Семейный праздник (47). Окончание.

  47.   

Отец проснулся от боли в сердце и встал с лежанки. 

Раньше подобной боли он ещё ни разу не испытывал. Иногда сердце покалывало, но это было терпимо, даже с некоторых пор по-своему привычно. 

Но сейчас боль была незнакомой и пугающей, словно сердце зажали в деревянные тиски и привязали их к ногам: каждый шаг вызывал удушливую боль! 

Отец шагнул из маленькой комнатки в среднюю, где в этот момент никого не было, но зато в большой (или первой) комнате стоял возбуждённый гвалт, предвкушение молодого пиршества. 

Отец, ошеломлённый чудовищным сном и нестерпимой болью в сердце, постоял в полумраке средней комнаты, чтобы хоть немного придти в себя и в настоящую реальность. 

Он слышал голоса детей, – и всё ещё никак не мог поверить, что все они живы, и что-то рассказывают друг другу, и даже весело смеются.   

– Мама, – услышал отец басовитый голос Валерия, обращённый, видимо, на кухню. – Двух стаканов не хватает. Бабушке тоже нальём вина, это же не водка. Думаю, и Сергей сегодня не откажется!   

– Исключено! – мягко, но твёрдо отчеканил Сергей, но за общим шумом его почти никто не услышал. Услышал рядом сидящий Гриша, и тут же отреагировал:   

– А какая альтернатива?   

– Витя, сходи за отцом, – раздался из кухни звонкий голос матери.– Картошка уже готова, будем садиться!   

– Да ладно, пусть ещё пару минут поспит, ещё не всё готово!   

– Я уже постучала бабушке у батарею, сейчас она спустится.    

По голосу отец понял, что мать уже вошла в большую комнату и принесла отварную картошку в кастрюле.    

– Пускай картошка постоит в кастрюле, горячей будет, – сказала мать. – А каждый будет сам себе накладывать. Лена, твоя задача – поухаживать за отцом, если он что-то не достанет. Я сяду поближе к кухне, чтобы быть на подхвате…   

– Давай лучше наоборот: садись тут, с отцом, а я возле кухни! Ты и так весь день топчешься, пора бы и отдохнуть, с твоими-то ногами...   

Вошла бабушка, раздался её слегка скрипучий голос:   

– Вот який праздник тут разгулявся! – Бабушка с лёгкой хрипотцой, весело засмеялась. – Усие унучки собрались у доми!   

Её усадили за стол, и мать напомнила Вите, чтобы звал отца.   

- Да ладно, пускай сидит, – вызвалась Лена. – Я позову.   

Она уже перебралась на «кухонный» стул и была на подхвате.   

Отец напрягся за дверью, не зная, с каким выражением лица после долгого сна выйти к людям, на яркий свет. И с ужасом почувствовал, что не сможет улыбнуться домочадцам, – а руками никакое выражение с лица не сотрёшь!   

Чтобы выиграть хоть немного времени, он отступил к маленькой комнатке, и тут с чудовищной силой прихватило сердце, он замер на месте без движения. 

"Господи! Не выходить же к ним в таком состоянии, не вызывать же скорую! Весь праздник испорчу!"  

Вошла Лена и приятно удивилась:   

– А ты уже и сам встал? Вот и молодец! Только тебя и ждём!   

– Сейчас, дочка. Ты включи тут свет, а я постою немного, надо привыкнуть со сна. Ты иди, я приду следом.   

Когда Лена вышла, отец понял, что не может сдвинуться с места. Сердце! 

«Ты прекращай у меня это, слышишь?» – Зашептал отец самому себе, своему непослушному сердцу. – Дай посидеть с детьми хотя бы час… а там как хочешь!»   

Он стал панически думать, как ему укрыться от всеобщих взоров, чтобы никто не поднял тревогу раньше времени, не разрушил бы их праздничный семейный сбор за долгий многолетний период.   

«Мне нужно выйти во двор, а там очухаюсь. Но как выйти?»   

«Про собаку знает одна мать, остальные не в курсе подробностей… Может, сделать вид, что иду к собаке, еду какую-нибудь прихватить ей… А там посижу у поленницы, подышу свежим воздухом…»   

Самым трудным было пройти из одной двери в другую, и чтобы никакая мука не отразилась в лице. Все же будут с пристрастием смотреть на батю, который затягивает своим отсутствием начало ужина! 

Отец потёр свои щёки ладонями, и с облегчением почувствовал, что сердце отреагировало спокойно. Может, и пройти даст несколько шагов без препятствий? 

Главное – выйти во двор, и чтобы никто не увязался со своей заботой…   

«Нужно матери намекнуть на собаку и сказать. чтобы за мной никто не ходил. Она мой намёк поймёт, и все будут удержаны на своих местах её молчаливым приказом…»   

– Батя, ну ты идёшь? – Раздался нетерпеливый голос Валерия. – Мы уже начинаем грызть ложки!   

– Иду! – Выкрикнул отец. – Никак не проснусь ещё! Кумаха, видимо, пристала!   

В семействе про эту мифическую кумаху часто говорили, особенно про то, что очень вредно спать на вечерней заре, «кумаха пристанет». Его чудовищный сон подтвердил эту мистическую примету с лихвой!      

Отец вошёл в праздничную комнату, умело изображая заспанность, и сказал матери:   

– Ты собаку сегодня видела?   

Мать побледнела, но коротко ответила:   

– Видела. Она сейчас у миски.   

– Надо же и ей что-нибудь отнести. Вы начинайте ужин, а я сам отнесу ей угощение.   

Все переглянулись, но мать с ясным намёком для детей сказала:   

– Конечно, Петя! Ты – хозяин!   

Отец взял на столе какое-то блюдечко, положил на него картошки и несколько кусочков колбасы.   

– Я сейчас. – 

И стоически вышел за двери, не дрогнув ни одним мускулом. Его план удался, но уже на крыльце намертво прихватило сердце, и до собаки он еле передвигал ноги. 

Доковыляв до поленницы, прислонился к ней спиной и сполз на землю. Дальше уже ничего не помнил.   

В руке оставалось блюдце с едой, но собака стала лизать лицо хозяина, испытывая счастье от его близости и… от его прощения. 

В гнезде зацокал аист, и этот звук умчался к звёздам распахнутого над миром золотого Млечного пути.   

К о н е ц      

  часть 1 часть 2  часть 3 часть 4  часть 5  часть 6  часть 7  часть 8  часть 9  часть 10 часть 11 часть 12  часть 13  часть 14  часть 15  часть 16  часть 17 часть 18  часть 19  часть 20 часть 21 часть 22 часть 23 часть 24  часть 25  часть 26 часть 27 часть 28  часть 29 часть 30 часть 31  часть 32  часть 33  часть 34 часть 35  часть 36 часть 37 часть 38 часть 39 часть 40 часть 41  часть 42  часть 43 часть 44   часть 45  часть 46