мелких осколков…
Севилья. Неустановленное паласио
Владения графини Джины К.
Декабрь 2006 года
— Ола, дорогой! — прозвучала сладкоголосая трель свирели.
— Где-то я это уже слышал…
— Мой Клео попросил, чтобы я обеспечила тебе комфортные условия пребывания в Севилье.
Теперь свет в Севилье убывал. Причём быстрее, чем появлялся утром. И тем не менее я успел разглядеть Джину.
Она и в самом деле была редкостной красавицей. И если большинство мужчин при первом знакомстве с прелестницей сразу включали обзор двух чудесных холмов, разделяющих верхнюю треть евиного естества от остальных двух третей, то мой шеф Лев Моисеевич был убеждён в обратном.
— Митяй, — говорил он мне, — весь секрет женщины скрыт в спине. Если её верх, переходящий во вторую половину, напоминает изгиб гитары — это просто шикарно. Всё остальное её точно не испортит…
— Вы опять вспомните бабушку Двойру…
— И грех не вспомнить. Она говорила так: «Даже если ты считаешь любовь слаще мёда, всё равно из неё не сварить компота...» А возвращаясь к самой притягательной части женщины, то, когда ты её видишь со спины, тебе её ещё надо завоевать…
Попробую описать вдовушку. Её родителями вряд ли могли быть обычные люди — настолько тонкими были линии и изгибы. Осиная талия, крепкие бёдра, вздымающая при каждом вдохе округлая грудь.
А ещё я никогда не видел таких глаз: кажется, самый насыщенный аметист не мог соревноваться с такой густотой фиолетового цвета.
Я сглотнул слюну и подумал, что у пана Огиньского губа не дура. Но как? Каким образом ему удалось покорить такую богиню? И опять мне на ум пришла греческая нимфа Аметист…
— Можно я буду звать вас Доменико? — прозвучал нежный голос хозяйки паласио.
— Называйте хоть горшком, — улыбнулся я. — Только давайте чаще проводить время вместе.
Она ответила усмешкой. Сделала паузу и задала несколько неожиданный вопрос:
— Доменико, вы верите в дружбу мужчины и женщины? В платонические отношения?
— М-м… Если это относится непосредственно к вам, то, полагаю, это чертовски трудно сделать…
— Из-за того, что мужчина полигамен?
— Вовсе нет. В каждом мужчине сидит ощущение того, что женщина, которая ему предназначена, находится где-то рядом и вот-вот встретится…
— И это ощущение не даёт ему составить счастье той, что находится рядом и готова положить на алтарь своего счастья всю себя до последней капли? Зачем же он ей морочит голову, если живёт предвкушением идеальной встречи?
— Сложный вопрос. Чаще всего бывает так, что этим двоим, составляющим идеальное целое, в жизни так и не удастся встретиться…
— Не увиливайте от ответа. Для меня это очень важно.
— Вы когда-нибудь играли в рулетку?
— Приходилось. Мой покойный муж был очень богат и любил это никчёмное занятие. Иногда я шла в казино вместе с ним, чтобы он не проиграл всё, что мы имеем. А к чему вопрос?
— Надеюсь, вы знаете, сколько ячеек в рулетке?
— 36 плюс «зеро».
— То есть вероятность того, что шарик ляжет именно на задуманное вами число, равна 2,7%. Или именно такая вероятность того, что даже из ничтожного количества женщин, если мы возьмём их в количестве 37, шанс не дотянет и до трёх процентов?
— Не понимаю, к чему вы клоните.
— А давайте хотя бы на минуту представим себе, сколько звеньев имеет обычная молния-застёжка длиной, скажем, 75 см?
— Ну и вопросики у вас. Откуда я знаю? И разве какое-то конкретное число имеет особое значение?
— Нет. Неважно, сколько у молнии звеньев, важно, чтобы замок или бегунок скользили вдоль них без задержек.
Бегунок — это совместная жизнь, а звенья по обеим сторонам двух лент — это наши черты характера. И если хотя бы в одном моменте произойдёт несостыковка, это почти наверняка приведёт к поломке молнии.
Вначале, на нижнем участке, замок бегает как по маслу — это первые совместно прожитые месяцы и годы. Затем отдельные звенья может переклинить, и тогда шансы на то, что бегунок дойдёт до самого верха, равны практически нулю…
Вот вы со своим мужем как долго жили душа в душу?
Продолжение следует...
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
